Специфика психического мира человека прошлого (на примере древних греков периода архаики)
Представляется интересной предложенная А. Д. Барской усложненная схема и процедура поэтапной психолого-исторической реконструкции (Барская А. Д., 1997). Эта схема использовалась при изучении психических особенностей человека в эпоху зарождения современной европейской цивилизации (на материале эпических поэм Гомера). Главное отличие предлагаемой процедуры состоит в том, что она носит не линейный, а циклический характер, является более детализированной и выявляет некоторые процессы, протекающие, как правило, интуитивно. На рис. 30-1 в свернутом и обобщенном виде представлена предложенная автором блок-схема реального процесса психолого-исторического исследования, как принципиально многомерного и интуитивно протекающего одновременно в нескольких плоскостях (блоках, циклах). Операционализированные в данной модели блоки и циклы выступают в качестве внешней методической опоры при проведении реконструкции. Каждый блок имеет конкретные содержательно-функциональные характеристики и взаимодействует с другими звеньями общей структуры психолого-исторической реконструкции. Следует иметь в виду, что операции, относимые к определенным блокам, могут реализовываться неоднократно, образуя тем самым циклы исследовательского процесса.
Начальный цикл описывает задачу, решаемую исследователем на первых этапах работы, и охватывает исходную, предварительную стадию исследовательского поиска, стимулируемую существующим у ученого интересом к проблемной области. Еще до начала собственно психологической реконструкции предполагается углубленное знакомство с проблемной областью, выделяемой для научного исследования, осознание ее теоретической и практической значимости, места в системе психологического знания, уровня разработанности, выявление в ней пробелов и так называемых «белых пятен». Поэтому блок I начального цикла назван автором «изучение проблемной области» (рис. 30-2).
Для иллюстрации сошлемся на эмпирическую работу, проведенную Барской и посвященную изучению специфики психического мира древних греков периода архаики. Приступая к исследованию, автор исходил из определенного уровня проработанности интересующей его проблемной области. Установлено, что положение об историогенезе психики выдвигалось психологами уже достаточно давно. Однако не психологи, а культурологи первыми выдвинули идею о радикальных изменениях в мышлении и психике в целом в определенный период античности. Среди психологов эти идеи разделял Ж.-П. Вернан, сторонник и последователь основателя французской школы исторической психологии И. Мейерсона. Но и его работы по античности (Вернан Ж. П., 1988) носили скорее культурологический, чем психологический характер. Таким образом, вопрос о существовании особой стадии развития психики в античности оставался неизученным с психологической точки зрения, хотя среди историков культуры эта проблема широко обсуждалась. Тем самым было установлено, что имеет место совпадение личного интереса исследователя и объективной значимости разработки указанной проблемы. Предварительный анализ привел автора и к ряду заключений более общего порядка: о необходимости более тесной связи исторической психологии как пограничной научной дисциплины с другими смежными науками; о подборе определенной системы источников, отражающих исследуемый отдаленный исторический период; о поиске или создании психологической модели, адекватной исследуемой проблеме и рассматриваемому временному периоду.
Результатом начального цикла является углубление и конкретизация темы исследования. Поэтому блок II начального цикла назван автором «постановка задач в наиболее общем виде». Непосредственно вытекая из предыдущего блока, применительно к данному конкретному исследованию он состоит в попытке осуществить реконструкцию особенностей психического склада человека указанной эпохи, причем целостно, обобщенно, а не в виде характеристики отдельных психических феноменов. Для этих целей привлекается накопленный фактический материал из смежных областей, а также выделяются опорные психологические положения и идеи, выступающие в качестве теоретической модели.
Блок III начального цикла именуется автором «исходные теоретические положения». Что же может служить теоретической моделью? Это может быть и какая-либо из существующих в психологической науке концепций, взятая в готовом виде, и специально сконструированная для данного исследования новая теоретическая конструкция, включающая совокупность положений, вычлененных из разных теорий. При этом необходимо соблюдение двух условий: 1) обязательное соответствие теоретической модели целям и задачам исследования; 2) в случае отбора и синтеза общетеоретических идей из разных психологических концепций необходимо их объединение в целостную теоретическую структуру.
Что касается проводимой автором реконструкции психики человека периода античности, то в этом случае оказалось невозможным использовать какую-либо одну готовую теоретическую модель. Это объясняется, во-первых, спецификой рассматриваемого исторического периода — достаточно удаленной эпохи, во-вторых, характером исследовательской задачи — воссоздание не какого-либо одного психического феномена, а целостной картины душевной жизни. Поэтому на начальном этапе А. Д. Барской были выдвинуты психологические принципы достаточно общего характера, на основании которых впоследствии строилась более детализированная теоретическая модель.
