Ришелье в исторической памяти французского народа

Опросы общественного мнения, проводимые во Франции, со всей определенностью показывают, что ныне живущее поколение французов помещает кардинала Ришелье в пятерку великих исторических деятелей своей страны в компании Людовика IX Святого (1214-1270, 1226-1270), Жанны Д’Арк (ок. 1412-1431), Людовика XIV (1638-1715, 1643-1715) и Наполеона I Бонапарта (1769-1821, 1799-1815). И это не случайно. И вот почему. Школьники, учащиеся колледжей и лицеисты с неподдельным интересом рассматривают картину, на которой изображен Ришелье, руководивший осадой (с 10 февраля по 28 октября 1628 г.) Ла-Рошели (оплота гугенотов) и наблюдавшего за своими пушками, поставленными на знаменитой плотине, которую он приказал построить, чтобы закрыть с моря вход в крепость английским кораблям, коих насчитывается 114. Совсем мало, чтобы поддержать гугенотов. Ришелье проявил отвагу. Ей тогда восхищались все – от забитых трудами крестьян и ремесленников до знаменитого маркиза Спинозы.

Всмотримся в фрагмент этой картины художника А. Мотте.

На первом плане король Людовик XIII (1601-1643). Ему 27 лет. Он во всем слушается Ришелье. За ним в кардинальском облачении кардинал. Они горды и самодовольны. Как же иначе – они победители гугенотов.

Фрагмент картины (правая сторона листа) навевает совсем другие мысли. Еще ничего не решили пушки, направленные на оплот гугенотов. На первом плане Ришелье в военной форме генерал-лейтенанта королевской армии. Этот чин присвоил ему Людовик XIII 4 февраля 1628 года. Однако дело идет к концу. Пушки делают свое кровавое дело, а поэт Малерб пишет оду об осаде Ла-Рошели, в которой прославляет и короля, и его первого министра-кардинала за решительность и военный талант.

Много позже Малерба другой гениальный француз Франсуа Вольтер (1694-1778) напишет: «Это был его первый опыт, он показал, что решительность и гений слиты в нем в одно; он также строго поддерживал дисциплину в войсках, как в свое время порядок в Париже, хотя и то, и другое было одинаково трудно».[4]

Вслед за Вольтером Александр Дюмá – отец (1802-1870) пишет роман «Три мушкетера» (1844), в котором мы видим кардинала жестоким, безжалостным, скрытным, лживым и лицемерным. За этим романом последовали еще два: «Двадцать лет спустя» (1845) и «Красный сфинкс» (он же «Граф де Море» (1848-1850)), в которых Дюма-отец углубляет и расширяет черты характера Армана дю Плесси (В скобках отметим, что по романам Дюма сняты прекрасные полнометражные кинофильмы, в которых во всем величии и противоречиях перед глазами зрителей предстает Ришелье и его окружение).

Историческую память о Ришелье сохранили не только поэты, писатели в своих одах, романах, мастера кисти в красочных художественных полотнах, но также скульпторы и архитекторы (Надгробие в парижской Сорбонне) и Памятник кардиналу в городе Ришелье.

Петр I, будучи не менее абсолютист, чем Ришелье и еще более макиавеллист в дипломатии, нежели французский кардинал, посещая Францию в 1717 году, счел своим долгом поклониться Ришелье, стоя у его могильного надгробия. Вот как очевидец изобразил этот знаменательный миг в жизни последнего русского царя, через некоторое время (1721 г.) ставшего первым русским императором.

Следует особо отметить: у французов прочная, правдивая и неодномерная память. Думающий француз хорошо знает историю своей страны потому, что она ни одним поколением не поливалась и не поливается грязью. Была Варфоломеевская ночь – резня, значит была. Совершались религиозные войны - да, совершались. Безжалостно действовала якобинская диктатура (31 мая – 2 июня 1793 – 27-28 июля 1794 г [Термидор]), значит на то были неустранимые причины.

Француз не воспринимает одномерно свою историю. Были названы трагические события в истории. Но – они закономерны: иначе и быть не могло? В них было заложено и хорошее. Религиозные войны, последующие события сохранили единство Франции. Великая французская революция (1789-1799 гг.) опрокинула мрачное средневековье, раскрепостила умы и создала современную Францию.

Столь же неодномерно остался навсегда в исторической памяти французской нации и Арман дю Плесси, всемогущий кардинал, первый министр Королевства Франции, управлявшей страной в течении без малого двух десятилетий (1624-1642) своей железной рукой. Эту неодномерность прекрасно воспроизвел художник Филипп Шампен в картине «Многоликий Ришелье».

На этом, пожалуй, следует и закончить, однако еще зададимся вопросом: может ли действительно великий человек - деятель восприниматься его современниками и последующими поколениями одномерно? – Нет, не может. Таков наш ответ!

Заключение

В своем «Политическом завещании» Ришелье ставил много задач, главными из которых были уменьшение власти протестантов, знати и Австрийского дома(династии Габсбургов, правившей почти всей Европой, стремившейся создать «мировую монархию» и в мертвых объятьях державшую Францию).

