Психоанализ в социологии 7 глава

Рассматривая символическое взаимодейст вис как процесс ип i еракции, Блумер подчеркивает возможность применения этого понятия к характе­ристике деятельности (действий) отдельного индивида, ч го может быть достигнуто с помощью обычного эмпирического наблюдения. Вот как вы­ражает эту мысль сам американский социолог в названной выше книге «Символический шггеракционизм: перспектива и метод» в главе под на­званием «Общество как символическая интеракция»: «Каждому из нас знакомы такого рода действия, когда человек сердится па самого себя, про­тивопоставляет себя себе, гордится сам собой, спорит сам с собой, старает­ся сохранить свое мужество, говорит самому себе, что он должен сделать то или иное дело, ставит перед самим собой цели, вступает с самим собой в компромиссы и планирует, что он должен для этого сделать. То, что че­ловек действует в отношении самого себя такими или сотнями иных спо­собов, подтверждается обыкновенным эмпирическим наблюдением»¹.

Анализ коллективного поведения

Далее следует сказать о трактовке Блумером одной из центральных, по его мнению, категорий — коллективного поведения. У пего есть специальная работа, этому посвященная и написанная в 1951 г., — «Коллею ивпое нове-

1 Blumer H. Symbolic Intcractiomsm. Perspective and Method. New Jersy, 1969 P 70.

Глава 26. Возникновение и развитие символического интеракционизма

депие». Всякую групповую активность он понимает как коллективное по­ведение. «Групповая активное 1ь, — пишет ученый, — означает, чго индиви­ды действуют вместе определенным образом, чю между ними существует некое разделение труда и что налицо определенное взаимное приспособле­ние различных линий индивидуального поведения. В этом смысле группо­вая активность является коллективным делом» |Блумер. 1996. С. 166J.

Основой коллективного поведения, согласно точке зрения американско-ю социолога, являются общие значения, а также экспектации (ожидания), которые разделяются группой индивидов. Однако так бывает далеко не все­гда. Есть немало примеров и конкретных случаев коллективного поведения, которые не определяются воздействием общих значений и экспектаций. Чтобы лучше понять такие различия в коллективном поведении трупп ин­дивидов, Блумер выделяет элементарные и организованные его формы.

К первым он относит такое коллективное поведение, которое не нахо­дится под влиянием каких-либо правил (в качестве примеров элементар­ных форм коллективного поведения социолог называет возбужденную тол­пу, биржевую панику, состояние военной истерии, обстановку социальной напряженности). Что касается организованных форм коллективного пове­дения, то к ним относятся обычаи, условности, организация, социальные институты, т.е. те формы, которые «претерпевают определенное развитие, представленное переходом от расплывчатого и неорганизованного состоя­ния к устоявшемуся и организованному статусу» [Там же. С. 167J.

Детально анализируя элементарное коллективное поведение, Блумер раскрывает его механизмы, такие, как толчея, коллективное возбуждение, социальная инфекция (под ней он понимает сравнительно быстрое, бес­сознательное и нерациональное распространение каких-либо настроений, порывов или форм поведения, приводя в качестве ее примеров эволюцию военной истерии или процесс развития биржевой паники). Социолог вы­деляет и подробно характеризует через их поведение четыре типа элемен­тарных коллективных групп: действующую толпу, экспрессивную толпу, массу и общественность. Здесь он часто следует за Г. Лебоном, Э. Россом и другими исследователями социально-психологических состояний больших групп людей.

Под действующей толпой Блумер понимает спонтанно создающуюся группу, живущую сиюминутным настоящим, не обладающую социальной организацией, разделением труда, структурой установленных ролей, при­знанным лидерством, общими значениями и экспектациями. Такую тол­пу социолог называет «некультурной» и «неморальной» группой. В ней индивид теряет самоконтроль и обычное критическое восприятие, демон­стрирует неспособность анализировать и интерпретировать действия других, прежде чем откликаться и реагировать на них. В этих условиях индивид оказывается легко подверженным внушению со стороны его ок­ружения.

