Теория цветовой выразительности


 

Оптическим, электромагнитным и химическим процес­сам, происходящим в наших глазах и в сознании при наблюдении за цветом, соответствуют нередко парал­лельные процессы в психологической сфере человека. Переживания, обусловленные восприятием цвета, мо­гут проникать глубоко в мозговые центры и определять эмоциональное и духовное восприятие. Гёте неслучай­но говорил о чувственно-нравственном воздействии цвета.

Мне как-то была рассказана следующая история. Один деловой человек пригласил на ужин целую компанию дам и мужчин. Входящих в дом гостей встречали доно­сившиеся из кухни изумительные запахи, и все пригла­шённые предвкушали ожидавшее их пиршество. Когда весёлая компания разместилась вокруг стола, покрыто­го великолепно приготовленными яствами, хозяин ос­ветил столовую красным светом. Мясо на тарелках ок­расилось нежным розовым цветом и казалось аппетит­ным и свежим, но шпинат стал совершенно чёрным, а картофель ярко-красныу. Не успели гости опомниться от удивления, как красный цвет перешёл в синий, -

жаркое приняло гнилостный оттенок, а картофель слов­но заплесневел. Все приглашённые сразу потеряли вся­кий аппетит. Но когда в дополнение ко всему этому хо­зяин включил жёлтый свет. превратив красное вино в постное масло, а гостей в живые трупы, несколько чув­ствительных дам встали и быстро покинули столовую. Никому не приходило и в голову думать о еде, хотя все присутствующие прекрасно знали, что все эти странные ощущения были вызваны "только изменением цвета ос­вещения. Хозяин, смеясь, вновь включил белый свет и вскоре ко всем собравшимся вернулось весёлое наст­роение. Нет никакого сомнения в том, что цвет оказывает на нас громадное влияние, независимо оттого, отдаём ли мы себе в этом отчёт или нет.

Глубокая синева моря и далёких гор очаровывает нас. тот же самый цвет во внутренних помещениях кажется нам жутким и безжизненным, он вселяет в нас ужас, и мы едва решаемся дышать. Синие отражения на коже делают её бледной, почти мертвенной. Во тьме ночи си­ний неоновый свет кажется нам привлекательным, подобно синему цвету на чёрном фоне, а вместе с крас­ным и жёлтым светом создаёт весёлую живую тональ­ность. Синее, залитое солнечным светом небо, оказыва­ет на нас оживляющее, как бы активизирующее дейст­вие, в то время как синий тон освещённого луной неба вызывает пассивность, пробуждая в нашем сердце не­постижимую тоску.

Краснота лица выдает ярость или лихорадку, синева­тый, зеленоватый или желтоватый его цвет говорят о болезненном состоянии человека, хотя в каждом из этих чистых цветов нет ничего болезненного. Красный цвет неба угрожает плохой погодой, а синее, зелёное или жёлтое небо обещает хорошую погоду. На основе подобных житейских наблюдений казалось бы невозможно перейти к простым и точным умоза­ключениям о выразительности цвета. Жёлтые тени, фи­олетовый свет, сине-зелёный огонь, красно-оранже­вый лёд — всё это казалось бы стоит в явном противо­речии с нашим опытом и создаёт впечатление какой-то потусторонности. И только люди, умеющие глубоко и восхищённо реагировать, способны воспринимать цвет и его сочетания, не соотнося их собственно с предмета­ми.

На примере четырёх времён года можно показать, что восприятие и переживание цвета может быть предопре­делено объективно, хотя каждый человек видит, чувст­вует и оценивает цвет по-своему. Суждение «приятный - неприятный» не может быть основой правильного и правдивого колористического решения. Более приемле­мыми будут критерии, которые возникают в том случае, когда наши суждения относительно каждого отдельного цвета исходят их оценки общей цветовой тональности. С позиции четырёх времён года это означает, что для каждого из них нам следует находить те цвета в цвето­вом шаре, которые в целом ясно выражают его харак­тер.

Весна, сияющее юностью и радостью пробуждение при­роды, обычно выражается красками, пронизанными светом. Это, конечно, жёлтый цвет как самый близкий к белому, и жёлто-зелёный как высшая степень проявле­ния жёлтого. Светло-розовые и светло-голубые тона усиливают и обогащают это звучание. А жёлтый, розо­вый и лиловый воспринимаются цветом распускающих­ся почек.

