Истоки восточнославянских народов

• В антропологической литературе содержатся разнообразные гипотезы происхождения славянских народов, которые можно объединить в две группы (см.: Алексеева Т.И., 1997):
• гипотезы генерализирующего плана, утверждающие единство антропологического состава славян,
• гипотезы дифференцирующего плана, согласно которым славяне отличаются антропологическим разнообразием и не образуют антропологического единства.
• В соответствии с генерализующими гипотезами история славян рассматривается:
• как сложение на какой-то определенной территории ("прародине") общности физического типа, включавшей общих предков всех славянских народов;
• как расселение этой общности, и сложение на ее основе современных народов, при участии инородных элементов разного происхождения.

Авторы дифференцирующих гипотез, напротив, не видят аналогий между отдельными славянскими народами и полагают, что разные народы формировались из различных расовых компонентов, не связанных между собою общностью присхождения.
Для решения дилеммы следует обратиться к исследованиям древнего населения, известного по многочисленным славянским могильникам Центральной, Восточной и Южной Европы.
Ранние краниологические серии принадлежит лишь к X-XII вв., до этого времени у славян преобладал обряд трупосожжения. Преобладающей комбинацией признаков в славянском населении оказывается долихомезокрания, средняя ширина лица, резко профилированное лицо и среднее или сильное выступание носа (Алексеева Т.И., 1999).
Пропорции лицевого скелета и черепной коробки позволяют отметить определенное единство средневекового славянского населения в целом, близость его к средневековыми балтам и явные отличия от древних германцев (рис. 6.32)
По данным археологии, языкознания и по летописным источникам, до появления славян в Восточной Европе балты занимали огромные пространства по Неману, Западной Двине, в верховьях Днепра и Оки. Аналогичный антропологический комплекс прослеживается в более раннее время в палеоантропологических материалах из могильников культуры шнуровой керамики, распространенной в Центральной Европе и в Прибалтийском регионе в эпоху бронзы.
Вывод о формировании славян в ближайшем соседстве с балтами и на сходной антропологической основе подтверждает лингвистический факт былого балто-славянского единства. Подтверждается эта гипотеза результатами изучения различных систем антропологических признаков - соматологией, дерматоглификой и одонтологией.
В широком пространстве от Балтийского моря до среднего течения Волги были расселены многочисленные финно-угорские народы, участие которых в этногенезе восточных славян неоднократно демонстрировалось исследователями. Например, долихокранный, узколицый, со средней высотой лица, с ослабленным или средне-выступающим носом антропологический комплекс, типичный для вятичей и восточных кривичей, а также проявляющийся в некоторых финно-угорских группах Поволжья, как показали исследования С.Г. Ефимовой, весьма сходен с антропологическим типом населения пьяноборской (азелинской) культуры, относящейся еще к первой половине I тыс. н.э. (Ефимова С.Г., 1999). А последнее, видимо, восходит к еще более раннему населению ананьинской культуры, несколько отличаясь от него большей выраженностью европеоидных черт.
Соприкосновение восточных славян с потомками скифо-сарматского населения на землях среднего и нижнего течения Днепра, в бассейне Южного Буга, с группами причерноморских степей (например, неоднородным в антропологическом смысле населением черняховской культуры) также оставило след в генезисе восточнославянских народов.
Проявление понтийских черт в физическом облике восточных славян может быть связано не только с черняховцами, но и с другими группами предшествующего времени, например, с значительным пластом аланского населения Верхнего Дона VIII-IX вв. н.э., предки которого, в свою очередь, тяготеют к Кавказу.
Восточнославянское население средневековья испытало воздействие кочевников южнорусских степей. В антропологических данных, правда, эти контакты не столь явственны, как контакты с другими этническими группами Восточной Европы. Так, почти не оставило заметных следов и нашествие татаро-монголов. Лишь в очень слабой форме контакты с кочевниками прослеживаются в районах бывших татаро-монгольских форпостов и на юго-восточных границах Древней Руси (Ефимова С.Г., 1999).
Итак, начиная как минимум с савромато-сарматского времени, формируется антропологический пласт, во многом определяющий особенности физического типа степного населения Восточной Европы вплоть до позднего средневековья.

Прародина славян

Мы только что сказали, что можно говорить о значительной роли субстрата в сложении антропологического состава восточных славян на разных этапах истории. В их облике проступают черты, присущие балтам, финно-уграм и ирано-язычным группам, населявшим Восточную Европу до прихода на эту территорию славян и соседствующих с ними все время.
Остался еще один вопрос - откуда все-таки "пришли" славяне? Была ли вообще такая единая территория - прародина?
Результаты анализа краниологического материала, относящегося к различным этническим группам Европы, показали значительную близость антропологического состава славянских групп, их отличие от германцев и сходство с балто- и финноязычными народами (в пропорциях лицевого и мозгового отделов черепа). Это обстоятельство позволяет сделать вывод не только об определенной антропологической общности славян, но и о географической зоне контакта этих пластов населения.
Общность, нарушенная впоследствии контактами славян с иноязычными народами, их ассимиляцией, а также условиями изоляции различного рода и консолидации племен, по-видимому, предшествовала периоду расселения славян на обширных просторах Европы. Её удается локализовать в пределах обширной территории, ограниченной верхним течением Западной Двины на севере, верхним и средним течением Вислы на западе, левыми притоками Дуная в среднем его течении, правыми притоками Днепра в среднем и нижнем его течении на востоке. Это территория так называемых "славянских древностей", из которой осуществлялось расселение славян в лесостепные просторы Восточной Европы и за Дунай (рис. 6.33).