Задача № 10 (автор – Яков Тестелец)
Даны предложения на языке на'ви и их русские переводы. В некоторых предложениях на'ви передается отношение говорящего к тому, что в нем сообщается: если оно радостное или одобрительное, это обозначается при русском переводе значком
если горестное или неодобрительное – значком
Задание 1. Переведите на русский язык, не забывая добавлять значки
или
там, где это нужно:
1) Silwaninil pom sanokit.
2) Tsmukanil mayungeie sempulit.
3) Sanok kängä.
4) Yerikil amomum koaktanit.
5) Silwaninil spayängaw tsahìkit.
Задание 2. Переведите на язык на'ви:
1) Моат бежит.
2) Икран охотится на ребенка.
3) Друг последовал за прорицательницей.
4) Старик рассмеется.
5) Врач видит друга.
6) Цутей поплыл.
Примечание. Йерик – шестиногий олень, икран – крылатый хищник планеты Пандора; Моат, Сильванин, Цутей – имена персонажей фильма «Аватар»; y читается примерно как русское й; ' – особый согласный; ì, ä – особые гласные языка на'ви.
Начнем решение задачи[96]с того, что, сравнив положение совпадающих слов в предложениях 1, 3 и 9 ('ребенок'), 4 и 9 ('отец'), 3 и 5 ('Сильванин'), 2 и 8 ('Моат'), 3 и 11 ('Цутей'), 6 и 8 ('йерик'), устанавливаем порядок слов:
Подлежащее + Сказуемое + Дополнение.
Дополнение всегда имеет показатель -it , который соответствует не только русскому винительному падежу прямого дополнения, но и конструкциям с предлогами за (2) и на (8), а также русскому дательному падежу без предлога (10). Подлежащее выражается двумя способами: нулевым показателем при глаголе без дополнения и показателем -il при глаголе с дополнением. Возможно, все глаголы с дополнением в на'ви переходные, тогда -it – винительный падеж, а -il – падеж подлежащего при переходном глаголе.
Время и отношение говорящего к сообщаемому выражаются показателями, которые вставляются внутрь глагольного корня:
Показатель времени ставится после начального согласного (или группы согласных). В предложении 4 задания 1 видим форму am-omum , когда при единственном в задаче глагольном корне, начинающемся на гласный (-omum ), показатель времени am – ставится в начале. Две возможные формулировки: «после начального согласного (или группы согласных), если он есть» и «перед первым гласным» – одинаково верны.
Показатель отношения ставится перед последним гласным глагольного корня. Если в глагольном корне всего один гласный, показатель отношения непосредственно следует за показателем времени: k-ay-ei-ä «пойдет
»; sp-ay-äng-aw «поверит
» (из задания 1).
Итак, мы видим, что язык на'ви использует так называемую трехчастную конструкцию предложения. Под этим термином имеется в виду, что подлежащее (субъект) переходного глагола обозначается одним способом, дополнение (объект) – другим, а субъект непереходного глагола – третьим:
(29) Nantang- ìl frìp tute- t
'Змееволк кусает человека'.
(30) Nantang -Ø hahaw
'Змееволк спит'.
Здесь субъект переходного глагола – 'змееволк' во фразе (28) – имеет показатель -ìl , объект переходного глагола – 'человек' во фразе (29) – присоединяет показатель -t , а субъект непереходного глагола маркируется нулевым окончанием (-Ø). А вот в русском языке конструкция предложения иная: у нас субъект переходного и непереходного глагола обозначается одинаково, и 'змееволк' в обоих русских предложениях имеет одну и ту же форму. Языки с трехчастной конструкцией редки, но существуют – так устроен, например, индейский язык не-персе в США, а в айнском языке, на котором говорит около десятка человек в Японии, по тому же принципу ведут себя местоименные показатели лица и числа.
Система чисел в на'ви тоже вызывает интерес. Мы привыкли, что число бывает единственное и множественное. Иногда вспоминают, что в старославянском и древнерусском языке было двойственное число. Но в на'ви чисел еще больше – там есть и тройственное:
(31) nantang 'змееволк'
menantang 'два змееволка'
pxenantang 'три змееволка'
aynantang 'змееволки (четыре или больше)'.