Цвета осени резко контрастируют с весенними. Осенью зелень растений отмирает и приобретает коричневые и фиолетовые оттенки, Обещания весны реализуются в зрелости лета. Летом природа словно находит своё выражение в изо­билии и пышности форм и силе цвета, достигает плас­тической полноты своей созидающей мощи. Тёплые, насыщенные, активные цвета, которые находятся только в определённой части цветового круга, обладая особой силой и энергией, становятся главными для выражения цветовой интенсивности лета. При этом различные зе­лёные тона усиливают здесь лишь оттенки красного, а синие тона — звучание дополнительного к ним оранже­вого цвета.

Для изображения зимы, которая в своём магнитическом притяжении сил земли погружает природу в пас­сивное состояние, требуются цвета холодные, сияющие внутренней глубиной, прозрачные и одухотворённые. Величественный цикл дыхания природы, совершаю­щийся в смене времён года, находит таким образом се­бе чёткое объективное цветовое выражение. Если при выборе цветовых сочетаний отказаться от наших позна­ний и не иметь постоянно перед глазами всего мира красок, то наш удел - это только безвкусные, ограни­ченные решения и потеря истинных и правдивых. По-видимому, нет иного пути для появления правиль­ного суждения о выразительных качествах цвета, чем исследование его отношений с каким-либо другим цветом или их совокупностью.

Для понимания психологически духовной выразитель­ности каждого цвета, свойственной только ему, необхо­димы сравнения. Чтобы избежать возможных ошибок, необходимо самым точным образом дать название цве­та, определить его характер, тон, который мы имеем в виду, а также цвет, с которым мы будем его сравнивать. Когда мы говорим — «красный цвет», необходимо иметь в виду, какой это красный, и по отношению к ка­кому цвету возникла та или иная его характеристика. Желтовато-красный цвет, оранжево-красный — нечто совершенно иное, чем синевато-красный, а оранжево-красный на лимонно-жёлтом фоне опять-таки весьма сильно отличается от оранжево-красного на чёрном фоне или на лиловом фоне одинаковой с ним светлоты. В дальнейшем мы рассмотрим жёлтый, крас­но-оранжевый, синий, оранжевый, фиолетовый и зе­лёный цвета в том порядке, в каком они расположены на двенадцатичастном цветовом круге (рис. 3), и опи­шем их взаимоотношения, чтобы точно определить их психологическую и духовную выразительность.

 

Жёлтый.

Жёлтый цвет — самый светлый изо всех цветов. Он теря­ет это качество, как только его затемняют серым, чёр­ным или фиолетовым цветом. Жёлтый представляет со­бой как бы уплотнённый и более материальный белый цвет. Чем глубже этот ставший жёлтым свет проникает в толщу непрозрачных материалов, тем в большей степе­ни он уподобляется жёлто-оранжевому, оранжевому и красно-оранжевому- Красный цвет является его грани­цей, которую жёлтый перейти не может. В середине пу­ти от жёлтого к красному стоит оранжевый, самая силь­ная и наиболее концентрированная степень проникно­вения света в материю. Золотой цвет представляет со­бой максимальную сублимацию материи силой света, неуловимо излучающегося, непрозрачного и лёгкого как чистая вибрация. В прежние времена золото часто использовалось в живописи. Оно означало светящуюся, излучающую свет материю. Золотые мозаичные своды византийских соборов, как и задние планы картин ста­рых мастеров выступали в роли символического прост­ранства нездешнего мира, чудесного царства солнца и света. Золотой нимб святых являлся признаком их осо­бого озарения. Состояние святости постигалось как оза­рение светом, погружаясь в который, они почти лиша­лись дыхания. Символом небесного света могло быть только золото.

