ОСНОВНЫЕ ЦЕНТРЫ ЛИТЕРАТУРНОЙ ЭМИГРАЦИИ.

Творческие силы русской интеллигенции были рассеяны по 25 странам.

Хронологически первым центром литературной эмиграции стал Константинополь, куда прибывали корабли с беженцами. Ему было суждено сыграть роль «русской пересылки»: отсюда растекались по миру потоки русских изгнанников.

Но Константинополь стал и местом «пробы сил» русской литературной эмиграции: была предпринята попытка объединения сил творческой интеллигенции (Союз русских писателей и ученых), возникло первое литературно-художественное общество (им. А.П. Чехова), организованы литературные вечера, создана первая бесплатная библиотека-читальня, под руководством А.Т. Аверченко, продолжил работу театр «Гнездо перелетных птиц». Здесь было организовано издание двух русских газет, «Русское эхо» и «Вечерняя пресса», и еженедельника «Зарницы»; вышел первый альманах «Рассвет» (1920), возникло первое русское издательство «Пресса», только в 1920 году выпустившее в свет 128 книг и 15 журналов. Но главным средством выражения литературы стало устное слово (например, кабак «Черная роза» с А. Вертинским). К 1921 году русское население Константинополя и прилегающих островов сократилось до 10 тысяч человек.

Своеобразным «пропускником» для русских беженцев была и София, где образовалась значительная русская колония, существовало «Российско-Болгарское книгоиздательство», издавалась газета «Русь». Однако отношение к русским беженцам в Болгарии было напряженным.

Совсем иное положение сложилось в соседнем Королевстве сербов, хорватов и словенцев (с 1929 г. – Югославии). Можно сказать, что русские эмигранты нашли здесь свою вторую родину: воспитывавшийся в России король Александр испытывал к ней глубокую благодарность за помощь в национально-освободительном движении. Югославия стала своеобразным военным центром русской эмиграции, однако здесь был создан и ряд гражданских учебных заведений, выходила газета «Новое время», работал театр из части труппы МХТ, при сербской Академии Наук существовало издательство «Русская библиотека», в Белграде образовался поэтический кружок. Югославский король даже выделял в помощь ведущим писателям-эмигрантам денежные стипендии.

На короткую пору 1921 - 1923 годов столицей русского зарубежья становится Берлин. Начало нэпа в России, установление дипломатических и экономических отношений между Веймарской республикой и Советами добавили к русским беженцам еще и советских командированных. Литературная жизнь превращается в своеобразный диалог эмиграции и метрополии: Берлин посещают Б.А. Пильняк, Б.Л. Пастернак, И.Г. Эренбург, В.В. Маяковский, С.А. Есенин, А. Белый, В.Б. Шкловский и другие. По образцу петроградского ДИСКа в Берлине был создан собственный Дом Искусств, поставивший своей целью установление связи между советской, эмигрантской и зарубежной художественной интеллигенцией для активизации культурной жизни, проводивший литературные вечера, на которых выступали как писатели-эмигранты, так и писатели из Советской России.

Берлин в двадцатые годы становится крупнейшим центром русского издательского дела (с 1918 по 1928 год зарегистрировано 188 эмигрантских издательств). Заметным явлением литературной жизни была газета «Руль», в которой литературно-критический отдел вел Ю.И. Айхенвальд. Появляется множество журналов, альманахов, сборников; часть из них играет посредническую роль между двумя потоками русской литературы: журналы «Русская книга» («Новая русская книга»), «Эпопея» (1922 - 1923, редактировался Андреем Белым), «Беседа» (1923 - 1925, готовился М.Горьким, В. Ходасевичем и А. Белым). Подобные издания были призваны преодолеть идеологический барьер между Россией и Западом, восстановить разорванные культурные связи, здесь могли напечатать свои произведения, в обход советской цензуры, писатели, живущие в России: М.А.Булгаков, Е.И. Замятин, М.М.Зощенко, Ф.К.Сологуб, К.А.Федин, Л.Н.Лунц и другие. Кроме того, большое место занимали переводы современных зарубежных писателей, обзоры иностранной литературы, научные исследования о ней, призванные познакомить «русских грамотных людей» с культурной жизнью Европы.

Благодаря «берлинскому шлюзу», преодолевалась расчлененность литературной жизни в эмиграции и в России.

Вместе с ростом инфляции, приведшей к закрытию многих издательств и периодических изданий, и ужесточением внутренней политики в Советской России падает и значение Русского Берлина.

Во второй половине 1920-х годов литературный центр эмигрантской жизни перемещается в Париж, раньше бывший главным политическим центром эмиграции. В Париже располагалось Центральное правление Союза русских писателей и журналистов, имевшего свои отделения в Германии, Польше, Чехословакии, Югославии, Болгарии, Константинополе. По инициативе З.Н. Гиппиус и Д.С. Мережковского было создано литературно-философское объединение «Зеленая лампа» (1926 - 1939). Само название объединения декларировало идею непрерывности культурного процесса России, принадлежность к роковому времени истории, ответственность перед русской культурой. Темы заседаний (собиравших несколько сот человек) охватывали широкий круг актуальных общественных, исторических, философских и литературных проблем.

