ШЕДЕВРЫ КЛАССИЦИЗМА В АРХИТЕКТУРЕ РОССИИ

Русский классицизм — одна из самых ярких страниц в истории мирового зодчества. Он прошёл несколько этапов в своем развитии и достиг небывалого расцвета в период правления Екатерины II (1762—1796). Россия, ещё совсем недавно воспринявшая европейский художественный язык, оказалась страной, особенно богатой на талантливых архитекторов.

«Архитектурный театр» Москвы: В. И. Баженов и М. Ф. Казаков

Хотя «пред новою столицей померкла старая Москва» (А.С. Пушкин), именно здесь было создано немало архитектурных шедевров мирового значения. Главный из них — Пашков дом — принадлежит великому русскому зодчему Василию Ивановичу Баженову (1737/38—1799). Этот дивный белый дворец, возвышающийся на холме, как на пьедестале, и сегодня является подлинным украшением Москвы. В общей композиции ансамбля легко угадывается рука большого мастера, наделённого прекрасным знанием традиций западноевропейской архитектуры, безошибочным чувством пропорций, ювелирной тонкостью отделки деталей, умением органично связывать здание с окружающей природой.

В.И. Баженов. Пашков дом. 1784 - 1788 гг. Москва

Вход во внутренний двор усадьбы вёл через арку парадных въездных ворот. От внешнего фасада здания вниз шла лестница, у подножия которой был разбит регулярный парк, ограждённый красивой кованой оградой с фонарями на столбах (в настоящее время сохранилась лишь часть решётки). В саду, украшенном беседками, фонтанами и скульптурой, гуляли редкие птицы. В синих зеркалах прудов плавали экзотические рыбы и белоснежные лебеди. Великолепен главный дом с двумя низкими флигелями, подчёркивающими протяжённость ансамбля и его раскрытость навстречу Кремлю. Нижняя часть здания отделана рустом. Она выступает вперёд и служит опорой для ионических колонн портика и двух статуй, расположенных по краям на уровне окон второго этажа. На фоне рустованной стены плавно повторяются арки оконных проёмов, украшенные лепными гирляндами и львиными масками. Они образуют своеобразную арочную галерею и подчёркивают общий ритм здания. Пилястры, расположенные в двух главных этажах, передают стенам устремлённость вверх.

Зрительный эффект рассчитан таким образом, что взгляд непременно скользит вверх, к бельведеру (итал. belvedere — прекрасный вид) — круглой надстройке в виде павильона или беседки. До пожара в 1812 г. его венчала статуя богини Минервы. Лёгкость и изящество зданию придают античные вазы на балюстраде. Праздничная нарядность и красота здания достигнуты не обилием украшений, а соразмерностью частей, строгостью пропорций и цельностью авторского замысла.

В.И. Баженов. Дворцовый ансамбль в Царицыно. 1775 -1785 гг. Москва

Всю жизнь В.И. Баженов мечтал возводить сооружения «к славе великой империи, к чести своего века, к беспримерной памяти будущих времен, к украшению столичного града, к утехе и удовольствию своего народа». Но, к сожалению, многим его замыслам не суждено было осуществиться. Фантастический план перестройки Кремля остался лишь в чертежах на бумаге и в деревянной модели. Екатерине II не понравились постройки дворцового ансамбля в Царицыно, на которые было потрачено целых десять лет! По её приказанию строительство было запрещено: возведённые здания следовало немедленно снести. Попав в опалу, Баженов покинул Москву и поселился в Петербурге. Павел I, давний поклонник и покровитель архитектора, вступив на престол, дал Баженову высокий чин действительного статского советника, а через месяц подарил тысячу душ крестьян. Но царская милость пришла слишком поздно...

Творчество Матвея Фёдоровича Казакова (1738—1812) прочно связано с классической архитектурой Москвы. За пятьдесят лет своей деятельности он значительно изменил облик древней столицы. Здесь он создал нечто большее, чем десятки дворцов, общественных зданий, храмов и домов... Ему удалось не только не нарушить «естество» города, но и вступить в блистательный диалог с архитектурными сооружениями старой Москвы.

Его имя не сразу засверкало на архитектурном Олимпе. Он был учеником известного московского архитектора Д.В. Ухтомского (1719—1774). В отличие от В.И. Баженова, обучавшегося в Италии и во Франции, Казаков получил образование в Петербургской Академии художеств. В своём творчестве он всегда ориентировался на русские архитектурные традиции.