Сказать в просторечии «увидеть свет», означало понять скрытую прежде правду. Говоря о каком-нибудь чело­веке, что у него «светлая голова», мы косвенно называ­ем его умным. Жёлтый как самый светлый из цветов символизирует разум, познание. По представлению Грюневальда возносящийся на небо Христос, окутанный

жёлтым сиянием, является выражением универсальной мудрости. Конрад Витц написал «Синагогу» в жёлтом деянии,

чтобы придать ей выражение разумности и склонности к размышлениям. Как только возникает понятие правды, так сразу же воз­никает и жёлтый цвет.

Затуманенная правда — это больная правда, неправда вообще. Поэтому тусклый жёлтый цвет будет выражать зависть, предательство, двуличие, сомнение, недове­рие и безумие. В картине Джотто «Поцелуй Иуды» и в «Тайной вечере» Гольбейна Иуда изображен в тусклом жёлтом одеянии. Серо-жёлтый цвет покрывала, пере­кинутого через плечо женской фигуры на картине Эль Греко «Срывание одежд с Христа», вызывает странное впечатление. Но тот же жёлтый цвет в контрасте с тём­ными тонами несет в себе нечто лучезарно радостное. На рисунках 60-63 показано, как один и тот же жёлтый, в зависимости от помещённых рядом с ним цветов ме­няет свою выразительность. Жёлтый на розовом фоне приобретает зеленоватый оттенок и его лучезарность пропадает. Там, где правит чистая любовь (розовый цвет), там рассудку и познанию (жёлтый цвет) прихо­дится туговато.

Когда жёлтый цвет наложен на оранжевый, то он произ­водит впечатление очищенного светло-оранжевого то­на. Оба цвета рядом напоминают о сиянии яркого ут­реннего солнца над полем зреющей пшеницы. Если жёлтый цвет дан на зелёном фоне, то он сияет, за­тмевая зелёный. Так как зелёный цвет представляет со­бой смесь жёлтого и синего, то жёлтый выглядит здесь, словно в гостях у родных.

Жёлтый цвет на фиолетовом фоне приобретает чрезвы­чайно большую силу, суровую и безжалостную. Но ког­да жёлтый смешивают с фиолетовым, он немедленно теряет свой характер и становится болезненным, корич­неватым и безразличным.

Жёлтый на средне-осветлённом синем сияет, но как чу­жой и потерянный. Нежно чувственный светло-синий с трудом переносит рядом с собой светлое познающее начало жёлтого. Жёлтый на красном создаёт мощный, громкий аккорд,

вызывающий в памяти звуки органа в пасхальное утро. Его великолепие излучает богатство познания и бытия. Жёлтый цвет на белом фоне (рис. 58) производит впе­чатление тёмного цвета, потерявшего свою лучистость. Белый цвет оттесняет его и ставит в положение подчи­нённого цвета. Если мы заменим белый цвет фона жёл­тым, а жёлтый цвет белым, то оба цвета изменят своё выражение.

Жёлтый цвет на чёрном фоне проявляет себя в самом ярком и агрессивном блеске. Он резок и остр, беском­промиссен (рис. 58).

Различное поведение жёлтого отчётливо демонстрирует трудности, которые появляются при попытке в общих словах дать определение выразительного своеобразия того или иного цвета без учета непосредственного на­блюдения за его конкретными проявлениями в различ­ных ситуациях.

Красный.

 

Красный цвет на цветовом круге не имеет ни желтова­того, ни синеватого оттенка. Его мощную, неотразимую яркость нелегко затмить, но он чрезвычайно изменчив и легко принимает самые различные характеры. Он ста­новится весьма восприимчивым, когда принимает жел­товатый или синеватый тон. Как желтоватый, так и си­невато-красный тон отличается большими возможнос­тями своих модуляций.

Красно-оранжевый цвет плотен и непрозрачен, но так ярок, словно наполнен внутренним жаром. Теплота красного цвета повышается в красно-оранжевом до си­лы пламени.

Красно-оранжевый свет благотворно влияет на рост растений и усиливает деятельность органических функ­ций. При правильном подборе контрастных цветов красно-оранжевый цвет становится выражением лихо­радочной, воинственной страсти. Ассоциируясь с пла­нетой Марс, красный цвет связан с представлениями о войнах и демонических мирах. И неслучайно одежда воинов была красно-оранжевой в знак их кровавого ремесла.

