VIII. Формирование и структура характера

В психоаналитической литературе нет более запутанной темы, чем формирование и структура характера. Фенихел отметил, что «описание патологических типов характера основательно запутано. Различные критерии, которые используются при классификации, порой исключают друг друга и многократно повторяются. Этого можно избежать, если психоаналитическая характерология сможет дать нам динамичную классификацию» (Fenichel 1945, р.525).

Еще в 1908 году Фрейд говорил, что необходимо сформулировать общую теорию формирования характера. Он не возвращался к этому вопросу до 1931 года, когда, исследовав и подразделив психику на категории Оно, Я и Сверх-Я, выдвинул идею различать типы характера по доминирующему признаку. Так, он предложил выделить «эротический» тип, к которому относились бы люди, у которых доминируют инстинктивные потребности Оно, «нарциссический» тип, где центральным является Я, и «компульсивный» тип, в котором Сверх-Я контролирует личность. Эта классификация не получила широкого распространения, поскольку основывалась на симптоматологии и не имела генетически-динамической основы.

Фрейду не удалось полностью охватить понятие характера, так как он был склонен приравнивать невроз к невротическому симптому. Но, как заметил Фенихел, «за последние десять лет это было самым значительным изменением в клинической картине неврозов. В классической концепции неврозов интегрированная личность вдруг нарушается неадекватными действиями или импульсами. В современной же концепции неврозов речь идет не о целостной личности, которая нарушена каким-то непосредственно происходящим событием, а скорее о том, что личность явно травмирована, уродлива или по крайней мере больна, что не позволяет провести границу между «личностью» и «симптомом»» (там же 1945, p. 463).

Многие пациенты обращаются за терапевтической помощью без каких-либо типичных невротических симптомов. Тем не менее невроз у них явно налицо, и его легко распознать. Вот типичный пример. Молодая двадцатишестилетняя женщина пришла ко мне с жалобой на то, что она недостаточно агрессивна. Она была маленькой, привлекательной, хорошо и пропорционально сложенной, со вкусом одетой, вела себя сдержанно и спокойно, говорила тихо. Ее несколько не удовлетворяла ее работа. Сексуальных проблем в настоящее время у нее не было. Она говорила, что боится людей с сильной волей.

На кушетке она лежала спокойно, дыхание ее было очень приглушенным. Все это заставило меня заподозрить тяжелый невроз. Кожа на скулах и переносице имела восковой оттенок, что придавало лицу безжизненный вид. Удивляло отсутствие каких-либо спонтанных высказываний или движений. Время от времени она скрещивала руки на груди, и тогда создавалось впечатление, что она лежит в гробу. Именно в этой безжизненности и состоял невроз. Сначала я не понимал, как трудно такому организму почувствовать себя полным жизни и вывести это ощущение жизни на поверхность. По некоторым признакам, о которых мы поговорим в одной из последующих глав, я диагностировал истерическую структуру характера. Пациентке была присуща специфическая особенность; я бы назвал ее «манекеноподобием». По ее словам, она шила женскую одежду и хотела бы ее моделировать. Я решил, что это можно интерпретировать как желание оживить манекен.

Такие случаи обычно с трудом поддаются анализу симптома и сопротивления. Что бы я ни спрашивал о ее прошлом, она отвечала: «Я не знаю». Чего еще можно было ждать от манекена? В конце концов, используя технику, которая позволила обойти ригидную внешность и достичь биологической сердцевины, удалось пробиться через характер этой пациентки.

Я упоминаю этот случай, чтобы показать, что невроз не всегда сопровождается симптомами. Кроме того, этот случай демонстрирует, как может блокироваться воздействие. Еще на заре психоанализа были выявлены различия между так называемым импульсивным типом личности и типом, блокирующим воздействия. Такое разделение вполне обоснованно, но надо иметь в виду, что здесь отсутствует генетическая основа.