В 1768 г. судьба свела двух замечательных архитекторов вместе. Им было поручено создать «наиславнейшее в свете здание» Большого Кремлевского дворца. Несмотря на незавершённость работы, Казаков — первый помощник Баженова — прошёл прекрасную школу архитектурного творчества. В 1763—1767 гг. под его руководством был возведён Путевой дворец в Твери. С этого времени вся его дальнейшая судьба была связана с Москвой.

Архитектурное дарование М.Ф. Казакова в полной мере проявилось в создании увеселительных строений на Ходынском поле (1775). Императрица Екатерина II была вполне довольна и даровала Казакову чин архитектора. Сохранившиеся графические рисунки, выполненные с исключительным мастерством, считаются одним из высших достижений великого зодчего. С той поры на него буквально хлынул поток заказов в Москве.

М.Ф. Казаков. Петровский дворец. 1775 - 1782 гг. Москва

Петровский дворец (1775—1782; ныне Военно-воздушная инженерная академия им. Н.Е. Жуковского) — одно из самых значительных творений М.Ф. Казакова. Ансамбль дворца необычен и оригинален. Парадный двор замкнут одноэтажными служебными корпусами, прерывающимися восемью башнями (по четыре с каждой стороны). Классические мотивы сочетаются с традиционными древнерусскими (бочкообразные столбы, стрельчатые арки и окна, висячие гирьки, затейливые наличники). Красные кирпичные стены покрыты прихотливой вязью белокаменных украшений. В архитектурном облике дворца также присутствуют готика и нарышкинское барокко.

Через год М.Ф. Казаков уже обдумывал проект здания Сената в Кремле. Он сразу же отверг его тотальную перестройку, желая лишь «подновить его свежими красками». Поразительное чувство меры и масштаба присущи треугольному в плане зданию, украшенному огромным куполом-ротондой. Кажется, в нем ожили дух Античности и классические «законы чистого разума». В «безмолвную громаду камней холодных» Казаков сумел вдохнуть жизнь. Центры фасадов были искусно украшены дорическими колоннами и пилястрами.

М.Ф. Казаков. Здание Сената в Московском Кремле. 1783 г.

Строгость и простота внешнего облика Сената контрастировали с пышным интерьером Круглого зала, который современники справедливо называли «русским Пантеоном». Его отделка особенно нарядна и совершенна. Вдоль стен идёт торжественный ряд коринфских колонн, в простенках между колоннами помещены рельефные панно. Высокий купол (диаметр 24,7 м) богато украшен кессонами.

Екатерина II, вступившая под его величественные своды, не смогла сдержать своего восторга.

К величайшим творениям М.Ф. Казакова принадлежат здание «жилища наук» — Московского университета (1786—1793), здание Благородного собрания (1784—90-е гг. XVIII в., ныне Колонный зал), Голицынская больница (1796—1801, ныне Первая градская больница) и другие сооружения. Кроме того, он оставил нам свои бесценные альбомы чертежей всех главных московских построек. Рассматривая их сегодня, мы как будто совершаем путешествие по старым улицам Москвы, любуясь творениями его гениальной фантазии. И становятся понятными чувства, переполнявшие душу художника, когда он получил известие о пожаре в Москве в 1812 г. Он был воспринят М.Ф. Казаковым как национальная трагедия, невиданная по масштабам катастрофа, крушение всех планов и замыслов. Впереди была только смерть...

«Строгий, стройный вид» Петербурга

С начала XVIII в. центром классической архитектуры стал Петербург — новая столица Российского государства.

Весь город в плавных разворотах,

И лишь подчёркивает даль

В проспектах, арках и воротах

Классическая вертикаль.

И все дворцы, ограды, зданья,

И эти львы, и этот конь

Видны, как бы для любованья

Поставленные на ладонь.

И плавно прилегают воды

К седым гранитам городским —

Большие замыслы природы

К великим замыслам людским...

Д. Самойлов. «Над Невой»

Архитектурный облик Петербурга складывался благодаря творениям замечательных мастеров: Ж.Б. Леблона (1679—1719; застройка Васильевского острова), Д. Трезини (1670—1734; ансамбль Петропавловской крепости и здание Двенадцати коллегий), А. Ринальди (1710—1794; Мраморный дворец), И.Е. Старова (1745—1808; Таврический дворец), Д. Кваренги (1744—1817; Эрмитажный театр, здание Академии наук, Смольный институт благородных девиц).

Прекрасным дополнением служили архитектурные творения в духе классицизма в пригородах Петербурга: «Китайский дворец» А. Ринальди в Ораниенбауме, Гатчинский дворец Н.А. Львова (1751 —1803/04), Александровский дворец в Царском Селе Д. Кваренги, Камеронова галерея в Царском Селе и дворец в Павловске Ч. Камерона (40-е годы XVIII в. — 1812).

