КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК
КОСТЮМ
Северный Кавказ с его долгим процессом культурного развития отличает сложное этнографическое разнообразие. В то же время в рамках этого региона сформировался единый комплекс народного костюма, который является ярким показателем общности исторического пути, культурных и экономических связей, основных этапов этнического развития проживающих здесь народов.
Костюм не только непременный атрибут культуры, связанный с этническими и социальными категориями функционирования человеческого общества, это еще и полноценный исторический источник, несущий большую информацию о различных областях деятельности человека, особенно в том случае, если у изучаемых народов отсутствовала письменность. Одежда отражает преемственность поколений, народные традиции, причем на протяжении длительных хронологических периодов. Наиболее мобильной частью материальной культуры, легче всего готовой к восприятию инноваций, считается мода. Благодаря этому костюм позволяет проследить связи между народами. Своей знаковой системой он несет информацию о половозрастном, социально-экономическом статусе владельца и отражает общий уровень экономического развития данного общества. Обладая некоторой долей консерватизма, одежда всегда сохраняет элементы традиционного костюма, часто играющие роль этнического признака. Костюмный ансамбль — явление, тесно связанное с духовной жизнью народа, его обычаями и обрядами. Важную роль в костюме играют украшения, нередко выполняющие функции амулетов и талисманов, раскрытие значения которых помогает узнать об идеологических и религиозных представлениях тех или иных народов.
Территориальные рамки данного исследования ограничены районом Северного Кавказа, куда вошли Западное и Среднее Предкавказье. На севере территория граничит с Кумо-Манычской впадиной, на юге — с подножием Большого Кавказского хребта. Западная граница проходит по побережьям Черного и Азовского морей; на востоке Среднее Предкавказье граничит с Терско-Кумской низменностью, где располагается восточная часть Предкавказья. Естественные границы практически совпадают с административными и государственными. За Большим Кавказским хребтом находятся Грузия, Армения, Азербайджан. На юго-западе Прикаспийской низменности располагается Дагестан. Таким образом, в поле изучения попадает компактная территория, объединенная культурной и исторической общностью, где сегодня располагаются Чечня, Ингушетия, Осетия, Кабардино-Балкария и Карачаево-Черкесия.
Хронологические рамки исследования ограничены VII-XIV вв. Нижняя граница рассматриваемого периода обусловлена тем, что именно в VII в. начал складываться Хазарский каганат, культура которого охватила огромную территорию, куда входил и Северный Кавказ.
Вторая половина XI — XII век — отдельный период становления культуры народов Северного Кавказа, который проходил в непосредственном контакте с новой волной тюркоязычных кочевников. Взаимодействие со степью в этот период сказалось, очевидно, на развитии различных сфер культуры народов Северного Кавказа. Ключевое влияние половцев на материальную культуру северокавказского населения выразилось в оформлении женского костюмного ансамбля.
XIII-XIV столетия проходят на Кавказе под знаком Золотой Орды. Монгольское нашествие было последним крупным вторжением на Кавказ в средние века, значительно перекроившим этническую карту Северного Кавказа, изменившим экономику, культуру и быт местных народов.
Рис. 1. Схема основных физико-географических областей Кавказа (составил НАГвоздецкий, 1952) Fig. I. A schematic map of the principal physical-geographical areas of the Caucasus (draim by NAGvozdetsky, 1952) |
Таким образом, в настоящей работе рассматривается развитие костюма на протяжении ограниченного отрезка времени — восьми веков. Это позволит извлечь максимальную информацию о средневековом костюме как источнике по истории и культуре народов Северного Кавказа, а в дальнейшем установить общие закономерности в форме и символике костюма предшествующих эпох, с одной стороны, и этнографического ансамбля — с другой, которые в данном случае лишь намечены.
Основным источником исследования являются археологические находки предметов одежды, обуви, головных уборов в могильниках Северного Кавказа. Захоронения VII-Х вв., обнаруженные в Мощевой Балке, Подорванной Балке, Эшкаконе, Уллу-Коле, Гиляче и других могильниках, отличались особыми условиями. Сухой грунт и чистый воздух способствовали естественной мумификации органики, благодаря чему сохранились целые формы костюмов. Находки более позднего времени из станицы Змейской (Х-ХП вв.), Рим-Горы (Х-ХП вв.), Адиюха (XI-XII вв.), Дзивгиса (XIII-XV вв.), Новопавловска (XIII-XIV вв.), Джухты (XIII-XIV вв.) и Зарагижа (XIV-XVBB.) также отличаются хорошей сохранностью.
VII-Х вв. А XI-XII вв. • XIII-XIV вв. • 1. Подорванная Балка 2. Мощевая Балка 3. Эшкакон 4. Хасаут 5. Амгата 6. Старокорсунская 7. Адиюх 8. Клин-Яр 9. Змейская 10. Рим-Гора 11. Кольцо-Гора 12. Новопавловск 13. Дзивгис 14. Даргавс 15. Махческ 16. Чми 17. Курнаят 18. Байрым 19. Карт-Джурт 20. Борисовский 21. Зарагиж 22. Чегем |
Рис.2. Археологические памятники Предкавказья VII-XIV вв. Fig. 2. Archaeological sites of the Cis-Caucasus, 7th-14th cc. |
Поскольку речь идет о костюмных комплексах, происходящих главным образом из погребений, нельзя говорить о гардеробе в целом, можно лишь выделить базовые формы одежды и проследить их развитие во времени.