Часть II Современный этап

Понимая определенную опасность для общества действующей толпы, Блумср приводит собственные рекомендации противоборства с ней. Он ни­ше г: «Чтобы предотвратить образование сборища или рассеять его, необхо­димо переориентировать внимание таким образом, чтобы оно не было кол­лективно сосредоточено на каком-то одном объекте. Таков теоретический принцип, лежащий в основе контроля над толпами. Когда внимание членов толпы направлено на различные объекты, они образуют некий агрегат инди­видов, а не толпу, объединенную тесным контактом. Так, способами, с помо­щью которых можно рассеять толпу, являются: обращение людей в состоя­ние паники, возбуждение в них интереса к другим объектам, привлечение их к дискуссии или аргументированному спору» [Блумер. 1996. С. 178].

Фундаментальное отличие .жспрессивпой толпы от действующей со­стоит в том, что первая не вырабатывает конкретной цели и не участвует в построении определенного плана действий. Она представляет собой разрядку внутреннего напряжения в поведении. Самым типичным в та­кой ситуации становится превращающееся в самоцель внешнее выраже­ние возбужденных чувств, поэтому коллективное поведение может при­нимать формы смеха, плача, крика, скачков и танцев.

Говоря о массе, социолог называет следующие ее отличительные чер­ты: а) самое различное общественное положение ее участников (по про­фессиональным признакам, культурному уровню и материальному бла­госостоянию); б) анонимность индивидов; в) отсутствие взаимодействия и обмена переживаниями у членов массы; г) рыхлая организация и неспо­собность действовать с теми согласованностью и единством, которые от­личают толпу. Масса состоит из некоего конгломерата обособленных, изолированных индивидов, поведение которых — массовое поведение — не определяется никаким предустановленным правилом или экспекгаци-ей и является спонтанным, самобытным и элементарным. В качестве при­меров массового поведения Блумер приводит клондайкскую золотую ли­хорадку и оклахомский земельный бум. Например, в период лихорадки каждый индивид имел собственную цель, старался опередить другого, каждый должен был заботиться только о себе, поэтому между участника­ми процесса поиска золота наблюдались минимум кооперации, преданно­сти и лояльности.

При рассмотрении массового поведения Блумер уделяет внимание ха­рактеристике массовой рекламы. В ней призыв должен быть адресован анонимным индивидам, каждый из которых действует на основании соб­ственного выбора. Покупатели представляют собой некую разнородную группу, включающую представителей различных слоев общества; однако в качестве членов массы потребителей рекламы и покупателей они явля­ются однородными и по существу одинаковыми.

Еще одна'коллективная группа, которую рассматривает Блумер в хо­де анализа элементарного коллективного поведения, — общественность.

Глава 26 Возникновение и развитие символического интеракционизма 479

Как отмечает социолог, она не существует в качестве устоявшейся груп­пы и возникает не в результате замысла, а как естественный отклик на оп­ределенную ситуацию и проблему. Это аморфная группа, размер и состав членов которой меняются вместе с проблемой. Общественность отличают разногласия и дискуссии относительно того, что и как следует делать. Внутри ее возникают споры и конфликты. Именно это обстоятельство су­щественным образом отличает общественность от толпы, участников ко­торой характеризуют взаимная поддержка и единодушие.

Блумер в качестве субъектов коллективного поведения рассматривает не только спонтанные коллективные группы, по и фиксированные формы социального поведения, среди которых он выделяет общие, специфичес­кие и экспрессивные социальные движения. К общим социальным дви­жениям он относит рабочее, молодежное, женское и движение за мир. В основе этих движений — последовательные и всеобьемлющие измене­ния человеческих ценностей, изменения, которые социолог называет культурными течениями. Они символизируют общие сдвиги в мышлении людей. В числе основных ценностей, определяющих общие социальные движения, можно назвать здоровье, свободное образование, эмансипация женщин, расширение права голоса, усиливающееся внимание к детям и растущий престиж науки.