Интерес к формированию и структуре характера стимулировали работы Абрахама и Райха. В основу характерологии Абрахама был положен конгломерат черт характера. Его типы нединамичны, несмотря на то что определяются генетически. Фундамент аналитической характерологии в значительной степени заложила работа Райха «Анализ характера», которая была опубликована в 1933 году и где впервые освещались все ее аспекты. Во-первых, ясно была обозначена организовывающая функция характера. «С точки зрения организации характер в обычной жизни и сопротивление характера анализу выполняют одинаковую функцию, действуя так, чтобы избежать неудовольствия, установить и сохранить психическое равновесие, пусть даже невротически, и в итоге поглотить подавленную энергию» (Reich 1949, р. 48). Во-вторых, в характере продолжают проявляться те детские переживания, которые породили сопротивление анализу или сформировали симптом. В действительности характер — это сильнейшее сопротивление аналитической терапии. «Ситуации, которые вызывают сопротивление характера во время анализа, повторяют те детские ситуации, которые повлияли на формирование характера. С этой точки зрения сопротивление возникает и как защитная функция, и как перенос детских отношений с внешним миром». В-третьих, в книге ясно представлена техника анализа характера. И наконец, в-четвертых, Райх детально разобрал истории болезней, иллюстрирующие типы характера, которые чаще всего встречаются в практике.

Можно ли классифицировать различные типы характера, чтобы получить ясную картину основных невротических нарушений? Такая систематизация предполагает взаимосвязь между различными типами характера и определенными паттернами развития. Можно ли затем сформулировать генетически-динамическую теорию формирования характера, которая бы отображала подобный паттерн?

В концепции орального, анального и генитального характера Абрахам прекрасно продемонстрировал тесную связь между структурой характера и развитием Я. Большинство аналитиков считают, что типы характера должны быть связаны со структурой Я. Несомненно, это является основой для создания динамической и аналитической характерологии, но перед нами встает задача прояснить, что же такое структура Я.

Я бы предложил в аналитической терапии ограничить понятие характера патологическими состояниями. Человек здоров, если у него нет типичных способов поведения. Это означает, что в реальности он ведет себя спонтанно, адаптируясь к рациональным требованиям ситуации. В отличие от невроза, который представляет собой структурированное образование, здоровье — это состояние пластичности. Перед нами выбор: использовать ли понятие генитального характера как тип невротической структуры или назвать невроз, при котором структура Я развивается на генитальном уровне, как-то иначе. Я выбрал последнее.

Наличие оральной или генитальной фазы в процессе развития Я несомненно, а вот вопрос о том, существует ли естественная анальная стадия развития Я-структуры, вызывает сомнения. Райх в последних работах склонялся к тому, что такой природной фазы развития организации либидо нет. Тем не менее так называемая анальная стадия, которой уделяется столь много внимания в психоаналитической литературе, является исходным пунктом аналитического исследования характера.

Утверждение, что анальный тип характера существует, основано на описаниях Фрейда, Абрахама, Джонса и др. Однако было бы неправомерно считать, что то, что мы называем патологическими условиями, соответствует природной фазе развития Я ребенка. Я склонен считать, что эта стадия введена искусственно и что она не является естественным шагом к генитальности.

Настоящие компульсивный и анальный типы характера в терапевтической практике США встречаются редко. Я отмечал некоторые черты, указывающие на то, что пациент, возможно, обладает такой структурой, но сгруппировать их достаточно полно, так чтобы это было похоже на то, что описывают европейские специалисты, мне удавалось крайне редко. Несколько раз я работал с людьми, приехавшими из-за границы. Их понятия о чистоте и гигиене резко отличались от американских. Один знакомый рассказал мне, что шведские матери гордятся, если их ребенок в восемь месяцев приучен к горшку. Во время своего пребывания за границей я убедился, что преувеличенное внимание к чистоплотности, которое заметно в некоторых странах и которое так радует приезжих, вырабатывается за счет утраты спонтанности и радости жизни.

