Как возможно научное знание? (И. Кант)

В теоретическом осмыслении науки, научного позна­ния и его методов новый шаг был осуществлен в филосо-

1 Декар Ш Р. Сочинениям В 2 t. Mv, 1989. Т. 1. ?;

фии Канта. Если Декарт и Бэкон в исследовании науки, научного метода основное внимание концентрировали на выработке и обосновании нового метода познания, то Кант сделал продуктивную попытку осмыслить природу науки как таковую, обосновать возможность научного суждения, раскрыть всеобщие условия формирования научно-теоре­тического познания. В его философии отчетливо прояви­лась ориентация на «новую науку» — механистическое ес­тествознание.

В своей философии и логике Кант четко отличал на­учное знание (науку) от художественно-эстетического, ре­лигиозного и философского знания. По его мнению, на­учное знание прежде всего является творческим, синтети­ческим знанием, которое в то же время имеет всеобщее и необходимое значение. Оно также является знанием об объекте, природе, которая является совокупностью опы­та. Согласно Канту, объект отличается от объективной ре­альности, от «вещей в себе». Если объективная реальность существует сама по себе, независимо от субъекта (созна­ния), то объект, природа, не существует сам по себе, а обусловлен субъектом, формируется первоначальным един­ством самосознания.

По мнению Канта, в действительности наука имеет дело только с объектом (природой, явлениями), возможность которого определяется формами созерцания и мышления. Отсюда само собой ясно, что не понятия заимствованы из опыта, а возможность опыта обусловлена категориями рас­судка. Последние применяются к предметам, т. е. имеют право на объективное значение потому, что они, по суще­ству, сами создают опыт и предметы познания. «Пред­мет» Кант толкует только как предмет познания, отличая его от «вещи в себе».

Философ убежден, что если наше познание было бы познанием об объективной реальности, о «вещах в себе», то невозможно было бы теоретическое обоснование суще­ствования научного суждения, т. е. синтетического и твор-

ческого знания, всеобщим условием которого является су­ществование априорных логических категорий, под кото­рые! и подводятся чувственные многообразия.

Следовательно, возникает вопрос: категории по своему происхождению являются субъективными формами (они коренятся в рассудке), но каким образом они имеют объек­тивное значение, т. е. как они могут синтезировать пред­меты объективной реальности, приписывать им законы? На этот вопрос Кант дает ясный ответ: наше научное по­знание не имеет дело с вещами самими по себе, а имеет дело с явлениями, объектом, природой, которые с самого начала обусловлены субъектом, первоначальным единством самосознания. Иными словами, рассудок приписывает свои законы не объективной реальности, а объекту, кото­рый еще раньше сформирован данным единством.

Таким образом, отличие объекта от объективной ре­альности заключается в том, что объект как предмет по­знания является условием возникновения науки. Иными словами, история науки начинается только тогда, когда четко сформулирована эта задача, когда точно определен этот новый элемент духовной деятельности. Какова при­рода этого нового гносеологического элемента? Философ полагает, что эти элементы и раньше существовали в ма­тематике и естествознании, благодаря которым они рань­ше философии смогли сформулировать синтетические ап­риорные суждения, являющиеся условием существования всякой действительной науки. Этот новый элемент, по мнению Канта, является началом нового способа мышле­ния, началом нового методологического подхода.

Кант впервые в истории философии обосновал мысль о том, что предметом познания, науки является не пред­мет, существующий сам по себе («вещь в себе»), а опыт, совокупность чувственных представлений, которые, по су­ществу, обусловлены активностью субъекта. Другими сло­вами, действительным предметом научно-теоретического познания является такой предмет (совокупность опыта),

возможность и действительность которого с самого начала обусловлены априорными формами созерцания — про­странством и временем — и априорными формами рассуд­ка, т. е. логическими категориями.

Эта мысль Канта внесла действительно новое в рассмот­рение проблемы знания, т. е. теперь стало ясно, что за пределом субъекта существует действительность сама по себе, а все, с чем имеет дело человек, его познание, не существует вне субъекта и его активности. По мнению мыслителя, преимуществом математики и естествознания по сравнению с философией является то, что они каким-то образом это поняли раньше.