Знамена революций были также окрашены в крас­но-оранжевый цвет. В этом цвете пылает жар страстной

физической любви. Чистый красный цвет означает лю­бовь духовную. Так, Шаронтон в своей картине «Коро­нация Марии» написал Бога-Отца и Сына в красных мантиях. Мадонна Изенхеймского алтаря и «Штуппах-ская мадонна» Грюневальда изображены в красных одеждах.

В пурпурно-красном — цвете кардиналов — объедине­на светская и духовная власть.

Меняя контрастирующие цвета, я постараюсь показать, как может в связи с этими изменениями меняться вы­разительность красно-оранжевого цвета. На оранжевом фоне красно-оранжевый кажется тлею­щим, тёмным и безжизненным, словно засохшим. Если мы углубим оранжевый цвет до тёмно-коричневого, то красный огонь вспыхнет в нём сухим жаром; но только в контрасте с чёрным цветом красно-оранжевый раз­вернёт свою высшую, непобедимую, демоническую страстность. На зелёном он будет действовать как дерз­кий, раздражённый агрессор, банальный и шумный. На сине-зелёном фоне покажется разгоревшиеся огнём, а на холодном красном - угасающим жаром, принужда­ющим холодный красный к сильному, активному со­противлению. Различные проявления красно-оранже­вого цвета в наших опытах дают лишь слабое представ­ление о его выразительных возможностях. В противо­положность жёлтому цвету красный имеет очень много модуляций, поскольку его можно варьировать в кон­трастах тёплого и холодного, притупления и яркости, света и темноты, не разрушая его красной цветовой ос­новы. Красный цвет, от демонически мрачного оранжево-красного на чёрном фоне, до ангельски-нежного розового, может выражать все промежуточные града­ции ощущений царства подземного и небесного. Для него закрыт только путь к эстетически-духовному миру, прозрачному и воздушному, ибо там господствует си­ний цвет.

Синий.

 

Чистым синим цветом называют цвет, в котором нет ни желтоватых, ни красноватых оттенков. Если красный всегда активен, то синий всегда пассивен, если отно­ситься к нему сточки зрения материального пространства. Сточки зрения духовной нематериальности синий, наоборот, производит активное впечатление, а красный цвет - пассивное. Всё дело здесь заключается в «на­правлении взгляда».

Синий цвет всегда холодный, красный всегда тёплый. Синий цвет словно сжат и сосредоточен в себе, он

интровертен. И если красный подчинён крови, то синий подчинён нервам. Люди, которые в своих субъективных цветовых предпочтениях тяготеют к синим тонам, в большинстве отличаются бледным цветом лица и сла­бым кровообращением. Зато их нервная система вы­носливее. Синий цвет обладает мощью, подобной си­лам природы зимой, когда всё, скрытое в темноте и ти­шине, копит энергию для зарождения и роста. Синий всегда производит впечатление тени, а в зените своего великолепия стремится к темноте. Синий — это неулови­мое ничто, которое всё же постоянно присутствует как прозрачная атмосфера. В земной атмосфере синий цвет разлит, начиная от светлейшей небесной лазури до глу­бочайшей синей черноты ночного неба. Синий привле­кает нас трепетностью веры в бесконечную духовность. Для нас синий цвет - символ веры, как для китайцев он - символ бессмертия.

Когда синий затенён, то его тусклый цвет вызывает в нас чувство суеверия, боязни, ощущение потерянности и печали, но вместе с тем этот цвет всегда указывает путь к сверхчувственно-духовному, трансцендентному.

На рисунках 68-71 показаны изменения впечатлений, которые производит синий цвет в зависимости от цве­тового окружения.