Индивидуальное обследование детей, которые самостоятельно приучились отправлять естественные надобности, как того требует цивилизованное общество, убедило меня, что ребенок не испытывает особого интереса ни к анальной области тела, ни к испражнениям. Наша жизнь требует, чтобы все дети ходили в туалет. Конечно, взрослые обращают определенное внимание ребенка на выделительные функции. Если этого не делать специально, дети все равно опорожняются, но при этом обычная активность ребенка не нарушается. Все зависит от того, как к этому вопросу относятся окружающие. Нужно ли держать ребенка в пеленках, пока он не поймет природу выделительных функций, станет выражать свои потребности определенными словами и даже совершать ряд вспомогательных движений, или следует как можно быстрее освободиться от этой напасти? Считать ли выделительные функции естественными или необходимо демонстрировать отвращение и стыд по отношению к ним? Следует ли считать регулярное освобождение кишечника показателем здоровья? Американские и европейские традиции относятся к этому по-разному. Цивилизация в Европе имела урбанистической характер задолго до того, как должные санитарные удобства стали доступны людям, и европейское отношение к чистоплотности сопровождается бедами и болезнями. Дети более примитивных культур и дети, живущие в более жарком климате, не склонны к подобным затруднениям.

Теоретические соображения указывают на то, что анальная фаза не является естественным этапом нормального развития Я. Фрейд напомнил нам о замечании Абрахама, что у эмбриона «… анус в нижней части кишечника соответствует примитивному рту» (Freud 1953b, р. 138). Он начинает функционировать одновременно со ртом, а не позже. Младенец в первые дни жизни не владеет ни произвольным контролем сфинктера (эту способность необходимо приобрести), ни контролем движений рта. Поскольку концы пищеварительного тракта развиваются одновременно, заметное отклонение затрагивает, как правило, и тот и другой. Мать, которая строго следит за соблюдением гигиены выделительного процесса, решительна и строга в вопросах кормления. Расстройства, нарушая деятельность пищеварительного тракта в целом, вызывают вверху тошноту и рвоту, а внизу — запоры и диарею.

Большинство детей, выросших в цивилизованной среде, страдают тем или иным нарушением анальной функции. Попытки слишком рано контролировать сфинктер вызывают спазм и напряжение ягодичных мышц и сухожилий, ограничивающих с боков подколенную ямку. Данная область тела оказывается перегруженной, энергия блокируется, приводя к появлению анальной эротики, которая представляет собой уже явную патологию. Несмотря на то что мы объясняем этим анальные черты характера, не следует приписывать анальной функции независимую позицию в естественном развитии Я.

Конечно, если допустить, что у ребенка существуют врожденные деструктивные тенденции, то рост зубов представляется зловещим знаком. Грязную пеленку тоже можно истолковать как анально-садистское поведение. Фрейдовское влечение к смерти не является истинной оценкой природной склонности живого организма к агрессии. Это вовсе не означает, что у ребенка не развиваются деструктивные тенденции. В процессе анализа можно проследить, как они создают помехи природным детским потребностям и ритмам, а подобных отклонений нам как раз и хотелось бы избежать. Анально-садистская структура характера может быть следствием, но она не представляет собой естественную фазу формирования Я и поэтому не является отдельным типом характера. Это только разновидность одного из типов.

Фрейд, как и Абрахам, полагал, что анальная стадия подразделяется на две части, одна из которых заключает в себе «деструктивные тенденции к уничтожению и избавлению от вещей», а другая — «тенденции к дружелюбию и желанию обладать объектом» (там же, р. 136). Рассматривать эти тенденции биологически неправомерно; их происхождение нельзя объяснить иначе, чем спецификой культурного процесса. Каждому ясно, что цивилизованная жизнь невозможна без определенных форм санитарии. Но исследования, на которых основана концепция Абрахама и с которыми согласился Фрейд, неразрывно связаны с определенной европейской культурой начала нашего столетия. В то время «приучение к туалету» было особенно строгим. Его начинали с раннего возраста. Семьи были многочисленными, стирка белья отнимала много сил, а страх перед микробами был широко распространен. Обследуя современных американских детей, я обращал внимание, обнаруживают ли они описанные Фрейдом тенденции. Если приучение к гигиене начинается, когда ребенок достаточно вырос, чтобы понимать, чего от него требуют, такой опыт становится очередным шагом, формирующим навыки и способности культурного человека наряду с обучением пользоваться столовым серебром, заботой о своей одежде и т. д. То время, когда впервые проявляется подобная зрелость, отмечает начало генитальной фазы развития.