Основной задачей данного исследования является попытка раскрыть информацию, которую несет в себе костюм не только как символ, но и как утилитарная вещь. Такая информация неравнозначна для различных периодов вследствие неодинакового качества и количества письменных, изобразительных и фольклорных источников, сопровождающих имеющиеся археологические артефакты.
Наиболее полно в данном исследовании отражен костюм VII-Х вв. Рассмотрение же костюмных комплексов XI-XIV вв. помогает установить преемственность средневековых форм одежды в этнографическом ансамбле. В то же время принципиальные изменения костюма в средние века позволяют выявить линию культурного развития народов Северного Кавказа.
Реконструкции предметов одежды, опирающиеся на совокупность источников, многое могут рассказать о процессе формирования костюма, который окончательно сложился на Северном Кавказе в XIX в. Комплекс северокавказского костюма — не просто характерный внешний признак, но показатель этнографического единства Кавказа как культурно-исторического региона. Это тем более важно, что кавказский костюм сформировался в результате взаимодействия различных по происхождению компонентов. Его реконструкции позволяют иллюстрировать как те элементы, которые характеризуют традиции местной культуры, так и те, что ей не принадлежат, но нашли свое воплощение в одежде народов Северного Кавказа.
Уникальность костюмных комплексов, найденных в могильниках Северного Кавказа VII-XIV вв., заключается, как уже отмечалось, в сохранении их полных форм, позволяющих с документальной точностью восстановить облик средневекового костюма населения Северного Кавказа, а также реконструировать его развитие во времени.
Изучение одежды, обуви и головных уборов следует начинать с восстановления кроя, которым пользовались средневековые мастерицы. Все детали и швы найденных предметов тщательно промерены. Приведенные в книге выкройки были составлены в масштабе 1:10. В чертежах используется современная система обозначений, применяемая для выкроек. Они строятся таким образом, чтобы была видна система соединения деталей в изделии. Выполненный на миллиметровой бумаге с тщательным сохранением размеров и углов деталей, чертеж позволяет воссоздать точную выкройку, на основании которой возможна не только графическая реконструкция, но и реконструкция изделия в материале. Схема изделия, построенная только с учетом его внешнего вида, зачастую приводит к фальсификации кроя из-за пропуска деталей или их неправильного соединения на чертеже.
Однако выполнить графическую реконструкцию костюма исторически достоверно точная выкройка позволяет лишь в совокупности с изучением средневековых изобразительных источников, где запечатлены костюмы жителей Северного Кавказа. Такими источниками являются каменные рельефы, изваяния, храмовые росписи. Изобразительный материал отражает наиболее типичную знаковую нагрузку костюма, отобранную сознанием художника в качестве этнических, социальных, половозрастных показателей.
Как правило, изобразительный материал рассматривают вместе с археологическими источниками. Однако по разным причинам некоторые детали убранства костюма в погребениях бывают смещены с места своего первоначального расположения. Одежда, обувь, головные уборы или детали убранства иногда встречаются вне единого комплекса. Художественно-изобразительные памятники в таких случаях являются ценным подспорьем для реконструкции полного комплекса костюма, манеры ношения и расположения деталей одежды: поясов, украшений, амулетов, аксессуаров, оружия и т.п. Повторение в изображениях того или иного элемента с наибольшей частотой позволяет говорить о типичности его бытования в среде данного этноса.
Археологические и художественные источники в значительной мере дополняются письменными свидетельствами, народными преданиями и фольклором.
Многие западные и восточные авторы оставили описания кавказского костюма, которые, по сути, передают восприятие иностранцами лишь внешнего вида одежды. Внутреннее содержание костюмных комплексов отражено в устных эпических преданиях и фольклоре народов Северного Кавказа. Изучая костюм по нартским преданиям, можно уточнить некоторые детали археологических форм костюма: манеру ношения, связь с идеологическими представлениями и социальной историей общества. В эпосе содержатся упоминания практически всех составляющих кавказского костюма в контексте погребального обряда, торговых взаимоотношений, экономической дифференциации общества. Нартские предания запечатлели историческую действительность, в которой и бытовал средневековый костюм.
Реконструкции археологического костюма в совокупности с этнографическими и палеоэтнографическими материалами способствуют установлению соотношения между автохтонными кавказскими, а также тюркскими и иранскими компонентами в формировании культуры народов Северного Кавказа. Проникновение тюркских и иранских элементов в культуру степной полосы Евразии и всех регионов Северного Кавказа имело место и привело в итоге к сложному синтезу, вопрос о котором не может быть решен однозначно. Этническая атрибуция отдельных элементов костюма как показателя культуры народов Кавказа способствует выявлению баланса всех ее составляющих.