Тройственное число действительно встречается в некоторых языках Океании (к примеру, в языке ток-писин), но обычно затрагивает только местоимения, а в на'ви, как видно из примеров, тройственное число есть и у существительных. В общем, многие естественные и искусственные языки могли бы позавидовать богатству языка на'ви.
Новояз
После языка на'ви со сложной и обильной грамматикой хочется броситься в другую крайность – и ее тоже легко найти. Джордж Оруэлл (1903–1950) в романе «1984» рассказывает про новояз – особый язык тоталитарного государства Океания. В основе новояза лежит обычный английский язык, чьи грамматика и лексика претерпели сильные изменения.
Петербургская исследовательница Наталья Заика в 2015 г. подробно проанализировала особенности оруэлловского языка[97]. Оказалось, что среди них есть как явления, встречающиеся в языках мира, так и весьма нетривиальные черты.
В частности, любое слово новояза может использоваться как глагол, существительное, прилагательное и наречие: «Слова thought 'мысль', например, в новоязе не было. Его место было занято словом think , которое выполняло функции как имени, так и глагола». Нам это непривычно (по-русски слова разных частей речи чаще всего образуются друг от друга с помощью суффиксов), но сам английский язык вполне близок к такому устройству: многие слова в нем могут использоваться в функции существительного, глагола и прилагательного, ср. water 'вода', to water flowers 'поливать цветы' и water vapour 'водяной пар'. Еще ближе к идеалу новояза язык самоа, которому некоторые исследователи и вовсе отказывают в существовании частей речи[98].
Репертуар прилагательных в новоязе крайне скуден: из обычных английских остались лишь немногие, в частности good 'хороший', strong 'сильный', big 'большой', black 'черный' и soft 'мягкий'. В реальном мире такое совсем не редкость: в статье Роберта Диксона «Куда подевались все прилагательные?»[99]отмечается, что во многих языках класс прилагательных ограничен и включает в себя около десятка или нескольких десятков слов. Значения, которые мы привыкли передавать прилагательными, в таких языках выражаются существительными или глаголами. Так, в языке игбо, на котором говорит примерно 20 млн человек в Нигерии, выделяется всего восемь прилагательных: ukwu 'большой', nta 'маленький', ọhụrụ 'новый', ocye 'старый', ojii 'темный', ọca 'светлый', ọma 'хороший', ọjọọ 'плохой'.
Антонимы в новоязе образуются с помощью отрицательной приставки un -. В качестве примеров Оруэлл приводит слова good 'хороший' и ungood 'плохой = нехороший', заменившие собой пару good ~ bad . Между парами light 'светлый' ~ unlight 'несветлый = темный' и dark 'темный' ~ undark 'нетемный = светлый' сам Оруэлл так и не сделал окончательного выбора. Как бы то ни было, эта черта новояза на общетипологическом фоне выглядит странно – не случайно именно эти значения выражаются совсем непохожими словами даже в бедном на прилагательные языке игбо.
Но главная особенность оруэлловского новояза – это, конечно, лексика. Она состоит из трех пластов: словарь A, словарь B и словарь C. В словарь A входят самые обычные, бытовые слова, число которых сведено к минимуму и которые по возможности избавлены от многозначности. Словарь С содержит технические термины, необходимые лишь специалистам. Самое интересное – это словарь B. Туда попадают сложные слова, специально сконструированные для политических нужд, например goodthink 'благомыслие / благомыслить / благомыслящий, благомысленный / благомысленно' (здесь и далее перевод Виктора Голышева). Словарь B плохо поддается переводу на обычный язык – старояз, к примеру, фраза Oldthinkers unbellyfeel Ingsoc 'Старомыслы не нутрят ангсоц' означает 'Те, чьи идеи сложились до Революции, не воспринимают всей душой принципов английского социализма'. Названия организаций, учений и стран в новоязе сокращаются, например, Records Department 'Отдел документации' превращается в Recdep 'доко'. Обилие сокращений и сложных слов Оруэлл позаимствовал из языка советского времени, который живет и здравствует вокруг нас до сих пор – пусть анекдотичного главначпупса (главного начальника по управлению согласованием) в реальности и не встретишь, но завуч (заведующий учебной частью), прораб (производитель работ) и многие другие прижились и существуют.