Многие современные родители слишком рано обращают внимание на контролирование сфинктера. Для детей это имеет пагубные последствия. Двигательные нервы мускулатуры внешнего анального отверстия миелинезируются позже, поэтому в столь раннем возрасте ребенок не может осуществить контроль с помощью соответствующей мускулатуры. Биоэнергетический анализ показывает, что вместо этого дети сжимают ягодицы, поднимают тазовое дно и напрягают спину, чтобы сдержать движение. На этой почве возникают серьезные конфликты. Протест ребенка против давления родителей может выражаться в виде деструктивной направленности. Это первая стадия. Давление родителей оказывается сильнее желания ребенка продолжить борьбу, и ребенок покоряется силе. Здесь очевидна тенденция к удерживанию, то есть вторая стадия. Все происходящее означает, что страх перед движением сильнее, чем естественная потребность опорожнить кишечник. Ребенок начинает страдать запорами, а родители — пичкать его слабительными средствами, ставить клизмы или применять другие меры, которые вызывают невротический конфликт. Этой проблемы вполне можно избежать при должном понимании и терпении.

Об этом расщеплении паттернов поведения на две противоположные тенденции писал Фрейд. Появление зубов делит оральную стадию развития на две фазы. «В самом раннем возрасте мы только орально объединены с объектом, то есть с материнской грудью, и не испытываем амбивалентного отношения к ней. Вторую фазу отличает начало резких движений, и ее, пожалуй, можно было бы назвать «орально-садистской». Здесь появляется амбивалентность» (там же, р. 136). В моей практике встречались дети, проявлявшие амбивалентность в первые месяцы жизни, если мать тревожилась, и другие дети, которые на протяжении всего периода грудного вскармливания не чувствовали такого расщепления. Чтобы проявилось амбивалентное отношению к объекту, который является единственным источником питания и удовольствия для ребенка, нужен сильный патогенный фактор вовне. В данном случае таким фактором может быть сознательная или бессознательная неприязнь матери, вызывающая амбивалентность чувств ребенка. Предположение, что наши органы агрессии являются садистскими элементами, ошибочно. Зубы могут как любовно покусывать, так и сильно кусать, руки способны и обнимать и крушить, а пенис может ласкать, а может пронзать.

Рассуждая о развитии Я, вполне можно обойтись без понятия анальной фазы и двух периодов оральной. Можно просто сказать, что развитие ребенка идет от эмоциональной зависимости к независимости, а из туманного удовольствия-страдания его Я выкристаллизовывается реальное Я взрослого, которое проходит путь от оральной фазы до генитальной. И физическое и психическое развитие организма — длительный процесс. Тот, кто близко знаком с подрастающими детьми, знает, что уловить процесс изменения невозможно, человек способен заметить только факт изменения. Малыш, если его поддерживать, способен сделать первый шаг в возрасте около семи месяцев, несколько самостоятельных шажков он может сделать только в одиннадцать, а ходить начинает гораздо позже. Первое произнесенное им слово не означает, что он говорит. Развитие идет очень медленно и состоит из многочисленных ежедневных переживаний, каждое из которых расширяет организмическое сознание как внутренней реальности чувств и потребностей, так и реальности внешней среды. Жизнь индивида можно представить в виде спектра от незрелости к зрелости, цвет которого меняется, как у дозревающего помидора. Отчетливое изменение цвета заметно только в удаленных друг от друга точках, а в близлежащих уловить его невозможно.

Посмотрим на процесс развития и созревания с точки зрения биоэнергетики. Мы можем вывести базисную и валидную для разного времени и разных культур концепцию. В биологическом отношении новорожденный ребенок совершенно беспомощен и полностью зависит от матери. Он не может передвигаться с места на место, как другие новорожденные млекопитающие, и даже не может держаться за мать. Ему необходима забота и поддержка. Постепенно он обретает силу и координацию. Он начинает сидеть, затем вставать, позже учится ходить. Но даже в возрасте трех лет, когда он уже умеет бегать и играть, его все равно еще нужно оберегать. Он быстро устает и нуждается в опеке. Если он падает, то хочет, чтобы его подняли и поддержали. Биологическая зависимость человека сохраняется долго. Он достигает биологической зрелости только к подростковому возрасту. В конце пубертатного периода физическое развитие завершается; сексуальная функция прочно закрепилась на генитальном уровне. Эмоциональное развитие не совершается в линейной прогрессии, наиболее быстрым оно является в самый ранний период, а затем постепенно замедляется.