Среди специфических социальных движений Блумер выделяет в пер­вую очередь реформистские и революционные. Они обладают четко опре­деленными целями, организацией, структурой, преданными и верными членами, определенными статусными позициями индивидов. Наряду с об­щими моментами каждое из движений отличается от другого по целому ря­ду характеристик: направленности, функциям, характеру, тактике и т.д.

Ч го касается экспрессивных социальных движений (к ним Блумер от­носит, в первую очередь религиозные движения и моду и подробно их рассматривает в таком качестве), то они характеризуются отсутствием стремления изменить институты социального строя или их реальный ха­рактер. Главный смысл этих движений — разрядка в каком-либо виде экс­прессивного социального поведения, которое может оказывать глубокое воздействие на индивидуальности людей и характер социального строя.

§ 4. Идеи символического интеракционизма в работах Э. Гоффмана Общая характеристика творчества

Эрвина Гоффмана (1922—1982), канадско-американского социолога, чаще всего считают представителем символического интеракционизма. «Пройдя» социологическую школу Чикагского университета (уже в период падения ее величия и значения), формируясь и развиваясь под влиянием идей Дж. Мида, он защитил в этом университете в 1953 г. докторскую диссертацию, посвящен-

480-

Часть II. Современный этап

пую исследованию коммуникационных структур на Шетландских островах. Его дальнейший творческий путь был связан с работой скачала и Вашингтоне (в Национальном институте психического здоровья), а затем is Беркли, где он стал профессором. Гоффмаи был избран президентом Американской социоло­гической ассоциации в 1981 г., что свидетельствовало о признании cm боль­ших заслуг научным сообществом США. Его основные работы: «Представле­ние себя другим в повседневной жизни» (1959), «Соприкосновения» (1961), «Убежища» (1961), «Поведение в общественных местах» (1963), «Клеймо» (1964), «Ритуал взаимодействия: очерки поведения лицом-к-лицу» (1967), «Стратегическое взаимодействие» (1969), «Рамочный акали.!» (1974), «Фор­мы разговора» (1981). Из всех названных работ на русский язык переведена полностью лишь одна [Гофман. 2000].

Гоффмаи является одним из наиболее интересных и оригинальных ис­следователей в социологии. Его творчество оказалось достаточно слож­ным для однозначной оценки и отнесения к какой-либо одной конкретной парадигме, одному направлению. На этот счет до сих пор идут дебат ы. Од­ни считают, что взгляды социолога больше всего соответствуют характе­ристикам и принципам символического икгеракциопизма, другие обнару­живают в его творчестве феноменологические мотивы, третьи полагают, что он выступал как раз с антифеноменологических позиций, четвертые видят в нем «всего понемножку» — и символического интеракциониста, и феноменолога, и этнометодолога. В данной главе будут рассмотрены идеи и положения учения Гоффмана, свидетельствующие о его приверженнос­ти и принадлежности к символическому интсракционизму.

Оснований для обозначенного выше отношения к социологии Гоффма­на, включающей в себя элементы целого ряда направлений и парадигм, вполне достаточно. Вступив на социологическую стезю в конце 1940-х гг., он буквально «завалил» читателя многочисленными социологическими и социально-психологическими работами, очень непохожими одна на другую. Каждый раз он начинал новую линию анализа и пе продолжал ее, как пра­вило, в следующих публикациях. Однако при внимательном разборе его ра­бот можно уловить то общее, что было присуще так или иначе большинству из них. Это — интерес к личности, к повседневному (ритуальному) поведе­нию людей, доступному для наблюдения и осуществляющемуся в форме их социального взаимодействия. При этом характерным для ученого был «дра­матургический» (иногда его называют драматическим) подход (с позиций метода социодрамы) к социальному взаимодействию, который рассматри­вался им как универсальный метод социологического исследования.

