Социальная коммуникация как текстовая деятельность

Социальная коммуникация трактуется как обмен действиями порождения и интерпретации текстов, т.е. как текстовая деятельность, в ходе которой выясняется, способны или не способны люди понимать друг друга. Этот подход назван Дридзе лингвосоциопсихологическим.

Текстуальный, подход к изучению коммуникации исходит из того, что для анализа коммуникативных процессов категорий «речь» и «дискурс» недостаточно, тем более, если тому и другому уподобляется категория «текст». Текст целесообразно рассматривать как минимум в двух системах координат: лингвистической (фонема – морфема –лексема, или слово, – словосочетание – предложение – сверхфразовое единство –текст как речь или дискурс) и коммуникационной (слово – элементарный знак –высказывание –содержательно-смысловой блок – текст как слож-

ный знак наиболее высокого порядка, или иерархия коммуникативно-познавательных программ).

Во втором случае основное внимание фокусируется не столько на том, «о чем?», «что?» и «как?» говорится в тексте, сколько на том, «почему?» и «ради чего?» этот текст порождается, т.е. в чем состоит коммуникативное намерение его создателя, каким образом он это намерение объективирует и сколь адекватно интенция интерпретируется партнерами по коммуникации. Такой подход открывает возможности для диагностики состояния и регулирования качества взаимодействий людей друг с другом.

Теория социальной коммуникации как текстовой деятельности, или семиосоциопсихология, исследует один из ключевых социокультурных механизмов включения сознания не только в воспроизводство социальности как таковой, но и в воспроизводство и эволюцию Вселенной. Социально-интегративная функция коммуникации состоит в ориентации на социальное партнерство, диалог и тем самым на воспроизводство социальности, а значит, на формирование «коммуникативных сетей», т.е. того «вещества» социальности, в котором возникают, воспроизводятся, взаимодействуют и развиваются разнообразные субъекты социокультурного действия.

Люди вынуждены принимать решения, и их активность направлена на поиск средств, необходимых для выхода из проблемных жизненных ситуаций. Такие ситуации не совпадают ни с объективными условиями нашей жизни, ни с нашим самочувствием в тот или иной момент. Это динамические антропокультурные образования, интегрирующие так называемые объективные свойства среды с их индивидуальной интерпретацией личностью, «стечения» значимых для человека событий и обстоятельств его жизни, преломленные в его собственном сознании и требующие от него определенных действий. В поисках выхода из таких ситуаций люди используют все доступные им средства, в том числе и коммуникативные. Вот почему порождение текста в коммуникации, как правило, не самоцель, а результат стремления решить проблему.

Любая социально значимая деятельность индивидуальна. Она «субъектна» по своей природе и, значит, ситуационна и интенциональна, а потому мотивирована, целеобусловлена и имеет собственный механизм зарождения и реализации. Однако именно этот «механизм» остается, как правило, «за кадром» научных изысканий.

Коммуникативная единица, при порождении которой кристаллизуется внутренняя потребность субъекта в реализации того или иного коммуникативно-познавательного намерения, и является собственно текстом-сообщением, возникающим как равнодействующая по меньшей мере трех сил (факторов): 1) проблемной жизненной ситуации субъекта (стечения значимых для индивида жизненных обстоятельств, воспринимаемого им в виде «проблемного синдрома», требующего разрешения с помощью тех или иных средств); 2) его намерений (мотива как внутреннего побуждения в сочетании с искомым результатом спонтанного или отрефлексированного проявления активности); 3) избранной им «технологии», т. е. набора приемов воплощения своего коммуникативно-познавательного замысла (использование номинаций и способов их введения в информативную систему связей).

Такие ситуации, или «проблемные синдромы», нередко вызывают внутреннюю напряженность, активизируя поиск решений, актуализируемый в коммуникативно-познавательных и материально-практических действиях, причем первые могут предшествовать, сопутствовать и (или) следовать вторым, а могут совершаться и в полном или временном отрыве от них.

Конструирование и интерпретация текстов-сообщений в социокультурной коммуникации – текстовая деятельность – не сводимы к речевому поведению, к использованию тех или иных языковых средств в линейно (последовательно, синтагматически) организованном речевом потоке, «отрезки»» которого являются «текстами» лишь в чисто лингвистическом смысле слова. Трактовка текста как коммуникативно-познавательной единицы, а текстовой деятельности как механизма социокультурной коммуникации содержит идею опредмечивания в актах знакового общения специфической потребности социальных субъектов в диалоге и партнерстве, а значит, наличия нравственной установки и навыков идентификации (самоотождествления) с проблемной жизненной ситуацией других субъектов. Лишь на базе такой идентификации возможен смысловой контакт, когда благодаря адекватному истолкованию коммуникативных замыслов при обмене действиями порождения и интерпретации текстов-сообщений возникает «эффект диалога».

«Эффект диалога» как смыслового контакта, основанного на способности и стремлении субъектов к адекватному истолкованию коммуникативных намерений партнеров по общению, является ключевым для семиосоциопсихологической концепции социально-коммуникативного процесса. Поэтому наряду с понятием «коммуникация» в ней используются понятия «псевдокоммуникация» (попытка диалога, не увенчавшаяся адекватными интерпретациями коммуникативных интенций) и «квазикоммуникация» (т.е. ритуальное «действо», подменяющее общение и не предполагающее диалога по исходному условию). В ходе общения людей, относящихся к разным «группам сознания» (т.е. группам условным, невидимым, но реально существующим в силу общности тех или иных ценностных ориентации, установок, ожиданий, ментальности и т. п.), выявляются различия в интерпретациях, «разночтения», в крайних своих формах препятствующие не только контактам и взаимодействию людей, но и формированию социокультурных пространств, способных служить «питательной средой» для зарождения, поддержания, воспро-

изводства и развития цивилизованных форм существования общественных организмов.