Попытка выделить отдельные части в этом спектре только породит споры. В жизни человека есть только два момента, которые можно зафиксировать: рождение и смерть. Говоря об «оральной фазе», мы имеем в виду период развития организма, когда он наиболее зависим, когда потребность в материнском вскармливании доминирует над его активностью. Постепенно, по мере развития и роста, наступает период энергетического равновесия человека со средой. Физический рост заканчивается, организм теперь испытывает потребность разрядить избыток энергии, возникший в результате активности, сопряженной с питанием. Жизненные процессы продуцируют энергии больше, чем необходимо для индивидуального развития. Когда простейшие достигают этого уровня, энергетический баланс поддерживается благодаря клеточному делению. У многоклеточных эту функцию выполняют сексуальность и репродуктивность. Можно сказать, что это генитальная фаза индивидуального развития.

Жизненные процессы продолжаются. Половая зрелость не может возникнуть сразу, подобно Минерве из брови Юпитера. Я не знаю, в каком возрасте ребенок впервые сознает свой пол, но это, несомненно, происходит в ранней оральной фазе его жизни. Уже в годовалом возрасте мальчик способен испытывать эрекцию. В два, три или четыре года дети проявляют явный интерес к половой активности. Эта функция, разумеется, развивается постепенно. Возраст, открывающий генитальную фазу развития, индивидуален. Генитальность устанавливается, хотя сам организм еще продолжает развиваться. С того момента, как область гениталий становится ведущей, организм обретает силу, контроль и двигательную координацию. По мере уменьшения оральности генитальность возрастает. Мы приравниваем оральность к зависимости, а генитальность — к независимости.

Изменения, происходящие в период от рождения до отрочества, можно заметить по определенным событиям; появлению зубов в шесть-семь месяцев, началу ходьбы и речи, приобретению навыка контролировать сфинктеры, появлению интереса к играм с другими детьми, началу обучения в школе, смене молочных зубов на постоянные и т. д. Если бы мы регулировали те требования, которые предъявляет детям и их природному ритму роста и развития наша культура, то избежали многих психических заболеваний. Каждое серьезное вмешательство в процессы развития вызывает патологию характера, которая может потом сохраняться всю жизнь. Посмотрим, каковы формы такого вмешательства.

Мы говорили, что ребенок с момента рождения зависим от материнской поддержки, которая для него значит больше, чем просто питание. Ребенку необходимы любовь, ощущение безопасности, нарциссическое обеспечение-если это можно охарактеризовать двумя словами. Согласно Рене Спитцу, депривация может стоить ребенку жизни. Его отношение к матери, включая энергетические процессы, непосредственно связано с либидо. Контакт ребенка с энергетической системой матери осуществляется за счет его собственной энергетической системы, которая направляет энергию к точке контакта. Если эта точка — материнская грудь, рот ребенка получает очень сильный заряд. Начинается продольная пульсация от центра к концам тела. Принцип реальности действует, даже если ребенок не сознает движение внешней реальности, в данном случае — груди и соска. Развитие, созревание и возникновение биоэнергетической основы принципа реальности, следуя общей биологической закономерности, идут от головного конца тела к нижнему.

Физический контакт с матерью необходим ребенку, как пища и воздух. Такой близости легче всего достигнуть при кормлении, причем, если вскармливание грудью заменяется искусственным кормлением через соску, контакт значительно слабее. Но если ребенку вообще трудно осуществить такой контакт, возникает тяжелая депривация. С биоэнергетической точки зрения вскармливание грудью имеет множество преимуществ перед кормлением через соску. Ребенок, вскормленный грудью, гораздо лучше контролирует количество пищи, чем искусственник, поскольку он может съесть столько, сколько необходимо ему самому, а не столько, сколько нальют в бутылочку. Еще более важно, что сосок при кормлении глубоко проникает в рот благодаря специфическим движениям языка, который при этом прижимается к твердому нёбу, в то время как резиновая соска больше засасывается губами. Процедура кормления грудью более активна, чем процесс сосания соски.