Исследование мира повседневной жизни людей

Основным объектом исследования для Гоффмана выступает повседневное поведение людей, мир их повседневной жизни. В одной из наиболее крупных своих работ, написанной за восемь лет до смерти (1974), книге «Рамочный

Глава 26. Возникновение и развитие символического интеракционизма 481

анализ» (на нее мы будем ссылаться еще не раз), он пишет: «Мы постоянно убеждаемся, что мир повседневной жизни, мир здравого смысла занимает высшее положение среди различных областей реальности, так как только в его пределах становится возможным общение с нашими ближними. Но мир здравого смысла с самого начала является социокультурным миром, и мно­гие вопросы, связанные с межсубъективностью символических отношений, берут is нем начало, определены им и находят в нем свое разрешение»¹.

Гоффмана интересовали явления взаимодействия людей «лицом к ли­цу». Ему важно было показать, каким образом действия людей в повсед­невной жизни (часто мелкие и незначительные) структурированы соци­ально, как они выражены в символической иптеракции. При этом его не волновали, как он говорит, центральные проблемы социологии — соци­альной организации и социальной структуры. «Я не обращаюсь к струк­туре социальной жизни, — пишет социолог, — но апеллирую к структуре опыта, который есть у индивидов в любой момент их социальной жизни. Я считаю общество первичным во всех отношениях, а любые текущие участия индивида — вторичными; моя работа имеет дело только со вто­ричными проблемами»¹.

Для изучения повседневных действий и явлений социальной жизни, символов, с помощью которых они выражаются, смыслов и значений, кото­рые придают им ипдивиды, Гоффман часто прибегал к методам включенно­го наблюдения и анализа документов, притом не всяких, а возникающих ес­тественным образом (например, радиопередач или рекламных объявлений и изображений). В процессе такого изучения его интересовали общие и по­вторяющиеся особенности социальной жизни, которые находили отраже­ние в соответствующих социальных формах. Поэтому некоторые исследова­тели творчества Гоффмана считают, что проблема выявления социальных форм была для пего одной из основных. С ней оказалась тесно связанной и проблема рамочного анализа.

Рамочный анализ

Что такое рамочный анализ? В его основе — многозначное понятие рамки, которая выступает как некая обрамляющая социальное содержание теоре­тическая конструкция. (Кстати сказать, термин «рамка» впервые был вве­ден в научный оборот Г. Бейтсоном, о чем пишет сам Э. Гоффман, поясняя, что использует это понятие в том же значении, которое придал ему Бейт-сон.) Возможно, это нечто близкое к веберовскому «идеальному типу». Рамка — это некий образец, познавательное приспособление, это — «стро­ительные леса» анализа, которые затем должны быть убраны. Сами «стро­ительные леса» могут выступать в различных формах — ритуалов, игры,

¹ Goffman E. Frame Analysis. N.Y., 1974. Р.15. ¹ Ibidem. P. 22

Часть II. Современный этап

пьесы, драмы и т.д. Рамочный анализ схановится средством изучения со циальных взаимодействий — тех «кирпичиков» (продолжая строитель­ную терминологию), которые лежат в фундаменте социальной реальности,

Рассуждая о возможности использования термина «рамка» и применения рамочного анализа, Гоффман связывает ее с определением ситуации и иссле­дованием организации опыта. В «Рамочном анализе» он пишет: «Я предпола­гаю, что определения ситуации строятся в соответствии с принципами орга­низации, которые управляют событиями, но крайней мере социальными, и пашей субъективной вовлеченностью в них. Рамка — это слово, которое я ис­пользую для обращения к тем базисным элементам, которые я способен иден­тифицировать. Это мое определение рамки. Моя фраза "рамочный анализ" является призывом для обращения к исследованию с помощью этих терми­нов организации опыта»¹.

Здесь мы выходим еще на одну из центральных проблем творчества i Гоффмана, интересовавших его на протяжении всей жизни, — изучения социальной реальности. В этом вопросе он следует традиции У. Джемса. Вместо того чтобы спрашивать, что такое социальная реальность, Джемс (а вслед за ним и Гоффман) формулирует вопрос по-другому: при каких условиях и обстоятельствах мы считае'м вещи реальными? Изучение об­стоятельств и составляет одну из главных задач рамочного анализа. Таким путем осуществляется познание социального. Рамка как бы сама начинает «создавать» окружающую взаимодействующих индивидов реальность.