Если синий цвет дан на жёлтом, то он кажется очень тёмным и потерявшим свою яркость. Там, где господст­вует ясный интеллект, там вера кажется тупой и тёмной. Когда синий цвет осветлён до светлоты жёлтого цвета, он излучает холодный свет. Его прозрачность превраща­ет жёлтый в плотный материальный тон. Синий на чёрном фоне светится в полной своей чистоте и силе. Там, где господствует чёрное невежество, синий цвет чистой веры сияет подобно далёкому свету. Если мы поместим синий на лиловом фоне, то он пока­жется отчуждённым, пустым и бессильным. Лиловый отнимает у него значимость большой материальной си­лы, «осуществляющей веру». Когда лиловый становится более тёмным, к синему возвращается его блеск. На тёмно-коричневом (тускло-оранжевом) синий возбуж­дается до сильной вибрации, а рядом с коричневым цветом, как симультанном к нему, он обретает живую силу, а считавшийся «мёртвым» коричневый начинает праздновать своё воскрешение. На красно-оранжевом фоне синий сохраняет свою тём­ную силу, которая находит себе выход в ярком излуче­нии. Здесь синий цвет утверждает и оправдывает себя в своей странной нереальности. Синий на фоне спокойного зелёного цвета приобретает сильный красноватый оттенок. И только благодаря по­добной склонности спасается от парализующей насы­щенности зелёного цвета, сохраняя при этом своё жи­вое воздействие. Синий, склонный по своей природе к выражению уеди­нения, тихого смирения и глубокой веры, часто исполь­зуется в картинах, изображающих Благовещение.

Зелёный.

 

Зелёный представляет собой промежуточный цвет меж­ду жёлтым и синим. В зависимости от того содержит ли он больше жёлтого или синего, меняется и характер его выразительности. Зелёный является одним из дополни­тельных цветов, который получается при смешении двух основных - жёлтого и синего цвета, но эту операцию трудно осуществить с той точностью, при которой ни один бы из них не преобладал. Зелёный - это цвет рас­тительного мира, образующийся благодаря фотосинте­зу таинственного хлорофилла. Когда свет попадает на землю, а вода и воздух высвобождают свои элементы, тогда силы, сосредоточенные в зелёном стремятся вый­ти наружу. Плодородие и удовлетворённость, покой и надежда определяют выразительные достоинства зелё­ного цвета, в котором соединяются познание и вера. Ес­ли сияющий зелёный затемняется серым цветом, то у зрителя легко возникает чувство ленивой вялости. Если зелёный принимает жёлтые оттенки, приближаясь к жёлто-зелёному цвету, то это создаёт впечатление юных весенних сил природы. Весеннее утро или утро раннего лета без жёлто-зелёного цвета, без надежды и радостного ожидания летних плодов немыслимо. Жёл­то-зелёный может быть активизирован до своего пре­дела путём добавления оранжевого цвета, хотя в этом случае он легко приобретает грубый, вульгарный харак­тер. Если зелёный принимает синий оттенок, то это при­водит к увеличению его духовной значимости. Марган­цевый синий обладает наиболее богатым сине-зелё­ным тоном. Этот ледяной тон представляет собой полюс холода, подобно тому, как красно-оранжевый является в мире цвета полюсом тепла. Сине-зелёный цвет в про­тивоположность к зелёному и синему производит впе­чатление сильной холодной агрессивности. Амплитуда модуляций зелёного цвета весьма велика и с помощью контрастных сопоставлений можно добиться его самых различных выразительных проявлений.

Оранжевый.

 

Оранжевый цвет - смесь жёлтого с красным — располо­жен в фокусе максимальной активной яркости. В мате­риальной сфере он обладает яркостью солнечного све­та, достигая в красно-оранжевом тоне максимума ак­тивной, тёплой энергии. Праздничный оранжевый цвет легко принимает опенок гордой, внешней пышности. В разбелённом виде он быстро теряет свой характер, а за­темнённый чёрным цветом тускнеет и переходит в ту­пой, ничего не говорящий и сухой коричневый. Если этот коричневый осветлить, то мы получим бежевые то­на, создающие своим дружелюбием тёплую, благотвор­ную атмосферу.

Фиолетовый.

