Русская народная свадьба

Детство, молодость, зрелость и старость - таковы ступени человеческой жизни. Издревле этапы взросления человека сопровождались определенными обря­дами. И самым торжественным и красивым из них, пожалуй, был обряд, отмечающий переход от беззаботной молодости к мудрой зрелости, - свадьба. До брака молодой парень в де­ревне всерьез не принимался, обращались на «Вы» только к женатому мужчине. Неуверенно чувствовала себя и девушка. По сути подготовка к свадьбе велась всю сознательную жизнь. Девочки уже с семи лет осваивали прялку, ведь им предстояло подготовить полный набор свадебных даров для семьи жениха, будущего мужа и даже детишек. С малолетст­ва учили осваивать хозяйственные навыки и мальчика - бу­дущего главу семейства.

Рассмотрение представленной темы начнем с опреде­ления основных понятий. В. Даль определяет брак как «за­конный союз мужа и жены, супружество, таинство венчания, соединение четы церковью». Несколько иное значение имеет понятие «свадьба». В БСЭ свадьба определяется как праздничный обряд, сопутствующий заключению брака.

' Панкеев И. Обычаи и традиции русского народа. М: Олма-Пресс, 1999. С. 17.

Интересна этимология слова «свадьба». На этот счет существует не­сколько мнений. Некоторые ученые предполагают, что оно произошло от имени римской богини Свады, другие произво­дят его от глагола «сводить», «соединять». Третьи, и этой версии будем придерживаться мы, от древнего слова «сва­таться», означающего - сговариваться, соглашаться.

Приступая к характеристике свадебного обряда в це­лом, необходимо обметить, что он является одним из наибо­лее сложных комплексов традиционной культуры. Свадебный обряд можно рассматривать как совокупность ритуальных действий символического, магического и игрового характера. С другой стороны, свадебный обряд представляет собой со­вокупность элементов материальной (одежда, головные убо­ры, украшение жилища, свадебные повозки, ритуальная пи­ща, атрибуты магических действ) и духовной культуры (сло­весного, музыкального, хореографического фольклора, теат­рализованного действа). В то же время это явление несколько выходило за рамки понятия его исключительно как элемента культуры, так как в свадебном обряде отражались и тесно переплетались и социально-правовые отношения, и верова­ния, и мораль, и этика.

Свадебный обряд очень древний, его корни уходят в седое язычество. Сегодня невозможно восстановить целост­ную картину свадебного обряда тех времен. До нас дошли лишь его осколки, которые мы сегодня пытаемся собрать в мозаичную картину и восстановить по ней прошлое. А. Те­рещенко пишет по этому поводу: «Какие обряды соверша­лись между славянскими племенами — об этом мы весьма мало знаем. Нестор говорит, что поляне были нрава кроткого и тихого; ... Жених не ходил за невестою, но вечером приво­дили ее к нему, а поутру приносили ее приданое. Древляне жили в лесах подобно зверям; в ссорах убивали друг друга и браков не знали. Молодые люди обоего пола сходились на игры между селениями, плясали и пели бесовские песни, потом уводили с собою невест; жили с ними без совершения обрядов ...»

' Терещенко А. В. Быт русского народа. 4.2,3. М: Русская книга, 1999.

Судя по всему свадьба, как обрядовое оформление брака, получила развитие в период патриархата, когда ' прочно утвердилось единобрачие и поселение супругов в до­ме мужа. Языческий брак соединялся узами перед идолами богов, являющихся покровителями плодородия,- Светлояра, Даждьбога. Покровительствовала бракам и богиня любви Ла­да. В историческом обозревателе «Синопсис», изданном в 1674 году в Киеве, говорилось: «Готовящиеся к браку, помощию бога Ладо мняще себе добро веселие и любезно житие стяжати ... Ладу поющие: Ладо! Ладо! и того идола ветхую прелесть диавольскую на брачных веселиях, руками плещущи и о стол биюще, воспевают».

Поклонялись брачующиеся и Солнцу - свету. С этим связаны обряды поклонения огню. В предсвадебный день не­веста плакала перед разожженным очагом. Ей вторили подру­ги. Впервые входя в дом мужа, новобрачная подходила к пы­лающему очагу.

Отзвуки старинных обрядов невероятным образом дошли до наших дней. До сих пор мы употребляем выраже­ние «свадьбу ладить», «жить ладно», а детям напеваем пестушку «ладушки», сопровождающуюся битьем в ладоши, ко­гда-то являющимся частью обрядового воспевания славян­ской богини любви и браков.