Впрочем, новояз едва ли можно назвать языком как таковым. Как пишет Максим Кронгауз, «это, скорее, система, а не отдельные разрозненные элементы, хотя и о языке в полном смысле этого слова мы едва ли можем говорить»[100]. Однако оруэлловская идея новояза оказалась чрезвычайно актуальной для стран с тоталитарным строем, да и не только. Как английское слово Newspeak , так и русское слово новояз обросло множеством ассоциаций и перестало связываться непосредственно с теми особенностями, который Оруэлл вложил в свой язык: теперь так можно назвать любой не слишком понятный манипулятивный язык, который негативно оценивается говорящим.
Хорукор и птидепе
Чешский писатель и политический деятель Вацлав Гавел (1936–2011) в 1965 г. написал пьесу «Меморандум», в которой неназванное учреждение сперва переходит с обычного человеческого языка на вымышленный язык птидепе, а затем – на язык хорукор. Разработать эти языки Гавелу помог его брат Иван, специалист в области информатики.
Назначение языка птидепе состоит в том, чтобы избегать любых недопониманий. Именно поэтому в нем нет не только омонимов (одинаково звучащих и пишущихся слов с разным значением), но даже и сколько-нибудь похожих слов, как, например, posel 'посланник' и osel 'осел' в чешском. Самое главное в птидепе – это принцип 60 %-ного различия: любое слово отличается от любого слова той же длины по крайней мере на 60 %. Учитель языка птидепе Перина излагает такое рассуждение: «Из всех 5-буквенных комбинаций 26 букв алфавита, которых насчитывается 11 881 376, можно выбрать 432 комбинации, каждая из которых отличается от другой тремя буквами, то есть на 60 % от общей длины. Из этих 432 комбинаций 17 удовлетворяют и остальным требованиям языка и являются словами птидепе. Сразу же становится ясно, почему в птидепе часто встречаются длинные слова». Чем короче слово на птидепе, тем более общим значением оно обладает. Рекорд по длине держит слово 'речной стриж', которое состоит из 319 букв (как оно выглядит, Гавел так и не сообщил читателям); самое короткое слово gh обозначает 'что-либо'. В резерве держится еще более короткое слово f – на случай, если появится понятие более общее, чем 'что-либо'.
Напротив, в языке хорукор близкие понятия выражаются как можно более похожими словами; так, понедельник на хорукор называется ilopagar , вторник – ilopager , среда – ilopagur , четверг – ilopagir , пятница – ilopageur , суббота – ilopagoor . «Как вы думаете, как будет воскресенье?» – спрашивает учитель, и получает ответ: ilopagor .
Создание птидепе и хорукора было бы невозможно без работ по теории информации: именно эта область науки обратила внимание на избыточность естественного языка и попыталась измерить ее количественно (напомню, что эта проблема уже обсуждалась в главе 3 в разделе про сольресоль). Избыточностью много занимался Клод Шеннон. Его эксперименты показали, что носитель английского языка способен по предшествующему контексту восстановить 69 % букв в тексте, а значит, их теоретически можно было бы выбросить. Любой естественный язык выдерживает баланс между экономичностью (она выгодна говорящему, но невыгодна слушающему, который рискует запутаться) и избыточностью (она выгодна слушающему, потому что он все поймет правильно, но невыгодна говорящему, которому придется слишком много трудиться). В птидепе избыточность куда больше шенноновских 69 %, а в хорукоре – куда меньше. Поэтому неудивительно, что в конце пьесы герои отказываются и от птидепе, и от хорукора, вновь переходят на родной язык и спокойно отправляются обедать.