Эмигрантские печатные издания Парижа (всего было создано более 2500) в основном оказывались недолговечными, выходили нерегулярно, что было связано в первую очередь с финансовыми трудностями. Первым большим литературным журналом Русского Парижа была созданная в 1920 году и выпустившая всего два номера «Грядущая Россия» под редакцией М.А. Алданова и А.Н. Толстого. Ему на смену пришли «Современные записки», ставшие основным и самым престижным общественно-литературным органом русского зарубежья (1920 – 1940). Журнал объединил

авторов разных взглядов и убеждений, стал центром дискуссий по вопросам взаимоотношений старшего и младшего поколений эмигрантов, проблемам онтологического и философско-эстетического характера. Важная роль отводилась критико-литературоведческому отделу. Издание журнала было прекращено с началом немецкой оккупации Франции, его архивы вывезены в США, где послужили основой для создания нью-йоркского «Нового журнала» (1942 – по сей день).

Самыми популярными эмигрантскими газетами в Париже, в которых сотрудничали многие видные писатели и поэты, были «Последние новости» и «Возрождение».

«Последние новости» (1920 - 1940) были наиболее известной газетой русского зарубежья в целом (тираж издания доходил до 40 тысяч экземпляров). Поначалу нейтральная к политике, с 1921 года она стала органом Республиканско-демократического объединения (главный редактор – П.Н. Милюков). Значительное место в каждом номере отводилось поэзии, прозе, литературной критике и истории литературы, обзорам современного литературного процесса, как в России, так и в зарубежье (ведущий критик – Г.В. Адамович). Литературные обзоры дополнялись художественной (А.Н. Бенуа), музыкальной (Б.Ф. Шлецер), балетной (А. Левинсон) критикой, театральными рецензиями (С.М. Волконский).

В отличие от «Последних новостей», придерживавшихся либерально-демократических, евроцентристских взглядов, в «Возрождении» (1925 – 1940) доминировали консервативные идеи национал-патриотического толка. В основе позиции газеты были консерватизм и монархизм в политике, а также признание религиозного начала объединяющим фактором эмигрантских сил. С 1927 года литературный отдел газеты изменил свой облик в связи с приходом в него В.Ф. Ходасевича, стремившегося дистанцироваться от «правых» взглядов редакции.

Важнейшим культурным центром русского рассеяния являлась Русская Прага. Благодаря президенту Чехословакии Т. Масарику, правительство страны организовало программу помощи русским беженцам: были выделены специальные средства для обучения молодежи и стипендий эмигрантам. Прага стала крупнейшим научным центром русского зарубежья: были созданы Технический институт, Русский институт сельскохозяйственной кооперации, Русский коммерческий институт, Русский высший педагогический институт, Русский Свободный университет, Пражский лингвистический кружок, уникальный Русский исторический архив.

В Праге существовал Союз русских писателей и журналистов, регулярно устраивавший литературные лекции, дискуссии и вечера чтений как местных, так и приезжих авторов. А. Туринцевым и С. Рафальским был создан «Скит поэтов» («литературный идеолог» объединения – проф. А.Л. Бем). «Скит» (1922 – 1940) пытался преодолеть изоляционистские тенденции в литературе эмиграции и метрополии.

До начала Второй мировой войны в Праге ежегодно издавалось до 20 русских журналов и 18 газет. С 1921 до 1926 года издавался единственный в эмиграции ежемесячный общественно-политический и литературно-художественный журнал «Воля России». Несмотря на антибольшевистскую политическую позицию редакции (основан эсерами), «Воля России» была единственным эмигрантским изданием, неизменно демонстрировавшим интерес к литературной жизни Советской России: публиковались обзоры советских журналов, информация о литературной жизни метрополии, новинки литературы советской эпохи. Впоследствии, уже издаваясь в Париже (1927 - 1932), журнал оказал поддержку молодому поколению эмигрантских авторов.

Крупными центрами русской эмиграции на Дальнем Востоке были Шанхай – центр русской промышленности, торговли, банковской деятельности – и Харбин, где концентрировалась культурная и литературная жизнь. Харбин был центром компактного проживания граждан Российской империи со времен строительства КВЖД, социально-административный уклад жизни носил ярко выраженный русский характер. Местное русское население и осевшие в Китае эмигранты очень скоро слились в единый культурный и литературный феномен, существующий в драматически менявшейся политической обстановке (переход КВЖД в руки Советского правительства, ликвидация русского городского самоуправления, оккупация японской армией).

В Харбине были созданы юридический факультет и Русско-китайский политехнический и Педагогический институты, работали Русский драматический театр и Русская опера, давали регулярные концерты Объединения артистов русского балета. Не менее интенсивной была литературная жизнь в Китайской диаспоре: существовали литературные объединения «Понедельник», «Шатер», «Чураевка», устраивались открытые литературные вечера, собиравшие до тысячи участников. Значительные литературные силы объединились вокруг еженедельного литературно-художественного журнала «Рубеж» (1927 – 1945), стремившегося преодолеть отъединенность от европейских центров эмиграции и литературы метрополии.