Здесь есть важные вопросы. Насколько тесный контакт с матерью необходим ребенку, чтобы избегнуть чувства депривации? Это в конечном итоге вопрос о том, как долго матери нужно продолжать ухаживать за ребенком. Мой ответ удивит некоторых читателей, но он объясняет многие проблемы, с которыми мы сталкиваемся в области психического здоровья. Точные сроки зависят от индивидуальности ребенка. Можно, однако, выдвинуть некоторые общие положения.

Только сам ребенок действительно знает и чувствует необходимую и достаточную степень контакта. Одни потребности у него сильнее других. Он сообщает о них плачем. Ребенок способен выразить себя голосом или жестами. Плачущему малышу необходимо внимание. Позволить ребенку плакать и не откликнуться- значит вызвать у него чувство беспомощности и отчаяния. Если такое происходит регулярно, ребенок перестает плакать. Какой смысл? Но это самое чувство, «какой смысл?», сохраняется до тех пор, пока не проявится в виде сопротивления во время аналитической терапии. Я утверждаю, что испортить ребенка любовью невозможно. Но она должна быть искренней; то есть нежное чувство должно быть откликом на потребности ребенка, а не мамиными «мыслями» о том, что, по ее мнению, ему нужно. Хотя ребенок требует только то, что ему необходимо, нам приходится определять со стороны, какие его потребности удовлетворены. Счастливый ребенок — это здоровый ребенок, удовлетворенный ребенок — это красивый ребенок с блестящими глазами, румяный, живой и храбрый.

Сколько времени матери следует удовлетворять потребности малыша? Я бы сказал, что и это может определить только сам ребенок в соответствии с его потребностью в определенной реакции. Конечно, в условиях цивилизации женщины не могут посвятить себя ребенку так, как это делают матери в примитивных культурах. С другой стороны, маленькие дети еще не «оцивилизованы», и их требования мало отличаются от требований тех, кто родился в более примитивных культурах. В результате современные матери часто конфликтуют со своими детьми.

Несмотря на то что трехлетняя годовщина жизни ребенка не обозначена значительными биологическими событиями, это очень важный возраст. Женщины, живущие в условиях примитивной культуры, обычно вскармливают и опекают своих детей до этого времени. Около трех лет ребенок начинает контролировать мышцы сфинктеров, приобретает хорошую локомоторную координацию и понимает речь. В этом возрасте он начинает проявлять независимость и чувствовать ответственность за свои потребности. Аналитическое исследование показало, что в этот же период возникает эдипов конфликт. Все это наводит на мысль, что и генитальные функции устанавливаются в этом же возрасте, то есть половое созревание приобретает первостепенное значение. С точки зрения биоэнергетики это значит, что продольный энергетический маятник теперь раскачивается между головой и гениталиями. Это становится возможным благодаря росту независимости ребенка, который биологически сопряжен с половым развитием.

Знания о структуре и типах характера возникли на основе клинических исследований. Если, например, поведенческий паттерн индивида характеризуют чувство депривации, сильный страх потерять любовь объекта, внутренняя пустота и отчаяние, мы говорим, что у него оральный тип характера. Такие люди зависимы во взаимоотношениях. Их отличают колебания настроения, они то восторженны, то подавлены. В следующей главе мы подробно рассмотрим историю болезни человека с таким типом характера. Сейчас лишь заметим, что депривация, порождающая эту структуру, должна была быть очень сильной и возникнуть в первые шесть месяцев жизни. Если же она менее жесткая или имела место в более позднем возрасте, структура Я будет более сильной и развитой, но некоторая степень оральности все же сохранится в виде отдельных специфических черт. Такой структуре характера присуща слабая биоэнергетическая основа при сильном продольном раскачивании энергетического маятника. Ни голова, ни гениталии не обладают мощным зарядом. Реальное функционирование обусловлено средой. Оральный характер принимает благоприятную реальность и отвергает неблагоприятную, но не отрицает действительность, как это делают шизофреники.