 

Крайне трудно установить точный фиолетовый цвет, ко­торый не имел бы ни красноватого, ни синеватого от­тенка. Многие люди не обладают способностью разби­раться в оттенках фиолетового. В качестве антипода жёлтого цвета - цвета познания - фиолетовый является цветом бессознательного и таинственного, то угрожаю­щего, то ободряющего, но всегда впечатляющего. В за­висимости от соседних контрастирующих тонов он не­редко может вызвать у зрителя даже гнетущее настрое­ние. Когда фиолетовый цвет покрывает большие пло­щади, он может стать определённо угрожающим, осо­бенно рядом с пурпурным цветом. «Свет этого рода, па­дающий на ландшафт», - говорил Гёте, «наводит на мысль о всех ужасах гибели мира». Фиолетовый - это цвет бессознательного благочестия, который в затемнённом или более тусклом виде стано­вится цветом тёмного суеверия. Из тёмно-фиолетового как бы прорываются таящиеся в нём катастрофы. Но как только он осветлён, когда свет и познание озаряют его суровое благочестие, то мы начинаем восхищаться его прекрасными нежными тонами. В самом общем виде диапазон выразительных возмож­ностей мира фиолетовых тонов можно представить так:

строго фиолетовый цвет несёт в себе мрак, смерть и од­новременно благочестие, сине-фиолетовый вызывает чувство одиночества и самоотрешённости, красно-фио­летовый ассоциируется с небесной любовью и духов­ным величием- И в тоже время зародыши многих расте­ний имеют светло-фиолетовые побеги и жёлтые зёр­нышки. Принято считать, что все осветлённые цвета представля­ют собой более светлые стороны жизни, в то время как затемнённые символизируют тёмные и негативные её силы. Проверить точность этих высказываний о выразитель­ных проявлениях цвета можно с помощью двух опытов. Если два цвета являются дополнительными по отноше­нию один к другому, то и их истолкования должны быть дополнительными между собой. Жёлтый : фиолетовый -- ясное познание : тёмное, эмо­циональное благочестие.

Синий : оранжевый = смиренная вера : гордое самосо­знание.

Красный : зелёный = материальная сила : сочувствие. Когда два цвета смешаны, то истолкование вновь воз­никшей смеси также должно соответствовать истолкова­ниям каждого из её компонентов. Красный + жёлтый = оранжевый = сила и познание по­рождает гордое самосознание. Красный + синий - фиолетовый = любовь и вера по­рождают эмоциональное благочестие.

Жёлтый + сине - зелёный =познание и вера порож­дают сочувствие (сострадание). Чем больше мы будем размышлять о психологической и эмоциональной выразительности цвета, тем более та­инственным он будет нам казаться. Изменчивыми, с одной стороны, являются проявления самого цвета, а с другой, и наши субъективные способ­ности переживать цвет. Каждый цвет может изменяться в пяти аспектах:

~ в характере цвета, когда зелёный может стать более желтоватым или синеватым, а оранжевый может при­нять более красный или более жёлтый опенок;

~ в яркости, когда красный цвет может быть розовым, красным, тёмно-красным, а синий - голубым, синим и тёмно-синим;

- в насыщенности, когда синий цвет может быть более или менее осветлен белым или затемнён чёрным, се­рым или его дополнительным - оранжевым цветом;

- в количественном отношении или в распространении цвета, когда, к примеру, большое пространство зелёного цвета располагается рядом с маленьким пространством жёлтого цвета, или на полотне много жёлтого цвета по сравнению с зелёным, или же на полотне столько же жёлтого, сколько и зелёного;

- в результате возникновения симультанных контраст­ных воздействий.

Изложенное в этом разделе позволяет сделать одно критическое замечание по отношению к творческому процессу художника. Его впечатления и душевные пере­живания могут быть очень интенсивны и велики, но ес­ли с самого начала работы над произведением он не выберет из всей цветовой совокупности мира цвета ос­новной, нужной для него группы, то конечный результат может оказаться сомнительным. Поэтому подсознатель­ное восприятие, интуитивное мышление и позитивные знания должны составлять одно целое, чтобы из много­образия доступных нам возможностей выбрать истин­ные и правильные.

Матисс писал: «При правильной постановке дела выяс­няется, что процесс написания картины не менее логи­чен, чем процесс постройки здания. Вопросы таланта не должны играть здесь роли. Человек имеет его или нет. И если талант есть, то это так или иначе в произведении проявится».

Использование выразительных возможностей цвета особенно характерно для произведений Конрада Витца (1410-1445) и прежде всего для следующих его кар­тин: «Цезарь и Антипатр», «Давид и Абишай», «Синаго­га», Публичное художественное собрание в Базеле. К этому ряду можно причислить картины Питера Брейгеля Старшего (1 525-1 569) «Притча о слепых», Неаполь, Национальный музей, и Маттиаса Грюневальда (1475-1528) «Воскресение Христа» из Изенхеймского алтаря, Кольмар, Музей Унтерлинден.