В своей «Критике чистого разума» Кант глубоко уве­рен, что философия в отличие от математики и естествоз­нания не пережила еще такого счастливого момента, она по воле судьбы как-то не выработала еще нового способа мышления. Поэтому, полагает философ, она не стала под­линной наукой — ведь нет еще всеобщего синтетического основоположения. Поэтому единственным возможным способом научной философии является ориентация ее на опыт математики и естествознания, попытка выработать новый стиль мышления, новый способ исследования.

По своему способу исследования философия до сих пор даже близко не подходила к этим заслуживающим величай­шего уважения наукам. Она исходила в исследовании из той теоретической предпосылки, которая не только не спо­собствовала ее оформлению как науки, а, наоборот, меша­ла, дав возможность беспрепятственно конструировать мно­жество ничем не обоснованных философских систем. Кант считал, что предметы должны сообразоваться с нашим по­знанием, — а это лучше согласуется с требованием воз­можности априорного знания о них, которое должно уста­новить нечто о предметах раньше, чем они нам даны.

Кант настолько высоко оценивал этот способ исследо­вания, этот методологический подход, что его он сравни­вал с коперниканской революцией. Он полагал, без вся-

'67

кого сомнения, что подобно тому, как подход Коперника дал возможность истинному пониманию солнечной систе­мы, так и новый гносеологический подход дает возмож­ность по-новому подходить к предмету и объяснить функ­ционирование научно-теоретического знания.

В кантовском подходе действительно содержался но­вый и ценный элемент, который, правда, был внутренне связан с кантовским субъективным идеализмом, априо­ризмом и агностицизмом. Только в последующем разви­тии философии (в особенности в материалистической) ра­циональные элементы его продуктивных идей были пере­осмыслены и тогда они выявили свои рациональные эле­менты. Речь прежде всего идет о разработке Кантом пер­воначальных идей принципа активности человеческого по­знания, без которого в настоящее время невозможно себе представить диалектику процесса познания.

Философ подчеркивал, что подлинной сферой науч­но-теоретической области являются синтетические сужде­ния, которые по своей природе имеют всеобщее и необхо­димое значение. Поэтому вопрос о возможности науки, научно-теоретического познания он связывал с возмож­ностью такого знания. Кант убежден, что возможность и необходимость таких научно-теоретических знаний, как положения эвклидовой геометрии и ньютоновской меха­ники, невозможно обосновать исходя из аналитических по­ложений и опыта. Всякое подлинное научно-теоретичес­кое знание, по его мнению, должно иметь всеобщее зна­чение и в то же время расширять наши знания о предмете.

Согласно Канту, для обоснования природы науки и на­учного знания недостаточны принципы традиционной ло­гики, которая вовсе не ставит вопрос о формировании на­учно-теоретического знания. Такое знание также невоз­можно обосновать на основе теории познания рациона­лизма и эмпиризма. Рационализм может обосновать лишь возможность аналитического знания, а эмпиризм не в со­стоянии дать своим суждениям всеобщий и необходимый

характер. Кант доказывает бесплодность того и другого: они одинаково односторонни. Каждое направление под­черкивает одну сторону и отбрасывает другую.

Великой заслугой Канта является то, что он впервые решил соединить противоположности в единстве. Если вся старая философия и логика при рассмотрении предметов и явлений выбрасывала добрую половину мышления, то философ восстановил целостное мышление. Он глубоко сознавал, что для доказательства возможности научно-те­оретического знания необходимо единство противополож­ностей, т. е. единство всеобщего с единичным, необхо­димого со случайным, формы с содержанием, единого со многим. Если для всей докантовской логики принципом знания было абстрактное тождество и абстрактное разли­чие, то Кант в качестве основного принципа науки, науч­ного познания выдвигает единство того и другого.

В чувственности и рассудке философ видел две сторо­ны научно-теоретического, синтетического знания. Пер­вая из них есть способность получать представление (вос­приимчивость к впечатлению), а вторая — способность по­знавать предмет (самодеятельность понятий). Действитель­ное знание дают рассудок и чувственность в их соедине­нии. Сама такая постановка вопроса являлась шагом впе­ред по сравнению с прежней философией. Кант не огра­ничивается констатированием единства чувственного и ка­тегорий рассудка, а также подвергает кропотливому анали­зу каждую сторону этого единого теоретического познания.