Понимание психики как постоянно развивающейся системы обусловило выделение в качестве исходных ряда общих положений генетических теорий — идеи интериоризации (П. Жане, Л. С. Выготский), основных принципов развития самосознания, общих представлений о развитии саморегуляции человека. Причем большая часть положений этих концепций разрабатывалась на материале онтогенеза, и поэтому возникла необходимость их переосмысления применительно к изучению проблем историогенеза. В итоге в работе Барской были сформулированы тезисы, что в ходе истории, как и в процессе онтогенеза, происходит своеобразная интериоризация внешнего опыта и сворачивание экстериоризированных способностей во внутреннем плане. Вследствие этого человек все более успешно овладевает средствами саморегуляции, происходит развитие абстрактно-логической составляющей мышления, что в личностной сфере отражается в углублении рефлексии и самосознания. Таким образом, в качестве критериев уровня развития психики в процессе историогенеза использовались характер средств организации психической деятельности и особенности взаимодействия индивидуума с миром.
Выделение указанных исходных положений рождает множество гипотетических предположений, требующих проверки. Поэтому четвертым блоком в начальный цикл автор включает блок, обозначенный им как «гипотезы». Этот блок оценивается как центральный, с которым связаны практически все остальные, а гипотетичность рассматривается как суть процедуры психолого-исторической реконструкции. Характер гипотез в процессе реконструкции изменяется. На первом этапе они возникают из дискуссий в смежных с психологией научных областях и тех выводов, которые можно сделать предварительно, исходя из теоретических положений. Эти гипотезы служат отправной точкой при последующем анализе текста.
Четыре блока составляют единый цикл, так как в ходе исследования расширение знаний в проблемной области сопровождается неоднократными повторами, прохождением по всем звеньям цикла и возникновением новых гипотез. Например, после изучения дискуссии этнографов и антропологов появилось предположение о возможности экстраполяции ряда конкретных характеристик психики, обнаруженных у современных дикарей, на архаического человека, хотя и с некоторыми модификациями.
Следующий цикл процедуры — «подбор базы источников».
Формирование базы источников составляет важнейший этап в проведении историко-психологического исследования. Историческая психология — наука, изучающая прошлое, а его воссоздание осуществляется только на основе источников. В связи с этим исторический источник — неотъемлемый компонент и необходимое условие проведения историко-психологического исследования. Исторический источник понимается в источниковедении как любой продукт культуры, созданный человеком в определенных конкретно-исторических условиях и содержащий в себе информацию как о его субъекте-творце, так и о времени его создания.
Отбор источников осуществляется исходя из поставленной задачи и первоначальных гипотез. Так, решая задачу психолого-исторической реконструкции особенностей общения людей в послереволюционный период, Л. В. Спицына выделила совокупность источников, представляющих логически связанную, иерархически организованную структуру и максимально полно отражающих интересующую ее проблему (Спицына Л. В., 1994). Указанную структуру образуют: 1) нормативные документы — постановления Коммунистической партии, труды ее главных идеологов, — содержащие новые, утверждающиеся после 1917 г., требования и классовые по своему характеру нормы отношений и общения в обществе диктатуры пролетариата; 2) научные материалы — работы ученых 1920-х гг., относящиеся к разным областям знания (психологии, философии, этики, педагогики) и включающие определенное осмысление и теоретическое обоснование происходящих в обществе инноваций в сфере социального взаимодействия людей; 3) данные публицистики — статьи в популярных массовых изданиях 1920-х гг., содержащие описание примеров разных форм человеческого общения в послереволюционной России и характеризующие отношение людей к новым нормам, утверждающимся в сфере межличностных отношений в это время.
Исследование психики человека гомеровского времени в работе Барской предполагало прежде всего выявление соотношения логического и алогического элементов в мышлении архаического человека. Для проверки данного аспекта требовался соответствующий круг источников. Автор принял решение, что больше для этих целей подходит литературное наследие, а не философское. Главным источником были выбраны эпические поэмы Гомера — первый дошедший до нас полный письменный источник периода древнегреческой архаики.
С другой стороны, знакомство с реальными источниками вносит существенные коррективы в формулировку и конкретизацию исходной, довольно общей задачи. Что касается исследования А. Д. Барской, то ограниченность базы источников, во-первых, заставила отказаться от претензии на реконструкцию психики человека указанного периода во всей ее целостности и остановиться лишь на описании наиболее ее характерных черт, во-вторых, привела к уточнению рассматриваемого временного периода: VIII в. до н. э., а не V в. до н. э., как первоначально предполагалось. На рис. 30-3 представлена блок-схема цикла работы с базой источников.