Элементам древнего обряда свадебного поклонения огню также предстояла долгая жизнь. Сваха, приходящая в дом не­весты, обязательно грела руки у печи, специально для этого ра­зожженной, что служило знаком благополучного сватовства.

С принятием христианства на Руси на языческую сва­дебную обрядность наслоились церковные обряды, пришед­шие из Византии. Церковь всемерно содействовала повсеме­стному утверждению обряда венчания, что было не так-то просто. Народ не собирался отказываться от традиционного отправления исконной свадьбы в угоду чужеземным веяниям, а ужиться вместе этим, казалось бы, взаимоисключающим действам — разгульной, веселой языческой пирушке и стро­гому христианскому обряду - было нелегко. Более того, дли­тельное время чуждый обряд попросту отвергался. Несколько веков подряд простой народ заключал браки без церковного благословения. Тем же грешили даже великие князья, за что были осуждаемы церковью как отступники благонравия и целомудрия. На презревших таинство церкви налагалась эпитимья на несколько лет, по прошествии которыхим дозволя­лось венчаться.

Однако несмотря на многовековую борьбу с язычески­ми пережитками церковь так и не одержала полной победы. Постановление церковного собора 1551 года «Стоглав» сви­детельствует, что в середине XVI века во время свадебного веселья играли «глумотворцы, смехотворцы, гусельники» и пели «бесовские песни». Когда молодые ехали венчаться, то перед ожидающим их с крестом священником еретики «ска­кали со всеми бесовскими играми».

Таким образом, до начала XX столетия в свадебном об­ряде русских ясно прослеживаются две резко контрастирую­щие части: церковный обряд венчания и непосредственно свадьба - веселый семейный обряд, уходящий корнями в да­лекое прошлое. Церковь признавала только брак, ею освя­щенный. В глазах же крестьян брак не считался действитель­ным, если совершалось только венчание, но не отмечался традиционный свадебный пир. Интересно то, что и феодалы, вплоть до князей и царей соблюдали наряду с церковными и народный свадебный обряд. Не случайно великокняжеские и царские свадьбы XVI - XVII веков во многом сохраняли чер­ты традиционного свадебного обряда.'

При рассмотрении основных элементов свадебного об­ряда необходимо сделать следующие оговорки. Земля русская велика, поэтому бесконечно разнообразны ее природные ус­ловия, национальные черты, этнические различия бытового уклада народа. Совершенно очевидно, что и особенности свадебной обрядности будут в полной мере определяться и варьироваться в зависимости от этих условий, представляя собой .разнообразные и неповторяющиеся варианты.

' Костомаров Н. И. Домашняя жизнь и нравы великорусского наро­да. М: Экономика, 1993.

Поэтому рас­сматривать данную проблему необходимо не абстрактно, а соблюдая строгую приуроченность к конкретному месту, времени и сословию, для которого он характерен. Подобный подход представлен в книге Д. М. Балашова и др. «Русская свадьба», где подробно описан свадебный обряд крестьянства восточной части Вологодской области конца XIX века.

К сожалению, в данном учебнике мы не можем при­держиваться этого основополагающего принципа в связи с ограниченностью его объема. Поэтому попробуем выделить и кратко охарактеризовать наиболее общие черты территори­альных, временных и сословных традиций свадебного обряда, не затрагивая множества подробностей.

Лучшей порой для проведения свадеб считались осень, когда страда позади, урожай уже собран, есть что выставить на пиршественные столы, и зима, период между двумя по­стами, от Святок до Масленой недели. Возраст вступающих в брак, как правило, был невелик, по современным понятиям молодожены были почти детьми. Один иностранный писа­тель XVI века отмечал, что девицы 10-11 лет были уже же­нами. Такой обычай соблюдался не только простым сослови­ем, но и дворянством, и великими князьями, хотя церковь из­древле противилась этому обычаю Ранние браки были за­прещены указом Петра Великого, изданном 23 марта 1714 года. Согласно указу, мужскому полу вменялось вступать в брак не ранее 20 лет, а женскому - 17 лет. Екатерина II в 1775 году издала указ, повелевающий обвенчавшихся мужского пола моложе 15 лет, а женского 13 лет - разводить, а священ­ника лишить сана. В 1830 году величайшим указом было за­прещено венчать браки, если жениху нет 18 лет, а невесте -16 лет. Этим правилам руководствуется церковь и по сей день. С другой стороны, церковь всегда не одобряла браки, заключенные очень пожилыми людьми. В церковной практи­ке принято не венчать лиц, имеющих более 80 лет от роду.