На фоне птидепе и хорукора интересно посмотреть и на другие искусственные языки, в частности на языки международного общения. Обнаруживается, что они гораздо чаще похожи на хорукор, чем на птидепе. Поскольку их создатели обычно стремятся к максимальной простоте, минимальные различия в значении обычно выражаются в них минимальными различиями в форме. Например, если мы возьмем прошедшее время от русского глагола мазать и сравним его с настоящим, то убедимся, что значение времени выражается в этих формах три раза – в выборе основы (маза – ~ маж -), в наличии / отсутствии суффикса -л – и в выборе набора окончаний (нулевое, – а , – о , – и ~ -у , – ешь , – ет , – ем , – ете , – ут ). Таким образом, русский язык обеспечивает очень сильную избыточность, но можно сказать, что он отдаляется от идеала, когда очень близкие понятия обозначаются очень близкими формами: слово мазал отличается от слова мажет на три звука из пяти (то есть на те самые 60 %, на которые должны различаться между собой слова другого гавеловского языка – птидепе).
Русский пример, правда, не вполне идеален с точки зрения минимальности различий в значении, ведь в настоящем времени мы выражаем значение 3-го лица, а в прошедшем времени – мужского рода, а значит, можно было бы считать, что здесь более оправдано и 60 %-ное различие в форме. Но вот чистый пример того же рода: английские формы breaks 'разбивает' и has broken 'разбил' отличаются только временем, а в форме – те же три различия: наличие или отсутствие has , изменение корневого гласного и суффикс -s vs. -en .
Если же мы посмотрим на искусственные языки, то обнаружим, что в абсолютном большинстве из них маленькое различие по значению будет соответствовать и маленькому различию по форме; например, в эсперанто 'мажет' – это ŝmiras , а 'мазал' – ŝmiris ; 'разбивает' – disbatas , 'разбил' – disbatis . Если вспомнить еще претензию о том, что такие вещи нужно различать носителям языков с сильной редукцией безударных слогов, окажется, что в эсперанто различие между близкими понятиями часто оказывается таким же, как в хорукоре, или даже меньшим.
Правда, в случае с днями недели в эсперанто различие примерно столь же сильное, как и в естественных европейских языках – просто потому, что эсперанто – апостериорный язык, и названия дней недели в нем заимствованы из романских языков: lundo, mardo, merkredo, ĵaŭdo, vendredo, sabato, dimanĉo . А вот в большинстве априорных языков дни недели различаются примерно так же незначительно, как в хорукоре. Например, в языке ро их названия выглядят так: Tafac, Tafad, Tafaf, Tafag, Tafal, Tafam, Tafab (воскресенье идет раньше всех по алфавиту, потому что именно с него принять начинать неделю в США, откуда родом изобретатель языка). Похожую картину наблюдаем и в сольресоле: большинство дней недели отличаются друг от друга на одну ноту, и только воскресенье выглядит заметно иначе, потому что на него не хватило комбинаций из-за запрета сочетания трех одинаковых нот – сольсольдо, сольсольре, сольсольми, сольсольфа, сольсольля, сольсольси, сольдодо .
Таким образом, создав язык хорукор и показав его непрактичность, Гавел фактически продемонстрировал непрактичность и большинства априорных искусственных языков.
Звездный язык
В русской литературе тоже есть несколько примеров лингвоконструирования. Самый известный создатель искусственных языков из русских писателей – это, конечно, Велимир Хлебников (1885–1922). Его звездный язык дошел до нас как в рукописях, так и в опубликованных произведениях, в первую очередь – в поэме «Зангези».
После нескольких юношеских экспериментов, Хлебников пришел к своей идее звездного языка. В одной из рукописей он так описывает основной его принцип, выражающийся в противопоставлении гласных и согласных[101]:
«Язык сдел‹ал› 2 начала, и согла‹сный› каждый есть особый прост‹ой› мир, и гласн‹ые›, кот‹орые› условн‹ы›, относ‹ят› эти миры друг к дру‹гу›. Гласн‹ые› алгебраичн‹ы›, это величи‹ны› и ч‹исла›, согл‹асные› – куски пространства».
Для примера рассмотрим описание звездных согласных, которое мы находим в поэме «Зангези»:
Вэ значит вращение одной точки около другой (круговое движение).
Эль – остановка падения, или вообще движения, плоскостью, поперечной падающей точке (лодка, летать).
Эр – точка, просекающая насквозь поперечную площадь.