Обратим внимание на то, что Гоффмана интересуют прежде всего че­ловек, индивид, восприятие им повседневного мира, включенность в не­го, накапливающийся социальный опыт личности. Главным для социоло­га здесь является исследование не самих реальных объектов и явлений, а тех смыслов и значений, которые придают им люди, тех интерпретаций социальных процессов, с которыми они постоянно сталкиваются. По су­ществу, это следование традиции, идущей, с одной стороны, от М. Вебера, с другой — от У. Джемса и А. Шюца (о творчестве последнего подробно будет сказано в следующей главе). Отсюда понятно, чю реальные соци­альные макроструктуры Гоффмана не волнуют, поскольку они не базиру­ются, по его мнению, на социальных взаимодействиях людей. В этом смысле они не могут стать объектом рамочного анализа.

Такой подход дал основание ряду социологов подвергнуть критике пози­цию Гоффмана за разрыв связей между микро- и макроанализом. Насколько справедлива данная критика, если учесть, что американский социолог изна­чально не ставил перед собой задачи преодоления рва между этими двумя вида­ми анализа, остается специально выяснить. Видимо, к его творчеству следует относиться, исходя не из общих задач, стоящих перед всей наукой в целом, а тех проблем, которые он ставил перед собой. Они же, эти проблемы, имели доста-

¹ Ibidem P. 19.

Глава 26 Возникновение и развитие символического интеракционизма

точно конкретный характер и не выходили па уровень изучения социального макромира. Гоффмапа интересовало не общество в целом, а восприятие людь­ми повседневности собственного бытия, осуществляющегося в самых различ­ных формах. На изучение этой проблемы и был нацелен рамочный анализ.

Проблема личности и «драматургический подход»

Вернемся, однако, к проблеме личности в творчестве Гоффмана. Дело в том, что она является одной из наиболее характерных для всего символического интеракционизма. Достаточно вспомнить излагавшиеся несколько ранее в этой главе взгляды Дж. Мида на структуру личности (самости), препариро­ванную им сквозь призму соотношения «I» и «Me». Гоффман придерживает­ся концепции множественности Я. Согласно ей, человек имеет столько раз­ных социальных Я, сколько существует групп, в жизни которых он участвует и мнения членов которых для него значимы. В каждой из этих групп человек представляет себя другим по-разному, стало быть, демонстрирует различные стороны своей личности, своего социального Я. Отсюда следует и трактовка Гоффманом взаимодействия, которое, по его мнению, на самом деле проис­ходит не столько между конкретными индивидами, сколько между различ­ными сторонами и проявлениями их личности.

Поэтому не случайно концепция личности социолога связана с теорией ролей. Возникают «драматургические», «театральные» проблемы взаимо­действия, каждый из участников которого представлял свою деятельность другим. Возникает проблема коммуникации между ними, осуществляю­щейся в форме знаковой активности. Выделяя два вида коммуникации — произвольную (когда люди предоставляют информацию о себе в общезна­чимых символах) и непроизвольную (непреднамеренной, невербальной и более театральной), Гоффман акцентирует внимание больше на второй. С этим, безусловно, связан его «драматургический подход». Но он не явля­ется самоцелью, о чем говорит сам социолог в «Заключении» своей книги «Представление себя другим в повседневной жизни»: «Настоящее исследо­вание на самом деле не интересовали элементы театра, которые проникают в повседневную жизнь. Его интерес был сосредоточен на структуре соци­альных контактов, непосредственных взаимодействий между людьми — на структуре тех явлений в общественной жизни, которые возникают всякий раз, когда какие-либо лица физически присутствуют в пространстве взаи­модействия. Ключевой фактор в этой структуре — поддержание какого-ли­бо единого определения ситуации...» [Гофман. 2000. С. 302].