Девушек обычно отдавали замуж по воле родителей, не интересуясь их мнением И это несмотря на то, что еще в 1701 году был издан указ Петра I, постановляющий, что ро­дители не должны принуждать ни детей, ни слуг своих к бра­косочетанию без родительского благословения! Не удиви­тельно, что ухажер девушки на вечеринках и посиделках ред­ко становился ее мужем. Для родителей были важны не деви­чьи привязанности дочери, а хозяйственный достаток и хо­роший род будущего зятя.

Свадебный обряд развертывался в несколько этапов, которые можно определить как предсвадебный, свадебный и послесвадебный. Каждый этап разбивался на более мелкие эпизоды, содержание которых варьировалось в зависимости от местных условий.

Свадебный обряд состоял из нескольких эпизодов.

Русская свадьба начиналась со сватовства. Этот сва­дебный эпизод носил и другое название — смотрины, лады Ехать сватать самому жениху не полагалось Эту функцию выполняли сват и сваха. Они отправляются в дом жениха или невесты (в зависимости от того, чья сторона выступала ини­циатором свадьбы). Разговор между ними обычно начинали издалека, хотя обе стороны были прекрасно осведомлены о цели визита. Сваха рассказывала, что идет она издалека и за­шла к добрым людям погреться, а идет она от красной деви­цы, сердце которой изнывает по добру молодцу. После не­спешных переговоров, завершающихся, как правило, обоюд­ным согласием, свахе подносили чарочку вина Вскоре роди­тели жениха засылали нарядного свата с ответным визитом.

Следом за сватовством следовал сговор (рукобитье, до­говор, зарученье, пропой, пропивки ) - первое пированье в доме невесты, когда в присутствии гостей торжественно под­тверждался договор обеих сторон. Свахи, сваты и все присут­ствующие здесь садились за стол и угощались. На сговоре договаривались о сроках свадьбы, количестве гостей, прида­ном. Иногда рукобитье, запой и сговор составляли разделен­ные во времени (2 — 3 дня) эпизоды. Сговор являлся тради­ционным началом свадьбы, и с этого момента только в связи с исключительными причинами можно было отменитьили перенести свадьбу.

Со сговора начиналась долгая череда причитаний не­весты, в которых она уговаривала отца и мать отсрочить, а то и вовсе отменить свадьбу, жаловалась на свою тяжелую судь­бу, необходимость покинуть милый отчий дом и жить среди чужих людей. Даже если девушка выходила замуж за люби­мого, она непременно должна была показывать свое горе. Иное поведение непременно вызвало бы осуждение окру­жающих. Приведем один из вариантов причетов, представ­ленных в книге Н. П. Андреева «Русский фольклор», с кото­рым невеста обращалась к отцу:

«Не давай, кормилец-батюшко,

Ты свово-то слова верного,

Не крепи-ко меня девицу,

Крепко-накрепко и навеки.

Ты не бей-ко рука об руку,

Не мирися ты с разлучником.

Не пропивай, кормилец-батюшко,

За стаканом зелена вина

Ты мою-то красу девичью...»

Причитать невеста продолжала вплоть до венца, при­чем причеты отличались большим разнообразием. Приходя­щих навестить ее родственников, подруг, соседей невеста встречала особыми причетами: «Что вы долго так замешка­лись, мои подруженьки задушевные». Или: «Ты болезная моя

тетушка, не придешь ты, не проведаешь, меня-то ли, горюшу

горе-горькую».

После просватанья «сговоренка» уже не работала, а си­дела с подругами, помогавшими шить приданое.

Традиционным эпизодом свадебного действа был де­вичник - прощальная вечеринка, проходившая накануне сва­дебного дня в доме невесты. Нарядные девушки, подруги невесты, собирались в горнице. Велись разговоры о предстоя­щем празднике, пелись особые песни и причитания, выра­жающие горе расставания невесты с отчим домом, родителя­ми, девическими радостями Невеста расставалась и проща­лась со всем тем, что ей уже не придется носить, став замуж­ней женщиной, например, красивой девичьей повязкой. В не­которых местах на девичник приглашаются жених и его при­ятели. В этом случае жених приезжает непременно с подар­ками для невесты и ее подруг. Тогда вечеринка приобретает более веселый игровой характер, элементы трагического прощания невесты с атрибутами девичьей жизни уходят на второй план. Водятся хороводы, поются песни. В роли хоро­водницы часто выступает сама невеста. Девичник продолжа­ется до глубокой ночи.

