Государственные образования и общественный строй народов Тропической и Южной Африки в XVIII—XIX вв.

Колониальные захваты и работорговля закрепили известную застойность в развитии народов Тропической и Южной Африки. Сохранилась и сложившаяся в предшествующие эпохи большая неравномерность в развитии разных народов и регионов.

Древние и средневековые государства и государственные образования охватывали отнюдь не всю территорию Тропической и Южной Африки. Племена и народы обширных, главным образом лесных, районов «срединного пояса», современных Нигерии и Камеруна, бассейнов р. Убанги и среднего течения р. Конго, ряда областей Восточной Экваториальной Африки, всего юга континента продолжали жить в условиях первобытнообщинного строя. Некоторые племена бушменов, обитавшие в пустыне Калахари, находились на стадии развития, соответствующей верхнему палеолиту. Территории, входившие в некогда сильные и сравнительно высокоразвитые государства (главным образом в Западном Судане), вернулись в состояние политической раздробленности.

Создание новых государственно-политических объединений в XVIII—XIX вв. происходило в трудных и сложных условиях. Тем не менее и в этот период в Тропической и отчасти в Южной Африке имелся ряд государств и государственных образований.

В начале XIX в. между р. Сенегал и нижним течением Нигера появилось сравнительно крупное государство со столицей в г. Сегу. В середине XIX в. его правителем был Аль-Хадж Омар. Тогда же в результате завоеваний мелких государств народа хауса предводителем небольшого племени народа фульбе Османом дан Фодио возникло другое крупное государство Западного Судана, которое по названию своей столицы именовалось Сокото. Завоеватели довольно быстро слились с хауса, переняв их язык и культуру. К югу от устья Сенегала сложилось государство Кайор, созданное народом волоф.

Во внутренних районах бассейна Конго, которые позднее и в несколько меньшей степени подверглись разрушительному воздействию работорговли, в XVII—XVIII вв. переживали период непродолжительного расцвета государства Луба, Лунда и Куба (иногда по имени соответствующих народов их называют Балуба, Балунда и Бакуба). В то время через Лубу и Лунду проходил торговый путь, соединяющий западное и восточное побережья Тропической Африки. Здесь находилась и наиболее развитая в экономическом отношении область бассейна Конго — Катанга (Шаба), издавна славившаяся своими соляными: и медными месторождениями.

Усилилось в XVIII в. государство Вадаи, возникшее в районе оз. Чад в XIV в.

Политическим центром федерации государств йоруба, расположенной на побережье Гвинейского залива (прибрежные районы современной Нигерии), в XVIII в. оставался Ойо. В нем находилась резиденция алафина — главы йоруба. Алафина избирал из членов рода царствующей династии совет из семи представителей высшей знати. Обращение в рабство свободного населения, постоянные войны с соседями, вторжения фульбе с севера способствовали упадку Ойо. В первой половине XIX в. уже далеко зашел процесс распада государственного объединения йоруба. Слабо связанные между собой государства лишь формально признавали верховенство алафина Ойо.

Постоянные войны с Ойо вела, в частности, соседняя Дагомея. Она располагала боеспособной армией, ядро которой составляло регулярное войско, включавшее и отряды женщин-воинов.

В конце XVII — начале XVIII в. к северу от Золотого Берега усилилось государство Ашанти. Это была федерация княжеств, группировавшихся вокруг наиболее сильного из них — Кумаси. В первой половине XIX в. Ашанти пыталось объединить под своей гегемонией народы центральной и западной частей побережья Гвинейского залива.

Наиболее значительным государством Восточной Африки (исключая Эфиопию) в конце XVIII — первой половине XIX в. была Буганда, этническую основу которой составлял народ баганда. Во главе государства стоял наследственный монарх с титулом «кабака».

Кроме названных выше в Тропической Африке существовал ряд других государств и государственных образований.

Общественный и политический строй государственных образований Тропической Африки еще недостаточно исследован. Их социально-экономическая структура была различной, но при большом многообразии конкретных форм все они переживали становление или развитие феодальных отношений, которые вырастали непосредственно из родо-племенного строя. При этом феодальные отношения, как правило, сосуществовали с относительно сильным и устойчивым рабовладельческим укладом, сохранению которого способствовала колонизаторская работорговля. Надо полагать, что быстрое возвышение государств Гвинейского побережья (Ойо, Дагомея, Ашанти), обогащение их правящей верхушки также были связаны с европейской работорговлей.

Важнейшей отличительной чертой всех государственных образований Тропической Африки, на какой бы ступени феодализации они ни находились, было сохранение многих институтов родо-племенного строя. Повсеместно взимание феодальной ренты сочеталось с общинными формами землевладения и землепользования. Родовые пережитки оказывали сильное влияние на организацию общественной жизни. Функции государственного аппарата нередко выполняли органы родового самоуправления.

Советские африканисты определяют классовые общества африканских государств как феодально-патриархальные. При этом необходимо учитывать, что по соседству с этими обществами, а иногда и на территории их государственных образований жили народы, находившиеся на различных стадиях разложения родо-племенного строя. Иной раз имела место и своеобразная «реставрация» родо-племенных отношений при распаде или ослаблении государственных образований. С другой стороны, у некоторых народностей, находившихся на родо-племенной стадии развития, в первой половине XIX в. происходил довольно интенсивный процесс объединения племен и становления государства (например, у зулусов Южной Африки). Необходимость отпора колониальной агрессии ускоряла этот процесс.