Основные черты средневекового мировоззрения

Важнейшей чертой этого мировоззрения, бесспорно, является теоцентризм – представление о Боге как единственной подлинной реальности. Вся жизнь средневекового человека была так или иначе связана с религией. Особенно это относилось к духовной культуре Средневековья. Поэтому картина мира, сформировавшаяся в это время, не может считаться научной, она является возвращением к мифологическому объяснению мира.

Основой этого мировоззрения служит догмат о сотворении мира Богом из ничего, что прямо противоречило античному миропониманию. В созданном Им мире господствовали Его желания и законы, оставлявшие место для чуда, недоступные пониманию человека. Так, вновь ссылка на сверхъестественное становится важнейшим аргументом при истолковании явлений окружающей действительности.

Уже по этим пунктам видно, как сильно отличаются античное и средневековое представления о мире. Если Аристотель, удивляясь какому-либо природному феномену, начинал искать ему объяснение, так как был убежден в возможности узнать что-то о вещи с полной определенностью, то Августин Блаженный, один из крупнейших средневековых мыслителей, считал, что наши знания всегда будут ограниченны, и признавал чудо – волю Творца, не противную природе, ибо самое большое чудо из всех чудес – это мир, сотворенный Господом. Представление о сотворении мира Богом – полная противоположность античному миропониманию, исходившему из идеи вечности Космоса и вторичности богов.

Закономерным выводом из идеи сотворенности мира является восприятие природы не как самодостаточного целого, несущего в себе свою цель и функционирующего по своим собственным законам, а как созданной Богом во имя каких-то своих целей. Истинные цели Божественного творения людям недоступны. В лучшем случае избранные святые узнают об этом после своей смерти. Можно было лишь предположить, что природа создана Богом для блага человека и каждый предмет или явление мира служат для каких-то заранее предусмотренных целей. Такое истолкование предметов и явлений мира называется телеологизмом и проявляется в своеобразной иерархии бытия: вода и земля служат растениям, занимающим поэтому более высокое место в природе, те в свою очередь служат скоту. Все вещи мира служат человеку, а тот – Богу. Это еще одна черта средневекового мировоззрения – иерархизм.

Человек считался созданным по образу и подобию Божьему, чтобы он был господином земного мира. Так в сознание человека проникает очень важная идея, которая никогда не возникала и не могла возникнуть в античности: раз человек является господином этого мира, значит, он имеет право переделывать этот мир так, как это нужно ему. Новый, деятельностный подход к природе был также связан с изменением отношения к труду. В античности, как мы уже говорили выше, физический труд считался уделом рабов, занятием, не достойным свободного человека. Но христианская церковь требовала соблюдения библейских заповедей, которые гласили, что работа в течение шести дней и отдых на седьмой день – это религиозная обязанность христианина. Не пренебрегали физическим трудом и монахи, для которых он был формой служения Господу. Так постепенно физический труд стал пользоваться в средневековом обществе все большим уважением. Тогда же возникло желание облегчить этот труд, что вызвало новое отношение к технике. Теперь изобретение машин и механизмов переставало быть пустой забавой, как в античности, а становилось делом полезным и уважаемым. Все это не могло не подкрепить нового, деятельностно-практического отношения к миру.

Таким образом, именно христианское мировоззрение посеяло зерна нового отношения к природе, позволившего уйти от созерцательного отношения и прийти к экспериментальной науке, поставившей целью практическое преобразование мира для блага человека. Правда, это новое отношение к природе стало сказываться на развитии естествознания не ранее XIV века. Потребовалось тысячелетие, чтобы идея, зароненная в умы людей, созрела и принесла практические плоды, которые получили обоснование в знаменитых высказываниях: «Природа – не храм, а мастерская, и человек в ней работник»; «Мы не будем ждать милостей от природы, взять их у нее – наша задача».