Ришелье правил Францией в сложнейшее для нее и всей Европы время (1624-1642) при слабом и малолетнем короле Людовике XIII. Тогда его представляли не как узурпатора королевской власти, а как «ниспосланного Провидением заместителя» своего повелителя. Он, как мы уже знаем, ограничил для гугенотов льготы Нантского эдикта, он отобрал у гугенотов их крепости на юге Франции и тем самым уничтожил их республику, бывшую на юге страны, сохранил и укрепил Францию как единое государство.Он утвердил приоритет светской власти над церковной.

Для достижения своих целей Ришелье был беспощаден и не останавливался ни перед чем. Именно ему принадлежит выражение, которое стало крылатым: «Цель оправдывает средства». Оно было определяющим в его внутренней и внешней политике. Чтобы подавить сопротивление феодалов, он организовал по всей Франции казни и быстро достиг своих целей. При этом Ришелье заметил: «Ели вы предоставите мне записку всего в шесть строчек, то я найду в ней основание, чтобы повесить ее автора».[5]

Ришелье был одним из создателей абсолютизма Франции, сделав королевскую власть в глазах тогдашних французов как богоданную и справедливую. Скажем: это создание Ришелье сыграло в истории страны злую шутку. Абсолютизм королевской власти через 150 лет (после смерти Ришелье) привел ее к краху – 10 августа 1792 г. В эпоху Великой французской революции конца XVIII века монархия во Франции была свергнута восставшим народом, а король Людовик XVI гильотинирован 21 января 1793 г.

Во внешней политике Ришелье своей искусной и многоликой дипломатией вырвал Францию из мертвых объятий Габсбургов и сделал ее (это дело Ришелье продолжал его последователь Мазарини) первенствующей державой мира.

Кардинал и первый министр Ришелье очень точно рассчитал время вступления Франции в Тридцатилетнюю войну, определил стратегию и тактику поведения своих исполнителей, которые (уже без Ришелье) подготовили и подписали 24 октября 1648 г. знаменитый Вестфальский мир.

Закончим наш разговор о Ришелье словами известного современного французского историка Мишеля Кармона, произнесенные им в 2001 г.

Ришелье принес королевству как минимум, шесть позитивных ценностей:

1) независимость,

2) крепкую территориальную базу,

3) суверенитет,

4) национальное единство,

5) толерантность,

6) основы близкой гегемонии.[6]

Следует ли подробно рассматривать эти ясные понятия? Пожалуй, нет. Однако короткого пояснения они требуют.

Независимость была завоевана в ущерб Габсбургам, которые между Веной и Мадридом пытались зажать Францию в тиски. Ришелье разрушил эти тиски.

Территориальная база Франции была расширена (Мец, Туль, Верден, Лотарингия и т.д.).

Суверенность короля стала безграничной. «Его власть распространилась на все» (Кармон).

Национальное единство благодаря усилиям Ришелье совершило огромный прогресс: гугеноты были сокрушены, войны прекращены, влияние знати уменьшено. Зарождался на этой основе патриотизм.

Толерантность – редкая добродетель стала реальностью (хотя бы в духе Генриха IV). Ришелье одинаково относился и к католикам и гугенотам (после их крушения) – для него они были прежде всего – французами. Этот итог деятельности Ришелье сохранялся в последующие века, и является отличной положительной чертой современного решения сложной проблемы взаимоотношений государства и церкви в нынешней Франции.

Основы французской гегемонии в 1642 г. стали действительными и прочными. «Ришелье», - пишет Мишель Кармон, - выковал армию, морской флот, дипломатическую службу, службу осведомителей и шпионов, придавших государственному аппарату … устрашающую мощь в международном плане». Как дипломат Ришелье мыслил, говоря современным языком, геополитически, что убедительно демонстрирует сама «география» его дипломатического труда. «Нужно стремиться поддерживать отношения как с близкими, так и отдаленными государствами», - любил повторять Ришелье. Размах его дипломатической деятельности огромен, если учесть занятость кардинала-министра сложнейшими проблемами внутренней политики. По данным Ф. Гизо, за время правления Ришелье им было подготовлено и заключено 74договора с 15 государствами (то есть более 4 в один год), в том числе:

· с Англией – 4,

· Голландией – 12,

· Германскими княжествами – 15,

· Швецией – 6,

· Савойей – 12,

· Венецианской республикой – 6,

· Империей – 3,

· Испанией – 2,

· Папским Римом – 3,

· Лотарингией – 4,

· Граубюнденом (гризонами) – 1,

· Португалией – 1,

· Повстанцами Каталонии и Руссильона – 2,

· Россией – 1,

· Марокко – 2.[7]

Как было отмечено в лекции, многие как во Франции, так и вне ее, объективно научно отнеслись к наследию Ришелье, в том числе и дипломатическому. Однако негативные элементы правления Ришелье кажутся современному думающему французу уступающими ее позитивным итогам, что подтвердил широкий размах празднования 400-летия со дня рождения Ришелье и 350-летия, основанной им Французской академии. Празднества проходили в ноябре-декабре 1985 г. под патронажем президента Французской республики Франсуа Миттерана,[8] по своим политическим воззрениям социалиста.

* * *