Наутро следует баня. После «черной» реальной бани невеста иногда ходила «мыться» в воображаемую «белую ба­ню», существующую только в причетах. Продолжалось рас­тянувшееся на несколько дней тягостное прощание невесты с отчим домом, родными, подругами.

Наконец, близится апофеоз свадебного действа. Снаря­жается нарядный поезд жениха и его свиты - участников свадебного действа, который следует в дом невесты. Невеста, одетая в лучшее платье, со своими подругами и родными ожидает приезда жениха. В этот день она впервые предстает перед многочисленными участниками свадьбы и случайными зрителями, поэтому заранее принимаются особые меры для предохранения ее «от порчи и напуска». В платье закалыва­ются иглы без ушек, в карманы насыпается каменная крошка и т. п. Жениха тоже «охраняют», внимательно следя за тем, чтобы недобрые люди не бросили ему под ноги заговоренные предметы, разметают дорогу лиственным веником.

Чтобы жених сел рядом с невестой за столом а его ме­сто обычно специально занимают), надобно заплатить выкуп. За столами сидят недолго, здесь не принято сытно угощаться, ведь впереди - свадебный пир. Молодые же и вовсе не едят, и вскоре невеста, а вслед за нею и гости выходят из-за стола.

Перед выездом к венчанию молодых благословляют образами родители невесты.

Затем следует торжественный выезд всех участни­ков свадьбы к венцу. Невеста и жених едут в разных санях, каждый со своим поездом. С этого момента наступает эмо­циональный перелом свадебного действа, невеста уже не причитает, жалуясь на свою скорбную участь, мотивы кон­фликта, испытания, борьбы двух сторон исчезают, наступает

примирение. Обряд принимает веселый и жизнерадостный характер.

Жених и невеста вступают в храм, где происходит та­инство венчания. Священник, благословив новобрачных, бе­рет их за руки и трижды спрашивает: любят ли они друг дру­га и будут ли взаимно уважать? После троекратного «Да!» он обводит молодых вокруг аналоя. Новобрачным возлагаются на головы венцы. Священник возглашает: «Растите и множ-тесь!». После чтения молитвы благословляет брачующихся три раза крестом и произносит: «Что бог соединяет, того не расторгнуть человеку». Затем молодые пьют красное вино (мед), поданный им в чаше. Общая чаша являлась символом одной судьбы с едиными радостями и скорбями. Потом чашу бросали на землю и топтали ее ногами, приговаривая, что так должны погибнуть те, кто захочет посеять между ними раз­дор и несогласие. Присутствующие осыпали молодых зерна­ми и хмелем

Весь церковный обряд венчания сопровождался осо­быми -»венчальными» песнопениями

После венчания сваха сооружала невесте бабью при­ческу и одевала женский головной убор. Затем новобрачные ехали в дом жениха. У ворот их снова осыпали зернами и хмелем, а родители встречали хлебом - солью. Молодые па­дали в ноги к родителям, благословляющих их. Потом ново­брачных сажали за стол и угощали. Уже после приглашали за стол званых гостей. В некоторых местах церемония имела обратный порядок: молодые садились за стол последними. За этим столом уже было не слышно причитаний невес­ты - венчание уже позади, не звучали здесь и веселые и тор­жественные величания во славу молодых и гостей. На княжьем пиру, а именно так назывался этот свадебный эпи­зод, было принято всласть угощаться.

Один из заключительных свадебных эпизодов — сва­дебный пир в доме родителей молодой, называемый еще и отгостки, хлебины, столование, блинный стол. Сюда обычно приезжает молодой (или новобрачные вдвоем) с гос­тями и подарками. Здесь традиционно совершалось угощение тещей зятя блинами. Нередко разыгрывалось шуточное дей­ство, когда теща приносила блины, чтобы попотчевать люби­мого зятя и, получив от него подарки, тут же уносила угоще­ние: «Вот тебе, зятенька, и поел блинков!» Впрочем, блины вскоре возвращались на общий стол.'

Спустя некоторое время (на следующий или в этот же день) новобрачные возвращались в дом родителей жениха и пирование продолжалось.

Кратко охарактеризовав эпизоды свадебного действа, важно остановиться на одной интереснейшей особенности русской свадьбы - свадебных чинах. На Руси свадьбы не справляли, не проводили, а играли. Это выражение очень метко обозначало смысл развертывающегося на свадьбе теат­рализованного действа, роли в котором исполняли его непо­средственные участники - гости.

Главными героями свадебного действа, были, конечно же, жених и невеста или, как их называли, князь и княгиня.