 

Композиция

Компоновать в цвете значит расположить рядом два или несколько цветов таким образом, чтобы их сочета­ние было предельно выразительным. Для общего реше­ния цветовой композиции имеет значение выбор цве­тов, их отношение друг к другу, их место и направление в пределах данной композиции, конфигурация форм, симультанные связи, размеры цветовых площадей и контрастные отношения в целом. Тема цветовой композиции настолько многообразна, что здесь возможно отразить только некоторые из её ос­новных положений.

В разделе, посвящённом цветовым созвучиям, уже го­ворилось о возможностях создания гармоничной ком­позиции. При рассмотрении выразительных свойств цвета мы установили необходимые конкретные условия и отношения, которые могли бы выявить в каждом цве­те характерную для него выразительность. Характер и воздействие цвета определяется его распо­ложением по отношению к сопутствующим ему цветам. Цвет никогда не бывает одинок, он всегда воспринима­ется в окружении других цветов.

Чем дальше по цветовому кругу один цвет удалён от другого, тем сильнее они контрастируют друг с другом. Однако ценность и значение каждого цвета в картине определяется не только окружающими его цветами. Ка­чество и размеры цветовых плоскостей также чрезвы­чайно важны для впечатления, производимого тем или иным цветом.

В композиции картины важно также место расположе­ния цвета и направление цветового мазка. Синий цвет в композиции производит различное впечатление в зави­симости оттого, расположен ли он в верхней или ниж­ней части картины, слева или справа. В нижней части композиции синий цвет тяжёл, в верхней же кажется лёгким. Тёмно-красный цвет в верхней части картины производит впечатление чего-то тяжёлого, неминуемо­го и грозного, а в нижней - он кажется спокойным и са­мо собой разумеющимся. Жёлтый в верхней части про­изведения производит впечатление лёгкости и невесо­мости, в нижней же — он бунтует словно в заточении. Одной из самых существенных задач композиции явля­ется обеспечение равновесия цветовых масс. Подобно тому, как коромыслу весов для равновесия нужна точка опоры, так и в картине необходима вертикальная ось равновесия, по обе стороны которой распределяется «вес» цветовых масс.

Существуют различные способы акцентирования на­правлений внутри пространства картины — горизонталь­ные, вертикальные, диагональные, круговые или их со­четания. Каждое из этих направлений имеет свой осо­бый выразительный смысл. «Горизонтальное» — под­чёркивает тяжесть, протяженность пространства и его ширину. «Вертикальное» является полной противопо­ложностью «горизонтальному» и выражает лёгкость, высоту и глубину. Точка пересечения горизонтали и вер­тикали предстает особо акцентированным местом. Оба эти направления носят плоскостной характер и при од­новременном использовании создают чувство равнове­сия, прочности и материальной устойчивости. «Диагональные» направления создают движение и раз­вивают пространство картины в глубину. На грюневальдовском «Воскресении» диагональное расположение одеяний отрывает наш взгляд от горизонтально постро­енного переднего плана и уводит его вверх, погружая в созерцание сияющего торжества. Живописцы эпохи Барокко с помощью диагоналей до­бивались в своих фресках иллюзий глубокой перспек­тивы. Эль Греко, Лисе и Маульпертш, используя в своих работах контрасты направлений в движении цвета и форм и отдавая предпочтение диагональным мотивам, достигали особой экспрессивной выразительности. Китайские живописцы наряду с вертикальными осями сознательно использовали и движение по диагонали, чтобы уводить взор зрителя в глубины ландшафта, при­чём эти диагонали часто терялись в заоблачных далях. Кубисты использовали диагональные ориентации и тре­угольники с совершенно иными целями усиления впе­чатления рельефной глубины работ.