Следующий цикл назван автором основным (рис. 30-4). На этом этапе имеют место следующие процессы:
1) формирование психологической модели;
2) анализ текста в соответствии с вырабатываемой моделью;
3) усовершенствование и подтверждение модели на основе привлечения данных других наук;
4) обобщение и выработка соответствующего языка для описания полученных результатов.
Центральным в этом цикле является блок IV, названный «анализ текста». Процедура анализа источников опирается на общие принципы источниковедческого анализа. В психологической литературе она не получила достаточного освещения. Спицына указывает, что это «не простое ознакомление с текстом, а совокупность аналитико-синтетических процедур» (Спицына Л. В., 1994. С. 15). К сожалению, и лингвистика пока не дает серьезных опорных точек для решения данной задачи. В большинстве наиболее влиятельных лингвистических направлений предметом изучения является формальная структура языка, и самой крупной его единицей выступает предложение (Сгалл П., 1978). Хотя очевидно, необходим анализ не только формы, но и содержания текста. Продуктивные попытки соединения количественного и качественного анализа текстов представлены в исследованиях, проводящихся сотрудниками лаборатории психологии речи Института психологии РАН под руководством Т. Н. Ушаковой, а также в структурной модели анализа текста, предложенной Т. М. Дридзе (1984). Так, Дридзе предлагает при реконструкции того или иного объекта проводить анализ текста с точки зрения его вторичной информативности. Источником вторичной информативности являются не основные, а второстепенные элементы текста: иллюстрации к основным идеям, описание ситуаций и отношений к ним, общий фон, «фоново-событийный», «фоново-субъективный», «фоново-образный» аспекты.
Еще ближе к решению этой проблемы подходит герменевтика — традиция и способы толкования многозначных или не поддающихся уточнению текстов (большей частью древних), — выделяющая основные принципы и структуры понимания. Представляется интересным, например, описанный Хайдеггером принцип круговой «предструктуры» понимания. По мнению Хайдеггера, истолкователь текста, сколь бы беспристрастным он не стремился быть, приступает к исследованию всегда уже вооруженный предварительными понятиями, от которых он отталкивается, «пробрасывая» на всех этапах «предмнения и «предусмотрения» вперед (Гадамер X. Г., 1988. С. 318). Даже если исследователь
и не выдвигает изначально определенных гипотез, стремясь максимально вжиться в источник и проникнуть в его суть, имплицитно он всегда имеет некоторые предположения, которые могут вносить субъективизм в его рассуждения. Таким образом, герменевтика сама указывает на уязвимые позиции в ее методе истолкования текстов.
· Герменевтика — традиция и способы толкования многозначных или не поддающихся уточнению текстов (большей частью древних)
Циклическая структура психолого-исторической реконструкции допускает наличие предварительных гипотез. При этом дальнейшая система проверки и перепроверки явных и неявных гипотез должна максимально исключить субъективизм исследователя. Для этого надо быть открытым новизне исследуемого материала, стремиться понять его максимально полно, вникнуть в его сущность и раскрыть его содержание. Наиболее продуктивным является, видимо, неселективный, полный охват всех описываемых в источнике явлений, сочетающийся с их анализом в русле выдвинутых гипотез. При этом важно учитывать также особенности источника. Этот вопрос, в частности, остро встал в работе Барской при анализе содержания такого специфического источника, как поэмы Гомера. Для того чтобы отделить реальность переживаний и мыслей от явного художественного вымысла, содержащегося в эпическом повествовании, автор счел необходимым ориентироваться в первую очередь не на содержание анализируемого психического феномена, а на его процессуальную сторону. Например, при выявлении механизмов функционирования мышления в фокусе внимания исследователя оказывались не мифологические сюжеты текста поэм, а тщательно рассматриваемый процесс вынесения суждения или решения жизненной задачи ее героями. Таким образом, содержание поэм было использовано не прямо, а косвенно; рассматривалось не то, что думали, чувствовали, делали герои поэм, а то, как они это делали.