В центре всеобщего внимания находился дружка. Функции дружки на русских свадьбах обычно выполнял один и тот же крестьянин, знавший не только весь порядок много­дневного ведения свадьбы, но и множество текстов молитв, стихотворных обращений, заговоров, присказок и обладаю­щий неплохими актерскими способностями. Обычно дружка совершал действия игрового характера и ритуального пре­дотвращения «порчи» жениха и невесты.

' Балашов Л. М. и др. Русская народная свадьба. М., 1985. 134

Так, после благословения родителями невесты образ­ами и хлебом - солью дружка «отпускал свадьбу»: он налеп­лял воск на волосы людей и гривы лошадей свадебного поез­да и обходил его трижды с иконой. Воск этот был запасен от свечи, стоящей во время пасхальной заутрени.

Подружье был помощником дружки и свахи. Он тоже был талантливым исполнителем.

Сваха, наряду с основной своей функцией - сватовст­вом, выполняла целый ряд обрядово - игровых действий:

причесывала жениха и невесту перед отъездом свадебного поезда, угощала гостей ( вместе с дружкой ) по особому эти­кету и, наконец, будила молодых утром вместе с дружкой.

Тысяцкий - начальник свадебного поезда. В роли тысяцкого обычно выступал крестный отец или родственник жениха, поэтому эту «роль» исполняли все время меняющие­ся лица. Тем не менее тысяцкий должен был знать опреде­ленные элементы свадебного фольклора.

Боярами или поезжанами именовались званые гости, приглашенные со стороны жениха или невесты. Они состав­ляли наиболее пассивную в исполнительском отношении часть действующих лиц.

Таким образом, старинный русский свадебный обряд был сродни развернутому театрализованному действу, в ко­тором существовал традиционный сюжет, были распределе­ны роли и синтезированы различные виды народного творче­ства (пение, заговоры, танец, декоративно-прикладное твор­чество и др.). Не случайно в народе говорили, что свадьбу «играют».

Вместе с тем, традиции русской свадьбы - это вопло­щение исконных ценностей семьи, домашнего очага, продол­жения рода, матери и материнства.

Сохранение и передача этих ценностей новым поколе­ниям имеют важное значение и в наши дни, когда растет ста­тистика распада семей, детской беспризорности и других проблем, корни которых - в утрате исконных народных тра­диций создания семей.

Похоронный обряд

Неизбежное завершение человеческой , жизни - смерть издревле сопровождалась определенным ритуалом. Об этом свидетельствуют археологические находки захоронений, относящихся еще к неандертальскому периоду, обнаруженные на тер­ритории Европы и Азии. Древнейшая погребальная об­рядность представляла собой не только комплекс опре­деленных ритуальных действий с телом покойного. В основе ее лежало миропонимание древнего человека, сложившаяся система представлений о мироустройстве, смысле жизни и смерти, душе и загробном мире. Можно с уверенностью заключить, что вера в посмертное суще­ствование души сложилась еще в первобытнообщинном обществе.

Вера в загробный мир свойственна всем народам, хотя представление о том, каким образом душа покидает тело, ка­ково ее посмертное существование и что собой представляет загробный мир, существенно разнятся. Наиболее общими в этих представлениях являлась картина загробного мира, ко­торый виделся подобным земному, но насыщенным теми бла­гами, которых очень не хватало людям на земле.

Своеобразная система представлений и обычаев прово­дов, захоронения и поминания умерших существовала и у наших предков - восточных славян.

Согласно древнеславянским верованиям, душа покида­ет тело со смертью человека. Она возносилась вместе с ды­мом погребального костра и отправлялась в далекую страну мертвых. По представлениям древних, эта страна могла нахо­диться и на земле, и на небе, и под землей. Представления о нахождении загробного мира под землей, очевидно, и опре­делили наиболее распространенный способ погребения в земле. Как уже отмечалось, загробный мир мог находиться и на земле. Эта «сторонушка», как ее именовали в похоронных плачах, находится далеко от людских глаз, в недоступном живым месте. Мир мертвых мог располагаться на неведомом затерянном острове в «море - океане» и в дремучем лесу. От­голоски представлений о лесе как обиталище души нашли отражение в русских календарных обрядах похорон Костро­мы, Кузьмы и Демьяна. Антропоморфные чучела этих мифо­логических персонажей хоронились в лесу. Мир предков мог находиться в низовьях реки или путь к нему лежал через ре­ку. Вспомним обрядовые похороны Русалки. Чучело, изобра­жающее Русалку, укладывалось в гроб, похоронная процес­сия двигалась к реке, где с Русалкой прощались и бросали ее в воду. Встречающийся в похоронных плачах мотив пере­правления через реку, ритуальные действия на похоронах (бросание в воду полотенца, чтобы покойнику было чем уте­реться) тоже подтверждали эту версию Местопребыванием мертвых могло быть и небо. Представления о загробном мире как небесном саде, очевидно, сложились уже в дохристиан­скую эпоху.