Далее кантовская философия исследует вопрос, как пред­меты и явления подводятся под категории рассудка, в ре­зультате которого формируется научное знание. Подводить предметы под категории означает совершать суждение, а соответствующая этой деятельности способность называет­ся способностью суждения. По мнению Канта, общая ло­гика, отвлекающаяся от всякого содержания, не может дать обоснования способности суждения. Другое дело трансцен­дентальная логика, которая не отвлекается от содержания

понятий, а учит правильному применению чистых понятий рассудка к предметам. Она показывает, подчиняется ли предмет данным правилам рассудка или нет, а в качестве критики предохраняет нас от ошибок способности сужде­ния при применении чистых рассудочных понятий.

В отличие от эмпиризма Кант с самого начала ради­кально подчеркивал активность, категориальную обуслов­ленность человеческого сознания. По его мнению, усло­вием возможности истинного знания является деятельная обработка эмпирического факта посредством категорий, законов мышления. Познавательный процесс трактуется не как зеркально-мертвый акт, а как активный двусторон­ний процесс, в котором причина и следствие постоянно меняются местами. Таким образом, невозможно об объекте выработать научное знание, когда объект рассматривается абсолютно независимо от субъекта. Наука, научно-теоре­тическое знание имеет дело только с таким объектом, все­общее условие формирования которого находится в субъек­те, вернее, в структуре его мышления. Кант, как было сказано, стремится обосновать возможность научно-тео­ретического знания. Для обоснования последнего необ­ходимо наличие в составе рассудка субъекта всеобщего, априорного знания, без допущения которого невозможно обоснование теоретического знания.

Заслугой Канта является анализ формы и содержания познания, разграничение в нем конституивных и регуля­тивных принципов в качестве различных способов приме­нения понятий, категорий в познании и нравственной прак­тике. Эти формы мышления играют позитивную роль в познавательном процессе, если они выступают как идеа­лы, организующие и направляющие силы, т. е. как регу­лятивные принципы данного процесса.

Несмотря на априоризм и элементы догматизма, Кант считал, что естественным, фактическим и очевидным со­стоянием мышления является как раз диалектика, ибо су­ществующая логика, по Канту, ни в коей мере не может

удовлетворить назревших потребностей в решении есте­ственнонаучных и социальных проблем. В связи с этим, как уже было сказано, он подразделяет логику на общую (формальную) — логику рассудка и трансцендентальную — логику разума, которая явилась «зачатком» диалекти­ческой логики.

Трансцендентальная логика имеет дело не только с фор­мами понятия о .предмете, но и с ним самим. Она не от­влекается от всякого предметного содержания, а, исходя из него, изучает происхождение и развитие, объем и объек­тивную значимость знаний. Если в общей логике основной прием — анализ, то в трансцендентальной — синтез, кото­рому Кант придал роль и значение фундаментальной опе­рации мышления, ибо именно с его помощью происходит образование новых научных понятий о предмете.

Философ впервые начинает видеть главные логические формы мышления в категориях, образующих в его учении определенную систему (таблицу), в которой имеется не­мало диалектических идей. Хотя категории у Канта — ап­риорные формы рассудка, это такие формы, которые яв­ляются всеобщими схемами деятельности субъекта, усло­виями опыта, «упорядочивающими» его, универсальными регулятивами познания. Следовательно, категории выс­тупают всеобщими условиями того предмета, который за­висит и формируется, получает объективное существова­ние посредством этих категорий.

Важное значение для философии и формирующейся на­уки имело учение Канта об антиномиях. Он полагал, что попытки разума выйти за пределы чувственного опыта и познать «вещи в себе» приводят его к противоречиям, к антиномиям чистого разума. Становится возможным по­явление в ходе рассуждений двух противоречащих, но оди­наково обоснованных суждений, которых у Канта четыре пары (например, «мир конечен — мир бесконечен»).

Однако, как справедливо заметил Гегель, существует не четыре антиномии, а на деле каждое понятие, каждая

категория также антиномична. Кроме того, диалектичес­кие противоречия, возникающие в разуме, —это, по Кан­ту, не отражение реальных противоречий, а естественная и неизбежная иллюзия, проистекающая из его сверхопыт­ного применения. Она устраняется, как только мысль воз­вращается в свои пределы, ограниченные познанием од­них лишь «явлений», а не стоящих за ними и отгорожен­ных от них «вещей в себе». Вместе с тем, попытка ввести диалектический принцип противоречия в научно-теорети­ческое знание и сферу практического разума было боль­шим завоеванием кантовской философии.