Карл Росси. Александринский театр. 1828 - 1832 гг. Санкт-Петербург

К выдающимся творениям классицизма относятся сооружения начала XIX в.: здание Адмиралтейства А.Д. Захарова (1761—1811), первая российская биржа Тома де Томона (1760— 1813), Казанский собор и здание Горного института А.Н. Воронихина (1759—1814), Михайловский дворец, Александринский театр, здания министерств и арки Главного штаба на Дворцовой площади К.И. Росси (1775—1849), Исаакиевский собор О. Монферрана (1786—1858).

Невозможно рассказать о каждом из этих гениальных творений, а поэтому обратимся лишь к некоторым из них.

Доменико Трезини. Здание Двенадцати коллегий. 1722 - 1734 гг. Санкт-Петербург

Здание Двенадцати коллегий (1722—1734; ныне Санкт-Петербургский университет) создано известным зодчим Доменико Трезини. Двенадцать трёхэтажных строений, объединённых в один архитектурный ансамбль, подчёркивают идею единства и согласованности действий важнейших административных служб Российского государства. Петр I, по инициативе которого возводился этот ансамбль, требовал, чтобы двенадцать его корпусов «снаружи все были равные долготою и высотою». Трезини строго следовал этому указанию: двенадцать однотипных корпусов образуют единую стену протяжённостью более полукилометра, перекрытую зубчатой четырёхскатной кровлей. Лишь сдвоенные пилястры на стыках зданий чётко определяют их границу.

Каждая коллегия имела протяжённость в девять окон, её центральная часть в три окна — ризалит — несколько выступает вперёд, нарушая, таким образом, впечатление монотонности и однообразия длинного фасада. В каждом из ризалитов расположен парадный вход, над которым на уровне второго этажа нависает балкон с красивой кованой решеткой. Ризалит украшен нарядным фронтоном, в середине которого находится лепное изображение эмблемы коллегии. По бокам возлежали каменные символические фигуры.

В архитектурном облике здания чувствуются рациональность планировки, строгость пропорций, во всём господствует дух деловитости и экономичности. Несмотря на то что в целом здание явно ориентировано на западноевропейскую классическую архитектуру, в нём сохранены и русские традиции. Белые детали наличников окон на краснокирпичном фоне фасада напоминают белокаменную резьбу древней столицы Москвы.

А.Д. Захаров. Адмиралтейство. 1806 - 1823 гг. Санкт-Петербург

Одной из главных достопримечательностей, визитной карточкой Петербурга стало здание Адмиралтейства, к которому вели три главные магистрали города. Оно было создано по указанию Петра I русским архитектором И.К. Коробовым. Мечта Петра I о том, что «все флаги в гости будут к нам», вскоре стала реальностью: корабли «...со всех концов земли к богатым пристаням» стремились.

К началу XIX в. здание Адмиралтейства обветшало, требовалась его капитальная реконструкция. В 1805 г. Андреян Дмитриевич Захаров был назначен главным архитектором Адмиралтейства. Свои задачи он видел в бережном сохранении первоначальной структуры здания, в разработке и уточнении плана архитектурного комплекса, приведении его в стройную систему, в едином внешнем оформлении. Захаров сохранил два П-образных корпуса, между которыми некогда проходил канал от Невы.

Главный фасад протяжённостью в 406 м (!) имел небольшую высоту — 16 м. Как же в таком случае избежать монотонности и однообразия? Захаров разбивает фасад на пять частей. Его центром остается башня с золочёным шпилем «адмиралтейской иглы», вознёсшейся на высоту 72 м. Кораблик, венчающий шпиль, стал своеобразным символом города — столицы морской державы. Первый ярус башни представляет собой монолитный куб, служащий основанием для лёгкой и изящной колоннады. Главный въезд осуществлялся через центральную башню, он был оформлен в виде триумфальной арки в честь русского флота.

По обе стороны от центральной башни расположены два двенадцатиколонных портика, выдержанных в спокойном дорическом стиле. Им вторят дополнительные выступы — ризалиты, украшенные шестью колоннами. Таким образом, строгая гладь стен, сочетающаяся с колоннадами, образует единый ритм фасада. Часть здания, выходящую к Неве, Захаров украшает двумя павильонами. Перед одним из них дремлют львы — олицетворение силы и власти, перед другим лежат античные амфоры — символ вечной красоты и гармонии.