Достаточно подробное описание этого обряда пред­ставлено в книге В. А. Терещенко «Быт русского народа»'. Автор основывается на записках арабского путешественника, посетившего Русь в начале Х века и ставшего свидетелем об­ряда погребения вождя волжских славян. В наиболее общих чертах обряд заключался в сооружении погребального костра и сожжении на нем покойного вместе с его женой, слугами, конем, любимыми домашними животными, оружием, день­гами, напитками и яствами. Умерщвление живых людей и захоронение вместе с усопшим господином являлось этниче­ской нормой того времени. Более того, пережившая мужа же­на считалась поношением для семейства, а слуги, пожелав­шие добровольно уйти со своим господином, дабы ухаживать за ним в другом мире, удостоенными великой чести.

Значительной трансформации погребальная обрядность подвергалась с принятием на Руси христианства. В основу христианской погребальной обрядности был положен догмат о воскресении из мертвых. В соответствии с ним жизнь человека представлялась кратковременным земным пребыванием, а физическое тело - бренным сосудом для бессмертной души.

' ТерещенкоВ. А. Быт русского народа. Ч 2,3. М., 1999.

Души праведников попадали в рай - небесный сад бесплот­ного блаженства, где нет ни слез, ни печали, ни воздыханий, а жизнь — беспечная. Грешникам предстояли вечные страш­ные мучения в мрачном сумрачном подземелье - аду.

Христианство выступало против сожжения умерших по римскому обычаю и курганных захоронений и восприняло древнеиудейский обычай погребения - предание земле. Впервые на Руси по этому обряду был похоронен княгиней Ольгой ее муж князь Игорь. Между тем новый обычай захо­ронения прививался с трудом как до, так и после крещения Руси. Поначалу предание земле считалось княжеским обря­дом. Простолюдины хоронили своих покойников согласно древнему обычаю. По свидетельству летописца Нестора, огнесожжение умерших встречалось у вятичей и кривичей вплоть до начала XII века. А отголоски древнего обряда до­жили до конца XIX века: в Тульской и Калужской губерниях на христианской могиле после похорон разводили языческие костры. Древние погребальные избушки - домовины, столпы сохранились в северных областях до начала XX века. Не­смотря на то, что церковь веками боролась с языческими пе­режитками, в том числе и в похоронно - поминальной обряд­ности, дохристианские элементы оказались чрезвычайно ус­тойчивыми и жизнеспособными. Таким образом, с установ­лением христианских обрядов многие черты народной обряд­ности не исчезали, а как бы вплетались в основу религиозных обычаев. Вот почему, переходя к анализу христианского по­гребального обряда, мы намеренно не будем разделять право­славные и народные обряды погребения и поминовения, представляя их, как и в реальной жизни, в едином комплексе.

Особое место в традиционной русской культуре зани­мали традиции и обычаи подготовки к смерти. По понятиям русских, умереть «своей смертью» в окружении родных и полной памяти считалось благодатью. Наши предки верили, что если человек умирал быстро и без мучений, его душа по­падала в рай, если же долго страдал перед смертью, то это была кара за грехи: его ждал ад. Страшились случайной, не­чаянной смерти: умереть вдали от родных, ни с кем не про­стившись, без покаяния.

На Руси считалось очень важным быть заранее готовым к смерти. Существовал обычай при жизни приготавливать себе смертную одежду, кстати, сохранившийся до нашего времени.

Человек, предчувствующий близость смерти, старался совершить добрые дела. Благочестивым считалось частое по­сещение церкви, раздача милостыни, оплата собственных долгов и прощение чужих.

Сразу же после смерти человека зажигают лампаду или свечи, которые горят до тех пор, пока в доме находится по­койник Тело умершего обмывают. Омовение водой символи­зирует духовную чистоту жизни умершего, а также будущее воскрешение и предстояние перед лицом Божьим в чистоте и непорочности. Омовение совершалось у порога избы. Покой­ника клали на солому ногами к печи и обмывали два - три раза теплой водой с мылом из глиняного горшка.