Круг, принадлежащий к «циркульным» формам, застав­ляет зрителя концентрировать своё внимание и одно­временно вызывает ощущение движения. Превосходным примером кругового движения может

служить композиционное решение облаков в картине Альтдорфера «Победа Александра», котороеповторяет и усиливает динамику батальной сцены. Тициан во многих своих картинах использовал контрас­ты светлых и тёмных тонов как в горизонтальных, так и в вертикальных направлениях. В связи с чем этот его приём стал называться «формулой Тициана». С этой же целью он размещал в композиции фигуры в диагональ­ном или круговом движении.

Одна из особенностей нашего зрения заключается в том, что оно склонно объединять подобное с подобным и воспринимать их вместе. Эти тождества фиксируются в цвете, в размерах, в сравнении тёмных пятен, в фак­турах и в акцентированных центрах композиций. На ос­нове этих подобий в глазах зрителя при рассматрива­нии произведения образуется своеобразная «конфигу­рация», свой образ. Его можно считать «симультанным», ибо этот образ возникает на основе умозритель­ного объединения зафиксированных подобий и не имеет материальной выраженности. Симультанные формы могут возникать даже при обозрении двух уча­стков различного цвета и размера. С другой стороны, глаз, склонный видеть одинаковые цвета вместе, в ситуации сложного колорита может по­рождать сразу несколько симультанных образов. От ха­рактера направлений и расстояний симультанных форм зависит общее воздействие композиции. Все возникаю­щие симультанные формы должны занимать по отно­шению друг к другу своё определённое положение. Тот факт, что тождества создают свои симультанные формы, означает появление в картине ещё и дополнительных систем порядка и разграничения. То есть совершенно так же, как человеческое сообщество объединяет людей по принципу родства крови, мировоззрениям или об­щественному положению, так и родственные тождества в картине определяют её собственный внутренний по­рядок.

Порядок в картине кроме этого может быть достигнут и за счёт организации холодных и тёплых, светлых и тём­ных цветовых групп в чётко определённые пятна и мас­сы. Предпосылкой удачной композиции является ясное и чёткое расположение и распределение главных кон­трастов. Совсем особое значение в организации карти­ны имеет согласованность направлений или паралле­лей. С их помощью могут быть связаны между собой самые разные изобразительные группы. Когда цвет используется как масса или пятно, он может быть усилен посредством так называемых «перемеще­ний». Красный и зелёный цвет образуют две массы, ко­торые могут быть внедрены одна в другую, и если часть красного перемещается на зелёный, то и часть зелёного должна войти в красное. Главное, чтобы эти перемеще­ния масс и пятен не разрушали ни друг друга, ни основ­ного замысла.

Столь же важно решить, должна ли цветовая форма быть статичной, динамичной или свободно парящей. Так, одна форма может свободно парить в пространстве и не быть ничем связанной. Подобная же форма может быть «прикреплённой» слева и справа к краям картины, или к верхнему, или нижнему её краю, или сразу к обо­им. Это «прикрепление» называется «растяжением» цвета или формы. В настенной живописи этот приём имеет важное значение для стабилизации композиции. И это особенно заметно во фресках Джотто. Та же самая устойчивость может быть достигнута и за счёт подчёркивания вертикалей или горизонталей внут­ри любой свободной формы. Эти акценты, благодаря их параллельности краям картины, также обеспечивают чувство устойчивости. Построенные по такому принципу картины кажутся замкнутыми в себе мирами. В тех же случаях, когда подобное отчуждение нежелательно и картина должна быть объединена с окружающим ми­ром и бесконечностью его форм и цвета, границы про­изведения не акцентируются и картина компонуется по возможности без акцентирования чётко выраженной направленности ограничивающих линий. Здесь было перечислено много способов создания цве­товых композиций. Однако при реализации замысла поток интуитивных ощущений не должен сдерживаться строгими правилами, поскольку замыслы всегда не столь однозначны.

 

 



Дата добавления: 2016-07-05; просмотров: 1607;


Поиск по сайту:

Воспользовавшись поиском можно найти нужную информацию на сайте.

Поделитесь с друзьями:

Считаете данную информацию полезной, тогда расскажите друзьям в соц. сетях.
Poznayka.org - Познайка.Орг - 2016-2024 год. Материал предоставляется для ознакомительных и учебных целей.
Генерация страницы за: 0.029 сек.