Следующий блок, задействованный в основном цикле, — «изучение дополнительных данных смежных наук». При реконструкции человека периода древнегреческой культуры, например, ценную информацию для исследования дали работы по классической филологии, этнографии и сравнительному языкознанию, позволившие максимально полно выявить и задействовать в анализе все элементы формы литературного произведения. Продуктивным оказалось также направление языкознания, исследующее связь между уровнем развития языка и мышления. Указанная связь проявляется в замене устойчивых словосочетаний общими понятиями, а менее дифференцированных языковых конструкций — более точными и структурно сложными, в историческом образовании сложных предложений из простых и т. д. (Мельничук А. С., 1967). Большой интерес представляет также учет закономерностей языкового развития, указывающий на некоторое сходство праязыков и языков современных примитивных племен, а также рассмотрение характерных особенностей древних языков вообще (обилие синонимов, не развитая система подчинительных союзов, специфика падежной формы и т. д.) и древнегреческого языка в частности (наличие значительного числа архаизмов). Автор высказывает мнение, что чем более выражены эти особенности, тем более очевидны отклонения в характере мышления человека древней цивилизации по сравнению с современным. Этот вывод базируется на признании того, что, во-первых, язык отражает бессознательные перемены в психике человека; во-вторых, с его помощью демонстрируется развитие наличного умственного инструментария. Очевидно, например, что понятийная система языка развивалась в направлении увеличения количества абстрактных понятий, которые изначально были наполнены более конкретным содержанием. Поэтому анализ развития абстрактных понятий помогает осознать, какие данные внешнего и внутреннего опыта подвергались осмыслению и обобщению на определенном историческом этапе.
При этом подчеркивается, что многие факты и закономерности развития древнегреческого языка пока не удается переосмыслить в психологических терминах, поскольку эти закономерности не отражают автоматически особенности развития мышления.
Специальной задачей и этапом реконструкции выступает создание целостного языка описания рассматриваемых явлений, иначе говоря, формирование психологической модели. Этому в блок-схеме соответствует блок VII — «создание языка для описания найденных закономерностей». Сумма гипотез, выявленных на разных стадиях работы, не составляет еще психологической модели. Ее создание требует упорядочения полученных гипотез, а также их соотнесения с исходными теоретическими предположениями и данными смежных наук.
В работе Барской психологическая модель свелась к следующим положениям. В указанный период имеет место тип мышления, не отличающийся принципиально от современного по законам своего функционирования. Вместе с тем для него характерны:
1) более тесная связь внешнего и внутреннего мира;
2) меньшая интериоризованностъ отдельных операций;
3) преобладание наглядно-образного компонента;
4) доминирование эмоциональной регуляции над рациональной;
5) своеобразие рефлексии, этических и эстетических представлений древнейших греков.
Заключительный цикл исследования включает блок результатов и блок выводов. Полученные результаты анализа текста соотносятся с исходными задачами, на основании чего и делаются выводы.
Таким образом, предлагаемый вариант процедуры психолого-исторической реконструкции носит комплексный характер и сочетает достоинства уже существовавших методов с высокой гипотетичностью, структурной организацией и системой взаимопроверки, что открывает широкие перспективы для дальнейших исследований.
Вопросы для повторения
1. Чем обусловлена актуальность и значимость исторической психологии?
2. В чем заключается исторический характер бытия человека?
3. Какими последствиями чревата недооценка психологической составляющей в реальном историческом процессе?
4. Раскройте специфику объекта историко-психологического исследования.
5. Дайте определение предмета исторической психологии.
6. В чем заключается сущность метода психолого-исторической реконструкции?
7. Каковы основные блоки процесса психолого-исторического исследования?
8. Чем характеризуется тип мышления древних греков периода архаики (по результатам исследования А. Д. Барской)?
Рекомендуемая литература
Барская А. Д. Особенности мышления гомеровского человека // Вестник МГУ. — Сер. 14. Психология. 1997. - С.23-32.
Белявский И. Г. Историческая психология. — Одесса, 1991.
Бердяев Н. А. Смысл истории. — М., 1990.
Боброва Е. Ю. Основы исторической психологии. — СПб, 1997.
Вернан Ж. П. Происхождение древнегреческой мысли. — М., 1988.
Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. — М., 1981.
Гадамер X. Г. Истина и метод.— М., 1988.
Дридзе Т. М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации. — М., 1984.
Мельничук А. С. О роли мышления в формировании структуры языка // Язык и мышление. — М., 1967.
Сгалл П. К программе лингвистики текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8. — М., 1978.
Спицына Л. В. Историко-психологическая реконструкция становления форм и способов общения в советском обществе в послереволюционный период (10-е — 20-е годы XX столетия) / Автореферат дисс. канд.псих. наук. — М.,1994.
Февр Л. Бои за историю. — М., 1989.
Хёйзинга Й. Осень средневековья. — М,, 1988.
Шкуратов В.А. Историческая психология. — Ростов-на-Дону, 1994.
Шкуратов В. А. Историческая психология. — М.: Смысл, 1997.
Дата добавления: 2021-01-11; просмотров: 338;