Ребенок, не переживший сильной фрустрации в течение первых трех лет жизни, развивается по-другому. Это время, когда, как мы скоро увидим, ребенок уже выходит из стадии «детскости» и проявляет определенную независимость. Поскольку он может говорить и понимать обращенную к нему речь, родители ждут, что он начнет повиноваться их командам. Ему пытаются привить навыки цивилизованного человека. Мастурбация и сексуальные игры запрещаются. Делается упор на вежливость и хорошие манеры поведения. У ребенка же обычно совсем другие желания. Обретенная им независимость и сознательный интерес к половым органам приводят его к конфликту с родителями. Кто никогда прежде не шлепал ребенка или делал это крайне редко, в три-четыре года может регулярно «наподдавать» ему. Если генитальная функция достаточно Утвердилась, то ребенок воспринимает подобные действия как реальность. Он сталкивается с фрустрацией, депривацией и давлением силы. Голова ли гениталии теряют энергию. Ребенок может скрывать интерес к половым органам, уменьшая заряд, или может вести себя явно вызывающе. Он никогда не уступает. Именно такое поведение мы имеем в виду, когда говорим, что в этом возрасте биоэнергетический маятник раскачивается в оба конца.

Воздействие силы порождает физическую и эмоциональную ригидность, и различные типы характера этой группы обнаруживают негибкость Я-структуры. Поскольку отчетливой чертой людей этой группы является ригидность, мы называем такой тип ригидным характером. К нему относятся фаллически-нарциссические мужчины, истерические женщины, люди с компульсивным характером, навязчивые невротики, люди с анальным характером и т. д. Все эти клинические подгруппы обычно проявляют как характерологическую, так и соматическую ригидность.

Ригидный тип характера значительно отличается от орального. Там, где оральный характер избегает неблагоприятной реальности, ригидный характер напрягается еще сильнее, но не прерывает контакта. Поэтому такие люди обладают хорошей работоспособностью и менее подвержены смене настроения. Они образуют группу, которую мы назвали типом, блокирующим воздействия, и которая противоположна импульсивному оральному характеру. Поскольку тело ригидно, и следовательно, подвижность его снижена, такие люди жалуются на то, что не чувствуют себя живущими полноценной жизнью, но это не означает внутренней пустоты. Разумеется, степень ригидности индивидуальна и варьируется в разных условиях. Фенихел отмечал эту разницу в реагировании. «В экстремальных случаях, — писал он, — ригидность может быть тотальной; в менее трудных — можно наблюдать некоторую эластичность. Когда человек ощущает тревожность, возникает ригидный паттерн, а когда обретает уверенность или испытывает удовольствие, то преодолевает барьер и расслабляется» (Fenichel 1945, р. 465).

Изучение ригидности характера натолкнуло Райха на его знаменитую идею о мышечном панцире, который соответствует психологической установке человека. Но такой панцирь защищает только тело человека с ригидным характером; у орального типа такой защиты нет. Люди, защищенные подобным образом, испытывают легкую тревожность, и экономическая функция панциря как раз и состоит в том, чтобы ее сдерживать. Панцирь является своеобразным знаком, которым отмечены эти люди, их контакт с внешним миром ограничен, и в присутствии более спонтанных личностей они чувствуют себя неживыми, глупыми, неполноценными и т. д. С этими переживаниями они и обращаются к терапевту. Если в процессе терапии панцирь начинает разрушаться, немедленно возникает тревожность. Одна такая пациентка, широко раскрыв глаза и рот, переживала бурную реакцию. Она испустила вопль ужаса. Ее тело затряслось. Она умоляла меня не повторять этого ужасного переживания.

Если панцирь не сковывает тело целиком, разрушительная сила тревожности несколько меньше. В этом случае в общей картине преобладают эмоциональные реакции и образуются симптомы. Если давление на закованного в панцирь человека возрастает, ситуация может стать опасной. Ко мне обратилась за помощью одна женщина чуть старше тридцати лет. Она жаловалась на учащенное сердцебиение, бессонницу и ощущение, что в один прекрасный момент она развалится. При таких обстоятельствах было нетрудно, образно говоря, открыть дверь и высвободить поток слез, которые сменились стыдом и чувством вины. Всю свою жизнь она несла тяжкий груз ответственности и занимала позицию непоколебимой твердости. Ее муж последние шесть лет был серьезно болен, и она вела его дела, выполняла домашнюю работу, следила за детьми и ухаживала за ним с удивительной стойкостью. Удивительно, что она была в еще только на грани срыва! Замечательно, что такая стойкость существует, но она представляет собой серьезную опасность для человека. Ригидность не может сохраняться просто так, не сопровождаясь угрозой надлома, эмоционального или физического.