Подводя общий итог рассмотрению символического интеракционизма, необходимо отметить интерес его сторонников не столько к социологиче­ским проблемам общетеоретического характера, сколько к вопросам кон­кретного плана, требующим эмпирического изучения. Это в первую оче­редь различные формы повседневной жизни, взаимодействия между людьми в их рамках. Сторонники символического интеракционизма ни-

Часть II. Современный этап

когда не разрабатывали теорий общественного развития, проблем тсудар-ства, власти и др., поскольку это противоречило пониманию ими основно­го объекта в социологическом исследовании — личности и «ядра» его предметного ноля — интерпретации повседневного поведения индивидов в процессе их символического взаимодействия. В эту же область научных разработок, связанную с изучением повседневной жизни, они внесли свой достойный вклад, который и позволяет рассматривать символический ин-теракциопизм как одну из парадигм современной социологии.

Вопросы и задания

1. Охарактеризуйте специфику символическою ингеракционизма как социологичес­
кой иаради! мы. Чем эта парадигма отличается от других, вам известных?

2. Покажите различия Чикагского и Айовского направлений символического ингер­
акционизма. В какой степени .эти различия касаются методов социологического ис­
следования, используемых представителями обоих направлений?

3. Почему основателем символического ингеракционизма считают Дж. Мида? Изло­
жите его концепцию символического взаимолейс гвия.

4. Как трактовал структуру личности Мид?

5. Как представлял процесс становления личности Мид?

6. Можно ли говорить о связи концепций символического интсракционизма и лично­
сти в творчестве Мида? Если да, ю в чем вы ее видите?

7. В чем существо подхода Г. Блумера к проблеме символического взаимодействия?
Чем его подход отличался от трактовки Дж. Мида?

8. Почему Блумер уделял в своем творчестве значительное внимание анализу коллек­
тивного поведения? Какие основные механизмы элементарного коллективною по­
ведения он рассматривал?

9. Охарактеризуйте подход Блумера к выделению типов элементарных коллективных
групп. Чем отличались друг от друга действующая толпа, экспрессивная толпа, масса
и общественность? Что дает их характеристика для понимания коллективного поведе­
ния?

10.Дайте общую хараюериешку социологического творчества Гоффмана.

11.Почему основным объектом исследования для Гоффмана выступал мир повседнев­
ной жизни людей? Что он понимал под этим миром? Как предлагал его изучать
с позиций социологии?

12.Что означав 1 рамочный анализ в творчестве Гоффмана? Каково его предназначе­
ние'

13. В чем суть «драма-rypi ического подхода» Гоффмана к проблеме личности? Чем кон­
цепция личности Э. Гоффмана отличалась от аналогичной концепции Мида?

14.Покажите значение символического интеракционизма для развития социологичес­
кой пауки.

Литература

Вараз/ова Е.С. Американская социология. Традиции и современность. Екатеринбург; Бишкек, 1997.

Глава 26. Возникновение и развитие символического интеракционизма

Бпцмер Г. Коллективное поведение // Американская социологическая мысль: Тексты. М., 1996.

Волков Ю.Г, Нечипуренко В.Н., Самьиии СИ. Социология: история и современность. М.; Ростов н/Д., 1999.

Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни. М., 2000.

Гоффман Э. Рамочный анализ // Хрестоматия по современной западной социологии в юрой половины XX века Екатеринбург, 1996.

Громов И.А., Мацкевич А.Ю., Семенов В.А Западная теоретическая социология. СПб., 1996.

Ионин Л Г. Дж.Г. Мид — основоположник символического интеракционизма // Исто­рия теоретической социологии: В 4 т. М , 1998. Т. 3.

История социологии в Западной Европе и США. М., 1999.

Капитонов Э.А. Социология XX века. История и технологии. Ростов н/Д., 1996.

Кравченко С.А., Мпацакапяи МО., Покровский Н.Е. Социология, парадигмы и темы. М.,1998.

Кравченко Е.И. Социологическая концепция Э. Гоффмапа // Современная американ­ская социология. М., 1994.

Кравченко Е.И. Эрвин Гоффман. Социология лицедейства. М., 1997.