Пэ – беглое удаление одной точки прочь от другой, и отсюда для многих точек, точечного множества, рост объема (пламя, пар).
Эм – распыление объема на бесконечно малые части.
Эс – выход точек из одной неподвижной точки (сияние).
Ка – встреча и отсюда остановка многих движущихся точек в одной неподвижной. Отсюда конечное значение Ка – покой; закованность.
Ха – преграда плоскости между одной точкой и другой, движущейся к ней (хижина, хата).
Че – полый объем, пустота которого заполнена чужим телом. Отсюда кривая, огибающая преграду.
Зэ – отражение луча от зеркала. – Угол падения равен углу отражения (зрение).
Гэ – движение точки под прямым углом к основному движению, прочь от него. Отсюда вышина.
Легко видеть, что звездный язык отличается тем, какую роль в нем играют буквы. В естественном языке звук (и соответствующая ему буква) – единицы односторонние, то есть имеющие только форму, но не значение; значение получают уже целые морфемы (корни, приставки, суффиксы и т. п.) и слова. У Хлебникова же каждой букве приписано то или иное значение. Видно, что у таких значений есть два источника. Первый и главный – русские слова и корни, которые начинаются с этой буквы. Например, первоисточником значения буквы эм явно послужили слова малый, маленький , буквы зэ – зеркало , и так далее. Иногда слова-источники приводятся как примеры, иногда – входят в толкование.
Разумеется, можно было бы сформулировать иначе и сказать, что универсальное значение букв (и звуков) объясняет то, что именно с них начинаются соответствующие русские корни, – и, вероятно, именно это подразумевает Хлебников. Но довольно легко продемонстрировать, что это не так: попробуйте предъявить кому-нибудь пять-шесть хлебниковских толкований, а потом попросите этого человека истолковать еще несколько букв. Скорее всего, он легко воспроизведет стиль, но не попадет в значение, предложенное Хлебниковым. Вот несколько примеров, которые мне удалось получить таким образом:
Эс – конец пути, завершение (смерть, стоп);
Зэ – спираль, криволинейное движение (завиток, завихрение);
Че – фрагмент, незаконченность (часть, черта).
Разумеется, ценители творчества Хлебникова отнесутся к этим экспериментальным толкованиям с презрением и скажут, что им недостает художественной силы, но ясно, что и подлинные хлебниковские толкования, и толкования участников эксперимента имеют только поэтическую ценность (возможно, бо́льшую или меньшую), но никак не научную.
Второй источник значений хлебниковских букв – это их формы. К примеру, значение прямого угла связывается с буквой гэ потому, что буква Г, собственно говоря, и имеет форму прямого угла.
Русский язык различим и за хлебниковским словообразованием. Так, в той же поэме «Зангези» приводится целый ряд – несколько десятков – обозначений разных видов ума. Вот фрагмент этого перечня:
Изум – выпрыг из пределов бытового ума.
Даум – утверждающий.
Ноум – спорящий.
Суум – половинный ум.
Соум – разум-сотрудник.
Нуум – приказывающий.
Хоум – тайный, спрятанный разум.
Быум – желающий разум, сделанный не тем, что есть, а тем, чего хочется.
Во-первых, из русского языка заимствован сам корень -ум -, а во-вторых, присоединяемые к нему приставки тоже имеют русское происхождение. Выпрыг из пределов бытового ума выражается обычной русской приставкой из -, в утверждающем уме в качестве приставки используется слово да , и так далее. Пожалуй, в этом фрагменте списка некоторые сложности в интерпретации могут вызывать слова суум (но вспомним русскую приставку су -, которая примерно такое значение имеет в словах сукровица, супесь и так далее) и хоум (может быть, от ховать 'прятать'?). Понятно, что это очень грубый анализ, а можно исследовать вымышленный язык Хлебникова и гораздо более подробно (см., например, обстоятельный разбор слов на -ум у Вяч. Вс. Иванова[102]), но общий вывод понятен: звездный язык Хлебникова – это выдающаяся поэтическая игра с русским языком, но все же не шаг к универсальному языку.
Дата добавления: 2020-03-17; просмотров: 720;