Существует промежуточный тип характера, в структуре которого ригидность отсутствует. Такие люди не демонстрирует ни смену настроения, ни бегство от реальности, свойственные оральному типу. Они не жалуются на внутреннюю пустоту и не чувствуют сильной депривации. Об отсутствии ригидности можно судить по тенденции к коллапсу, возникающему, когда повышается внутреннее напряжение или возрастает внешнее давление. Мужчины такого типа могут терять эрекцию в начале полового акта. В биоэнергетическом смысле это означает отсутствие прочной энергетической пульсации маятника в голове и гениталиях. Половая функция ни сверхдетерминированна, как при ригидном характере, ни кондициональна, как при оральном. Ей, как и личности в целом, присуща непоследовательность. Наряду с продвижениями происходят отступления, усилия сменяются бессилием, которое может продолжаться длительное время и проявлять паттерны, постоянно приводящие к неудачам. Такой тип мы называем «мазохистским». Тем самым вводится новый фактор для определения структуры характера.

Депривация приводит к оральности, а в результате фрустрации генитального уровня возникает ригидность. Первый фактор большей частью действует в первый год жизни; фрустрация же связана с эдиповым конфликтом. В нашей культуре возникает еще и третий фактор, действующие между первым и третьим годами жизни человека. Его порождают матери, которые слишком защищают, чрезмерно заботятся и следят за детьми. Материальная сторона благополучия ребенка заменяет нежность и очень важную для него привязанность. Пожалуй, подобное поведение можно назвать «удушением» вместо материнской заботы. Оно принимает форму насильственного кормления, тревожности и повышенного интереса к функционированию кишечника, а также неустанного внимания к тому, чтобы ребенок не переутомился. Все это именуется любовью, но на самом деле подавляет развивающееся Я ребенка. Сопротивление и возражения ребенка вскоре пресекаются, а самоутверждение и саморегуляция не допускаются. Под предлогом того, что «мать лучше знает», она буквально разрушает духовную жизнь собственного ребенка.

Источник мазохизма скрывается в опыте, который сокрушает Я ребенка прежде, чем оно твердо закрепилось в генитальности. Подавление отличается от депривации тем, что для достижения целей матери применяют силовое воздействие. Ребенок не страдает от недостатка или отсутствия внимания, но оно сфокусировано на его материальных нуждах и полностью игнорирует тонкие духовные потребности. Подавление отличается от фрустрации, при которой инстинктивная активность ребенка регулируется и подгоняется под взрослые формы. Оно направлено на то, чтобы заставить ребенка подчиниться мудрости матери, тому, что она, «лучше знает». Хотя здесь нет явной депривации, но, чтобы добиться послушания, используется неодобрение и угроза лишения. Нелегко победить способность бороться. Прежде чем ребенок, покорившись, становится послушным, он переживает сильнейшие приступы гнева, ярости и т. д. В следующей главе мы познакомимся с этой проблемой более подробно: Важно понять, что процесс, который приводит к мазохизму, начинается на втором году жизни. Это догенитальная проблема, и она порождает догенитальную структуру.

Мы определили мазохистскую структуру характера как паттерн поведения, в котором сочетаются усилие и бессилие, попытка и неудача. В ее основе лежит страх перед любой формой самоутверждения. Оральный характер утверждает себя в благоприятных условиях, ригидный — утверждается сложным, компульсивным путем. Компульсивность не является чертой характера мазохиста, это — реактивное образование. Мазохизм сопровождается сильной тревожностью во всех ситуациях, где требуется агрессия. Компульсивность — это связанная с тревожностью форма ригидности. Мазохистская структура характера встречается довольно часто, а черты мазохизма присущи большинству невротиков.

В процессе роста и развития структуры Я ребенок может подвергнуться воздействию трех патогенных факторов, каждый из которых оставляет характерный след в его личности. Депривация приводит к оральности, подавление — к мазохизму, а фрустрация — к ригидности. Это соответствует трем типам характера по Абрахаму, но Фрейд своими либидинозными типами