Култытн В П. Классическая социология М., 2000.

Мелептьева Н.В. Джордж Герберт Мид // Современная американская социология. М., 1994.

МидДж. Or жесга к символу. Иигерцали.юванные другие и самоегь. Азия. Психология пупитивпого правосудия // Американская социологическая мысль. М., 1996.

Фотев Г Герберт Блумер: символический интеракционизм // Современная американ­ская социология. М., 1994.

Глава 27

Феноменологическая социология и этнометодология

§ 1. Понятие феноменологической социологии и ее теоретические истоки

Понятие феноменологической социологии

Тесно связанной с символическим интеракционизмом в рамках гуманис­тической социальной науки является феноменологическая социология, которую также рассматривают как направление или даже парадигму со­циологии XX в. В качестве самого общего ее определения можно принять предлагаемую Л.Г. Иониным характеристику феноменологической соци­ологии как теоретико-методологического направления в современной со­циологии, рассматривающего общество в виде явления, созданного и по­стоянно воссоздаваемого в духовном взаимодействии индивидов¹.

В литературе возникновение феноменологической социологии часто связывают со стремлением противостоять, с одной стороны, натурализму, позитивизму, струк1урному функционализму, с другой — эмпиризму. Отчасти это верно. Однако для появления и утверждения феноменологи­ческой социологии были и иные, не менее важные причины, находивши­еся в логике развития социологической науки в целом.

Они состояли в необходимости изучения социального мира как по­вседневного (обыденного) жизненного мира индивида, причем не просто ин­дивида, а чувствующего, переживающего, стремящегося к чему-либо челове­ка. В этом случае социальный мир как объект социологического изучения превращался в мир феноменальный, мир субъективного опыта. Он становил­ся тем жизненным миром, в котором действия людей имеют субъективный смысл и зависят от объектов, на них воздействующих. Этот жизненный фе­номенальный мир субъективного опыта и должен был стать объектом само­го пристального внимания феноменологической социологии.

Сторонники феноменологической социологии исходят из того, что внешний, окружающий людей мир есть результат их деятельности, 1воре-ние их сознания. Не отрицая объективности этого мира (поскольку он су­ществует как таковой и вне людей, вне их сознания), социологи полагают, что он становится значимым для людей только тогда, когда они его вос-

¹ См.. Российская социологическая энциклопедия. М , 1998 С. 525

Глава 27 Феноменологическая социология и этнометодология

принимают и когда он из внешнего, объективного становится для инди­видов внутренним, субъективным. При этом воспринимают люди, как правило, не сам мир, а его явления (феномены).

Задача феноменологической социологии в таком случае состоит в том, чтобы выяснить, обнаружить, понять, познать, как, каким образом люди структурируют (упорядочивают) воспринимаемый мир (его феномены, яв­ления) в своем сознании и как воплощают свое знание мира в повседневных действиях, т.е. в обыденной жизни. Поэтому не случайно одной из важных отраслей социологической науки, тесно связанной с ее феноменологичес­ким направлением, является социология знания (о чем дальше пойдет осо­бый разговор). Следовательно, представителей феноменологической социо­логии интересует не столько объективный мир социальных явлений и процессов и различия внутри него, сколько то, как этот мир и его различные структуры воспринимаются обычными людьми в их повседневной жизни. Поэтому можно с полным правом говорить о гом, что сторонники феноме­нологической социологии стремятся теоретически осмыслить социальный мир в его человеческом, духовном бытии.

Теоретические истоки феноменологической социологии в творчестве Э. Гуссерля

Теоретические истоки феноменологической социологии связаны в первую очередь с именем немецкого философа Эдмунда Гуссерля (1859—1938), ко­торый стремился создать философски обоснованную феноменологичес­кую теорию научного знания. Главная ее задача — изучать «чистое созна­ние», исходить из «первоначального опыта» и «первоначального знания». Понять «чистое сознание» можно лишь путем интуитивного описания, ле­жащего в основе феноменологического анализа, т.е. описания феномена, данного сознанию индивида.