П. А. Федотов (1815—1852)

Художественное наследие Павла Александровича Федотова сравнительно невелико по количеству произведений, но оно представляет собой ценнейший вклад в национальную сокровищницу искусства. Творчество Федотова было неразрывно связано с русским освободительным движением 40-х годов прошлого века, отражало растущие антикрепостнические идеи, было первым и чрезвычайно ярким проявлением демократического реализма в русской живописи.

Федотов родился в Москве, в семье отставного суворовского офицера, позднее служившего секретарем Московской управы благочиния. Беспросветная, гнетущая нужда постоянно преследовала семью Федотовых. Как сына военного, мальчика удалось определить на учение в Московский кадетский корпус. Обладая исключительными способностями, Федотов блестяще окончил корпус и благодаря этому получил возможность самому выбрать полк для прохождения дальнейшей службы. Его выбор пал на лейб-гвардии Финляндский полк, который был расквартирован в Петербурге.

Еще в кадетском корпусе Федотов стал известен как портретист и карикатурист. Живя в Петербурге, он начал посещать вечерние классы Академии художеств, пристально изучать художественное собрание Эрмитажа, особенно коллекцию «малых голландцев».

Сначала Федотов рисовал по преимуществу портреты сослуживцев, военные маневры. Случилось, что сам Николай I приметил талант Федотова. Император милостиво соизволил разрешить «рисующему офицеру» оставить службу и посвятить себя живописи, положив ему содержание сто рублей в. месяц ассигнациями. Провожая Федотова в отставку, некоторые его товарищи были уверены, что он изберет себе карьеру придворного живописца и со временем составит порядочное состояние. Сам Федотов поначалу предполагал сделаться баталистом, но потом, по собственному признанию художника, «старая страсть к нравственно-критическим сценам и обыкновенной жизни» увлекла его к иным темам.

В середине 1840-х годов Федотов создает ряд интереснейших рисунков сепией, изображающих быт и нравы людей различных социальных слоев («Старость художника, женившегося без приданого в надежде на свой талант», 1844; «Модный магазин», 1844—1846; «Следствие кончины Фидельки», 1844 и др.). С каждой новой своей работой Федотов добивался все большей типизации образов, глубины в обрисовке характеров. Творчество молодого художника питалось впечатлениями русской действительности. Он сам говорил о себе: «Моего труда в мастерской немного, только десятая доля. Главная моя работа на улицах и в чужих домах, я учусь жизнью. Я тружусь, глядя в оба глаза».

Трудился Федотов, не давая себе ни пощады, ни снисхождения, ни отдыха. Он обрек себя на скудное существование, но нес свою бедность «тихо и просто». Была возможность жениться на состоятельной молодой девушке, он отказался от этого: «Меня не станет на две жизни, на две задачи, на две любви — к женщине и к искусству... Нет, чтобы идти и идти прямо, я должен оставаться одиноким зевакой до конца дней моих».

Путь жанриста Федотову помог найти великий баснописец Крылов. Художник был близок к Некрасову и редакции «Современника», к Тарасу Шевченко и петрашевцам.

В 1846 году Федотов создал композицию «Бедной девушке краса — смертная коса». Эта работа впервые в русской живописи поднимала тему, связанную с положением женщины, и позднее стала источником многих подражаний.

Еще больший успех принесли Федотову произведения, написанные масляными красками, такие, как «Свежий кавалер, или Утро чиновника, получившего первый орден» (1846). Художник представил молодого чиновника после пирушки, на которой праздновалось его награждение. Едва проснувшись, «свежий» кавалер нацепил орден на халат и, приняв горделивую позу, хвастается перед кухаркой. Убогую духовную сущность этого человека Федотов подчеркивал характерными мелочами его пошлого быта. Картина ярко обличала все ничтожество «свежего кавалера», делая его образ глубоко сатирическим. Не менее едкой сатирой явились и другие полотна Федотова — «Разборчивая невеста» (1847), «Завтрак аристократа» (1849), «Сватовство майора» (1848).

Картины Федотова получили самую высокую оценку передовой части русского общества. Сам великий Брюллов увидел в творчестве Федотова предвестие новой эпохи в развитии русского изобразительного искусства. «Поздравляю вас, вы меня обогнали», — сказал он молодому художнику. Даже совет Императорской Академии художеств, где презиралась живопись «домашних и народных сцен», был вынужден признать гений Федотова, ему присвоили звание академика. Необычайно человечны, задушевны и поэтичны были портреты, выполненные Федотовым. К вершинам федотовского искусства относится «Портрет Н. П. Жданович за фортепьяно» (1849—1850), покоряющий красотой чистого девичьего образа. В последние годы жизни в творчестве Федотова преобладали трагические ноты... Безысходной грустью веет от «Вдовушки» (1851). Это полный глубокого драматизма рассказ о горе молодой женщины, похоронившей мужа и оставшейся без средств к существованию. Последняя законченная картина Федотова «Анкор, еще анкор!» (1850—1851) изображала сцену из офицерской жизни. Мрачная комната. Молодой офицер растянулся на низкой скамейке и заставляет прыгать через палку пуделя. «Анкор, еще анкор!»— кричит он собаке, не подозревая, по невежеству своему, что французское слово «анкор» означает именно «еще». Вынужденное безделье, одиночество, тоска опустошили душу этого человека, заброшенного в провинциальную глушь. Свет свечи, слабо борющийся с мраком комнаты, напряженный красноватый колорит, с которым контрастирует синее пятно сумеречного окна, создают атмосферу трагической обреченности.

Жестокая реакция, наступившая в России после европейских революционных событий 1848 года, отразилась на жизни Федотова. Художник подвергся преследованиям. Все его начинания (как, например, попытка издавать иллюстрированный сатирический журнал) пресекались правительством. С каждым днем художника одолевали все более мрачные мысли. В свою записную книжку он заносит: «Я боюсь всего, остерегаюсь всего, никому не доверяю, как врагу...» Нужда, отчаяние, одиночество сводят Федотова с ума. Но и затравленный, больной Федотов не может бросить любимое им искусство. В его мятущемся сознании появляются и исчезают бессвязные образы: молоденькая девушка в трауре; фигурки танцующих маленьких чиновников; жестокий профиль царя, сурово, через лупу, смотрящего на художника.

Умер Федотов тридцати семи лет от роду, в пору наивысшего расцвета своего таланта.

«Федотов умер, — писал Стасов, — произведя на свет едва лишь маленькую крупинку из того богатства, каким одарена была его натура. Но эта крупинка была чистое золото и принесла потом великие плоды».