После обмывания умершего одевали в чистые одежды, сообразно его званию и служению. На умершего мирянина одевали большей частью саван - белый покров, напоминаю­щей об одежде крещения. Женщин было принято хоронить в платках: молодых - в светлых, пожилых - в темных. Особен­ной была похоронная одежда умершей девушки или парня. Их смерть совпадала с брачным возрастом. Это служило ос­нованием для совмещения погребального обряда со свадеб­ным. Девушку одевали в подвенечный наряд, готовя ее к по­гребению как невесту.

Пока гроб не был готов, покойника клали на лавку, на солому, в переднем углу избы, лицом к иконам. В избе со­блюдали тишину и сдержанность. Над телом покойника днем и ночью читали псалтырь. Для этого приглашали либо цер­ковного чтеца, либо благочестивого мирянина. Родные и зна­комые приходили прощаться с умершим.

Гроб рассматривался как последний дом умершего Способы изготовления гроба трансформировались веками и в полной мере отражали эволюцию погребальной обрядности.

Гробы устилались изнутри чем-либо мягким, под голо­ву покойному клалась подушка, сверху полагалось покрыва­ло. Гроб окроплялся святой водой. Омытое и облаченное тело переносилось при чтении молитв в гроб. Уста покойника должны быть сомкнуты, руки - сложены крестообразно на груди, глаза закрыты. В руки полагалась икона Спасителя. Вокруг гроба ставили четыре свечи: в головах, в ногах и по обеим сторонам гроба, в совокупности образующие крест. От язычества осталась традиция класть в гроб пару белья, деньги и другие предметы обихода. На лоб усопшего полагался вен­чик, полученный в церкви при отпевании.

Сроки похорон, как правило, определялись по проше­ствии трех суток со времени кончины. Время похорон обыч­но назначал священник. Хоронили, как правило, после по­лудня, но обязательно до захода солнца, чтобы уходящее солнце захватило с собой душу умершего.

Порядок следования похоронной процессии в различ­ных регионах России в прошлом, да и по сей день оставался достаточно однотипным. Похоронное шествие возглавлял несущий икону, затем следовали один - два человека с крыш­кой гроба, узкой частью вперед, за ними - духовенство За духовенством несли гроб, далее шли близкие родственники. Траурную процессию заключали соседи, знакомые, любо­пытные Из суеверных соображений гроб несли не на руках, а на полотенцах, на жердях, на носилках. В некоторых местах доставляли мертвеца к месту захоронения на санях. Впослед­ствии сани перевертывали кверху полозьями или вовсе не использовали, бросая их на погосте, в лесу или в поле. При выносе покойника из дома проводился обряд первой встречи, символизирующий тесную связь мертвых и живых. Человеку, который первым встречался на пути процессии, вручалась краюха хлеба в полотенце. Первый встречный был обязан взять подношение и помолиться за новопреставленного В благодарность за это умерший первым встретит его на том свете.'

Перед опусканием гроба в могилу происходит послед­нее целование умершего близкими и родственниками. Свя­щенник вкладывал в руки мертвого отпустительную грамоту. В могилу опускали церковные свечи, горевшие во время от­певания. После опускания гроба в могилу каждый присутст­вующий кидал горсть земли. Затем начиналась поминальная трапеза: на могиле ели кутью. Бедным и нищим раздавали

угощение и деньги, чтобы молились о спасении души ново­преставленного.

До первой половины XVIII века принято было хоро­нить умерших в церквях и вблизи церквей. Особым указом от 31 декабря 1731 года было постановлено производить захо­ронения в специально установленных для этого местах за го­родом - кладбищах. При кладбищах строились церкви и ча­совни. Над местом захоронений воздвигались надгробные памятники. Традиция захоронения внутри храмов и монасты­рей сохранилась для знатных и именитых лиц, и это соверша­лось по особому разрешению духовных властей. В пользу этих церквей или монастырей вносились вклады.

В могилу умерших клали лицом к востоку, а в ногах ус­танавливали крест - символ спасения. Христианские обычаи ставить кресты на могилах умерших восходили к глубокой древности, он сложился около III века в Палестине и утвер­дился после установления христианства при Константине Ве­ликом. Особым образом погребали самоубийц. Их не хорони­ли на кладбищах, а зарывали в лесу. По народным поверьям, если нарушить этот обычай, то весь край постигнут небыва­лые бедствия. Отверженных, недостойных быть похоронен­ными на кладбище - воров, разбойников, казненных или

умерших от ран (но не самоубийц) хоронили в убогих домах без отпевания.

' Кузьменко П. Русский православный обряд погребения М: Бук-мэн, 1996. С. 84.