В августе 1945 года после вступления в город советских войск Русский Харбин трагически закончил свое существование: собранные на патриотическое собрание-митинг 13 тысяч русских эмигрантов были арестованы сотрудниками НКВД и отправлены в ГУЛАГ. Концом русского Китая можно считать 1 октября 1949 года – день создания Китайской народной республики. Часть беженцев сумела перебраться в Австралию, Южную и Северную Америку.

На развитие литературного процесса русского зарубежья существенное влияние оказали течения «сменовеховства» и «евразийства».

Движение сменовеховства было во многом отражением тех настроений, которые существовали в диаспоре в первые дни эмиграции, когда, наряду с отчаянием от неизвестности и безвыходности, возникала надежда на примирение и озвращение. Сборник «Смена вех» был опубликован в 1921 году в Праге, уже в его названии звучал полемический выпад в адрес знаменитого сборника «Вехи» (1909). Ю.В. Ключников, Н.В. Устрялов, С.С. Лукьянов, А.В. Бобрищев-Пушкин,

С.С. Чахотин и Ю.Н. Потехин писали о задачах интеллигенции в новых исторических условиях, призывали признать победу большевизма и не сражаться с ним, но изнутри «преодолевать». Они считали необходимым идти на компромисс во имя родины, способствовать просвещению народных масс и помогать восстановлению страны, чтобы Россия вновь стала великой державой. Идея «национал большевизма» положена в основу позиции парижского журнала «Смена вех» и сменившей его берлинской газеты «Накануне». Многие писатели с сочувствием восприняли призыв сотрудничать с новой властью и идею возвращения на родину (А.Н. Толстой, М.И. Цветаева).

Почти одновременно со «Сменой вех» в Софии вышел сборник «Исход к Востоку: Предчувствия и свершения. Утверждения евразийцев». П.Н. Савицкий, П.П. Сувчинский, Н.С. Трубецкой и Г.В. Флоровский выступили с идеей, в чем-то близкой славянофильству и почвенничеству. Евразийцы тоже видели каждый народ неким единым «организмом», которому не подходят чужие образцы правильной жизни: справедливо указывая на важность для России историко-духовных связей с Востоком, они практически отвергали европейский опыт и искали некую аморфную «третью правду». В революции евразийцы видели как отрицательную сторону (бесчеловечность и безбожие), так и положительную (показала «отвратность социализма» и спасающую силу Религии). Эти идеи встретили сочувствие в среде эмиграции, было выпущено еще шесть сборников, в которых участвовали новые авторы, среди них Г.В. Вернадский, Л.П. Карсавин, Д.П. Святополк-Мирский, П.М. Бицилли. Евразийские идеи нашли отголоски в литературе советской метрополии.

И сменовеховство, и евразийство были проявлением общего ощущения кризиса, породившего ожесточенную идеологическую и эстетическую полемику.

Краеугольными вопросами оставались судьба России и отношение к вызвавшим великий исход за рубеж большевикам, положение литературы эмиграции по отношению к литературе метрополии.

Писателей русского зарубежья объединяло сознание, что эмиграция – это миссия по сохранению духовных ценностей русской культуры, отсюда ориентация на преемственную связь с традициями русской классической литературы, неприятие стилистических и языковых экспериментов, восприятие задачи сохранения русского языка как общекультурной социальной и эстетической сверхзадачи. В то же время возникает вопрос о возможности не только сохранения, но и продолжения традиции вне русской жизни и вне среды живого русского языка. Одни воспринимали отрыв от родины как смерть искусства. Другие верили в возможность бытования русской литературы в эмиграции, поскольку «национальность» литературы создается ее языком и духом, а не территорией, на которой протекает ее жизнь, и не отраженным в ней бытом. Высказывалась и мысль о том, что всю русскую культуру вынужденные переселенцы унесли с собой.

Оборотной стороной этой дискуссии становится вопрос об отношении к литературе Советской России. Большинство мыслителей эмиграции, указывая на то, что революция оторвала от России наиболее крупных писателей, обеднила русскую интеллигенцию, полагали, что в новой России не может быть создано ничего по-настоящему талантливого. Более того, высказывались сомнения в том, что в условиях партийного руководства литературой, цензурного гнета вообще может существовать литература. Но не менее часто звучали голоса в защиту советской литературы, а она сама осмыслялась как героическая попытка начать все сначала. И даже писатели, не приемлющие ничего советского, не могли не отметить отдельные произведения или писателей.

Спор на тему «там или здесь?» велся постоянно, и каждый раз за ним вставал один из главных и самых тревожных вопросов – вопрос о смене литературных поколений. Одни скептически относились к возможности прихода достойной смены старшему поколению. Другие, напротив, указывали на необходимость бережно-покровительственного отношения к молодым авторам. Острота этого спора была обусловлена прежде всего тем, что зарубежная русская литература была обречена на краткое, по историческим меркам, существование, рассчитанное на одно - два поколения. И уже потомки первой волны русской эмиграции «растворяются» в языке и культуре приютившей их страны.