Ф.Ф. Щедрин. Морские нимфы на здании Адмиралтейства. 1812 - 1813 гг. Санкт-Петербург

А.Д. Захаров тщательно продумал скульптурные украшения всего архитектурного комплекса. Они также были призваны оживить общий вид монументального здания. Для этих целей были привлечены лучшие скульпторы того времени. Ф.Ф. Щедрин (1751— 1825) изваял две группы морских нимф, поддерживающих небесную сферу — символ русского мореплавания, охватившего все океаны Земли. Им же были созданы 450 аллегорических масок над окнами. И.И. Теребнёв (1780—1815) украсил здание двумя летящими фигурами Славы со скрещенными знаменами, осеняющими корабли русского флота. Ему принадлежит аллегорическое панно с изображением Нептуна, передающего Петру I трезубец — символ владычества над морями. В целом все скульптурные украшения были призваны прославлять морскую державу России.

Преодолев ветров злодейство

И вьюг крутящуюся мглу,

Над городом Адмиралтейство

Зажгло бессмертную иглу.

Чтоб в громе пушечных ударов

В Неву входили корабли,

Поставил Андреян Захаров

Маяк отеческой земли.

И этой шпаги острый пламень,

Прорвав сырой туман болот,

Фасада вытянутый камень

Приподнял в дерзостный полёт.

В. Рождественский

Казанский собор — одно из самых грандиозных по замыслу и великолепных по исполнению сооружений Андрея Никифоровича Воронихина. Это замечательное здание, ставшее делом всей жизни архитектора, до сих пор является украшением Петербурга.

А.Н. Воронихину было сорок лет, когда Павел I принял решение выстроить собор в честь прославленной иконы Казанской Богоматери. Император пожелал, чтобы новый храм как можно больше походил на собор Святого Петра в Риме. Обязательным условием было возведение колоннады перед фасадом здания. Став победителем в конкурсе проектов, Воронихин не собирался механически переносить итальянское творение на невские берега. Его оригинальный замысел отличался смелостью решения и выверенностью научных расчётов.

Идеально гармоничны и легки пропорции центрального портика главного здания, украшенного шестью коринфскими колоннами и огромным треугольным фронтоном. Высокий купол (диаметр — 17 м) идеально соизмерен с масштабами и пропорциями всего здания. Он не подавляет, а торжественно венчает барабан, прорезанный удлинёнными и узкими окнами. При сооружении купола были впервые в строительстве применены металлические конструкции из железа и чугуна.

А.Н. Воронихин. Казанский собор. 1801 1811 гг. Санкт-Петербург

Главным украшением собора является колоннада из 144 колонн, расположенных в четыре ряда. Она естественно переходит в широкую площадь, сливающуюся с главной магистралью Санкт-Петербурга — Невским проспектом. Мерный и сдержанный ритм колоннады с обеих сторон завершается широкими проездами (около 7 м), напоминающими античные триумфальные арки. Современники сомневались, смогут ли колонны выдержать тяжесть массивного свода, но их опасения оказались напрасными. Блестящий проект Воронихина был безупречен не только с художественной, но и с технической точки зрения.

Ощущение торжественности и гармонии не только сохраняется, но и усиливается внутри здания. Стройные ряды парных колонн, высеченных из монолитных блоков розового гранита, разделяют пространства трёх нефов. Несмотря на скупость декоративного внутреннего убранства, стены, колонны и высокие своды собора блещут и переливаются полированным гранитом, мрамором и золочёной бронзой.

К сожалению, А.Н. Воронихину не удалось завершить строительство собора, но и то, что он успел сделать, свидетельствует о выдающихся способностях великого мастера.

В конце первой трети XIX в. система архитектурных воззрений классицизма начинает быстро меняться. Художественные идеалы, казавшиеся ещё совсем недавно незыблемыми, подвергаются сомнению и вызывают скептическое отношение. В статье «Об архитектуре нынешнего времени» (1834) Н.В. Гоголь писал: «Всем строениям городским стали давать совершенно плоскую, простую форму. Домы старались делать как можно более похожими один на другого; но они более были похожи на сараи или казармы, нежели на весёлые жилища людей. Совершенно гладкая их форма ничуть не принимала живости от маленьких правильных окон, которые в отношении ко всему строению бы похожи на зажмуренные глаза. И этою архитектурою мы ещё недавно тщеславились, как совершенством вкуса, и настроили целые города в её духе!.. новые города не имеют никакого вида: они так правильны, так гладки, так монотонны, что, прошедши одну улицу, уже чувствуешь скуку и отказываешься от желания заглянуть в другую».