Из глубокой древности идет обыкновение совершать о каждом усопшем поминовение в особо важные дни, ближай­шие к его кончине. Это третий, девятый и сороковой день по кончине. Церковь установила ряд молений об «упокоении умерших и даровании им милости Божией и царства небесно­го», которые также совершаются по вышеперечисленным да­там. Такое поминовение называется частным, к нему отно­сятся третины, девятины, сорочины и годовщина. Кроме цер­ковного обряда поминовения - заупокойных литургий, пани­хид и литий в обряд поминовения входит и поминальная тра­пеза. Поминальные трапезы, учреждаемые в особо значимые дни, являются отголоском древних тризн, совершавшихся после погребения на могилах язычников.

Кроме дней частного поминовения, опосредованных в каждом случае датой смерти покойного, существуют дни все­общего поминовения усопших. К таким дням относятся т. н. родительские субботы. Родительскими их нарекли по обычаю называть всех покойников родителями. А субботами они именуются по дню их отправления: православная церковь установила в каждую субботу недели, в день покоя, поминать умерших и близких. Днями сугубого (особого) поминовения усопших являются пять вселенских суббот:

• Мясопустная родительская суббота (бывает за две не­дели до Великого поста),

• Троицкая вселенская родительская суббота (отмечает­ся на 49 день после Пасхи, перед Троицей),

•Родительские: вторая, третья, четвертая субботы Ве­ликого поста.

Поминки совершаются и по частным родительским дням: на Радуницу - во вторник Фоминой недели, на девятый день после Пасхи; в день Усекновения главы Св. Иоанна Предтечи - 11 сентября по новому стилю; в Дмитриевскую родительскую субботу - за неделю перед 8 ноября н. с. -днем великомученика Дмитрия Солунского.

Множество традиций и обычаев, связанных с похоро­нами человека, отражает традиционное для нашего народа преклонение перед их памятью, милосердное и сострадатель­ное отношение к тем, кто навсегда покинул этот мир. Целая цепочка ритуальных действий, увековечивание памяти усоп­ших — проявления веры народа в бессмертие души.

* * *

Столетиями у русского народа, как и других народов, формировались традиции семейно-бытовых праздников и обрядов, развитие которых продолжается и в наше время. Попытки полностью заменить традиционную семейно-бытовую обрядность совершенно новыми (а их начиная с Ок­тябрьской революции предпринималось немало) не выдержа­ли испытания временем. Устойчивость старых традиций, в отличие от послереволюционных «комсомольских крестин» или «горбачевских безалкогольных свадеб», заставляет обра­тить особое внимание на эти культурные феномены Конечно же, никто не призывает сегодня полностью воссоздавать или реконструировать в современной жизни русскую традицион­ную свадьбу с многодневным ритуальным «плачем» невесты, звать на роды повивальную бабку или «выть» по покойнику. Однако совершенно очевидно, что критическое осмысление и возрождение элементов этих традиций сегодня имеют важное значение, так как дают возможность по достоинству оценить, сохранить и развить содержащийся в них богатейший опыт, которого так не хватает в нашем современном, лишенном идеалов и нравственных ориентиров, обществе.

Литература

Балашов Л. М., Марченко Ю. И., Калмыкова Н. И. Русская свадь­ба. М.,1985.

Забылин М. Русский народ: Его обычаи, обряды, предания, суе­верия и поэзия, собр. М. Забылиным. М., 1990.

Имена православные. Именины. Крестины. М., 1995.

Кагаров Е. Г. Состав и происхождение свадебной обрядности. Л.,1929.

Коскина В. Н. Русская свадьба. Владимир. 1997.

Костомаров Н. И. Домашняя жизнь и нравы великорусского на­рода. М..1993.

Кремлева И. А. Похоронно-поминальная обрядность русского на­селения Пермской области. М.,1980. Круг жизни. М., 1999. Лирика русской свадьбы. Л., 1973.

Мудрость народная. Жизнь человека в русском фольклоре. Вып.1 Младенчество, детство. М.,1991;Вып. 2. Детство. Отрочество. М.,1992; Вып. 3. Девичество. М., 1992; Вып.4. Свадьба. М., 1993. Обрядовые песни русской свадьбы Сибири. Новосибирск, 1981

Панкеев И. От крестин до поминок. Обычаи, обряды, предания русского народа. М., 1997.

Русские: семейный и общественный быт. -М., 1989. Русский народный свадебный обряд: Исследования и материалы Л., 1979.

Русский православный обряд венчания. М., 1996.

Русский православный обр