Сказанное требует специального внимания к существенному различению по меньшей мере двух теорий, в той или иной мере определяющих сегодня способ изучения знаковой коммуникации: лингвистической и психолингвистической, с одной стороны, и лингво- и семиосоциопсихологической – с другой. В первом случае познание и коммуникация трактуются в канонах теории речевой деятельности, где по исходному условию мысль дискретна и «слита» с речью. Познавательный процесс равен речемыслительному, акты общения равны речевым актам, а текст (он же речь) рассматривается как продукт речевой деятельности, состоящий из «атомарных» речемыслительных элементов. Во втором случае акцентируются внутренняя целенаправленность, интенциональность и цельность процессуально-идеационной организации знакового общения как текстовой деятельности. Текст же рассматривается не как речеязыковая, а как коммуникативно-познавательная единица, т.е. изначально обращенное к партнеру, опредмеченное ментальное образование, «цементированное» коммуникативным замыслом, составляющим его смысловое ядро.

Различие между двумя вышеуказанными подходами (парадигмами) вытекает как из специфической экспериментальной стратегии («решающих экспериментов», по Т. Куну), так и из всей совокупности взаимосвязанных аналитических категорий, образующих их концептуальный аппарат. В рамках семиосоциопсихологии даже некоторые, кажущиеся на первый взгляд традиционными, термины и понятия наполняются иным содержанием и вводятся в новые отношения друг с другом. Отсюда и специфика подхода к анализу содержательно-смысловой сущности коммуникации как механизма взаимопонимания и диалога. Отсюда и иная, чем это принято в дисциплинах традиционно-лингвистического ряда, оценка места и роли речи-языка в коммуникативно-познавательных процессах. Акценты здесь переносятся с инструмента социокультурного общения на состояние и активность сознания живых его участников.

Семиосоциопсихология изучает место и роль текстов-сообщений как коммуникативно-познавательных единиц в мотивированном и целенаправленном (интенциональном) обмене идеями, представлениями и эмоциями, установками и ценностными ориентациями, образцами поведения идеятельности в процессе социокультурной коммуникации.

Предметом эмпирических исследований в рамках семиосоциопсихологии становится мотивированный и целеобусловленный обмен действиями порождения и интерпретации текстов – текстовая деятельность – как практически не прерывающийся социально-психологический процесс, запечатлевающий в себе содержание и структуру названных действий. Этот процесс универсален. Он не зависит от того, носителем какого конкретного языка является человек. Тексты порождаются и интерпретируются в коммуникации по общечеловеческим законам. Поэтому семиосоциопсихологическая теория коммуникации служит интеграции культур и чело-

веческих сообществ.

Текстовая деятельность все более кристаллизуется в самостоятельный вид деятельности с завершенной психологической структурой. Независимо от того, идет ли речь о порождении или интерпретации текстуально организованной смысловой информации, этот вид деятельности социальных субъектов включает в себя все основные фазы предметного действия: ориентировочную, исполнительную и контрольно-коррекционную. При этом текстовая деятельность мотивируется не только извне (т. е. сообразуется не только с мотивами материально-практического характера), но и «изнутри» самой этой деятельности – коммуникативно-познавательными намерениями общающихся субъектов. Указанные коммуникативные намерения и составляют «предмет потребности», который может быть идентифицирован как «собственно коммуникативно-познавательный» (принадлежащий собственно общению). Предметная форма воплощения реализуемых в тексте как единице общения коммуникативно-познава-тельных мотивов и целей, способствуя завершенности психологической структуры текстовой деятельности, вместе с тем обусловливает их ситуационный «отрыв» в пространстве-времени от актуальных целей материально-практической деятельности. Соответственно, реализация содержательных задач и целей текстовой деятельности не совмещается непосредственно с достижением их материально-практического результата.

Таким образом, мы выходим на определение текста как целостной коммуникативной единицы, как сложного знака. Текст в качестве единицы знакового общения (социокультурной коммуникации) представляет собой особым образом организованную содержательно-смысловую целостность и может быть определен как система коммуникативно-познавательных элементов, функционально объединенных в единую замкнутую иерархическую содержательно-смысловую структуру (иерархию коммуникативно-познавательных программ) общей концепцией или замыслом (коммуникативным намерением) партнеров по общению.

Эффективность текстовой деятельности в структуре знакового общения (а значит, и социального взаимодействия людей) обусловливается не только особенностями самой этой деятельности, но и семиосоциопсихологическими характеристиками партнеров по общению. К таковым можно отнести уровень их коммуникативно-познавательных умений и перцептивной готовности, наличие определенных навыков (в том числе атенционных) и нравственных установок к адекватному преобразованию текстуально организованной смысловой информации. Выступая как условный группообразующий социально-психологический признак, соответствующая интегральная характеристика, определяемая как уровень семиосоциопсихологической подготовки, существенным образом влияет на меру адекватности интерпретации авторской концепции, замысла общения, а значит, на возможность диалога как смыслового контакта.

Учебная текстовая деятельность представляет собой многокомпонентную деятельность, включающую в качестве действий восприятие, порождение, интеракцию и медиацию. В образовательном процессе все эти действия играют важную роль, так как они используются при чтении в широком смысле слова, усвоении лекций, порождении профессионально-ориентированных устных и письменных высказываний, при устном и письменном обмене информацией в учебной группе и за ее пределами и т.п.