Сопоставление этнографических материалов с археологическими, изобразительными, письменными и фольклорными свидетельствами способствует установлению соотношения этнических компонентов, составляющих культуру народов Кавказа, и позволяет рассматривать часть этой культуры — национальный костюм в качестве исторического источника.
Хронологическое развитие костюмных форм позволяет выделить надежные датирующие элементы не только для археологических находок, но и для мотивов нартского эпоса. Изменения костюма происходят в контексте общего изменения материальной культуры. Развитие различных ремесел и видов хозяйственной деятельности населения вызывает к жизни новые формы, материалы и украшения одежды.
Влияние на развитие костюма оказывали международные связи населения Северного Кавказа: торговые отношения, династические браки, военные союзы.
Воздействия на формирование костюмного комплекса нельзя считать односторонними. Некоторые детали средневекового кавказского костюма были восприняты другими народами. Сведения о таких заимствованиях немногочисленны, но вызывают интерес с точки зрения культурологии.
Роль костюма как знака-символа половозрастного, этнического, социального, экономического положения человека в обществе определялась социально-экономическим аспектом культуры.
Поскольку основной формой идеологии в обществе являлись религиозно-магические представления, декор костюма, его украшения и аксессуары выполняли функции оберегов и отражали, таким образом, идеологический аспект культуры.
В нашей работе мы придерживались традиции исследования костюма такими выдающимися специалистами в этой области, как П.Г.Богатырев, Н.И.Гаген-Торн, М.В.Горелик, Д.К.Зеленин, БАКуфтин, Н.ПЛобачева, Е.Н.Студенецкая, ОА.Сухарева и др. Методологические принципы, разработанные этими исследователями, позволили критически взглянуть на трансформацию собственно одежды и ее убранства в хронологическом аспекте, выделить социальные, половозрастные и этнические показатели средневекового костюма, объективно оценить место и роль языческого мировоззрения и христианской идеологии в культуре изучаемого общества, использовать комплекс костюма в целом как источник, иллюстрирующий сложный процесс культурогенеза.
Описание предметов средневекового кавказского костюма связано главным образом с археологической литературой (П.С.Уварова, ВА.Кузнецов, С.С.Кусаева, АП.Рунич, САПлетнева, В.ПЛевашева, Т.Б.Мамукаев, В.Х.Тменов, И.М.Мизиев, Х.Х.Биджиев и др.).
Информативность костюмного комплекса привлекала к нему внимание ряда исследователей. Но подробных работ, касающихся собственно анализа кавказ-
ского костюма, не так много. Первое монографическое исследование костюмных комплексов на широком хронологическом отрезке (V в. до н.э. — конец XVII в.) принадлежит ТДРавдоникас, которая собрала большой фактический материал на основании разного рода источников: археологических, изобрази-тельных, письменных. К сожалению, не все имевшиеся к началу работы материалы были доступны автору, и по ряду объективных причин книга носит очер-ковый характер. Но тем не менее Равдоникас была первым исследователем, попытавшимся рассмотреть формирование кавказского костюма начиная с глубокой древности (см. [Равдоникас, 1990]).
Значительную роль в изучении кавказского костюма как исторического источника сыграли статьи САЯценко, продолжившего работу в этом направлении. В поле зрения автора попала мужская плечевая скифская одежда, изображенная на предметах греко-скифской торевтики IV в. до н.э. и антропоморфных изображениях скифов VII-IV вв. до н.э. Должное внимание автор уделил прото-типам мужской плечевой одежды осетин, женской плечевой одежде Сарматии и связям костюма кушан с сармато-аланскими традициями. Анализируя костюм, автор внес большой вклад в разработку методики синхронизации изменений материальной культуры ираноязычных кочевников в отдельных регионах с конкретными важными политическими событиями, отмеченными в письменных источниках. Работы САЛценко интересны в плане установления генетических связей и культурных параллелей ансамбля кавказского костюма (см. [Яценко, 1977; 1984; 1985; 1993а; 19936; 1993в]).
Место мужского скифского костюма в костюмном комплексе ираноязычных народов VI-IV вв. до н.э. определил М.В.Горелик. Автор считает, что выяснение системы комплексов иранского костюма не только позволит сделать конкретную этническую идентификацию, но может дать материал для реконструкции культурных и территориальных связей между отдельными частями массива ираноязычных племен (см. [Горелик, 1985; 1993; 1997]).
В поле зрения исследователей попадал, как правило, мужской костюм, так как основным источником для многих работ служили памятники изобразительного искусства, на которых изображения женщин встречаются очень редко. Новые археологические находки в курганах скифов позволили в конце 70-х — начале 80-х годов XX в. провести интересные исследования скифских женских головных уборов. В этом контексте следует отметить работы Л.С.Клочко и Т.В.Мирошиной (см. [Мирошина, 1980]).
Анализ скифского костюма предложила Л.С.Клочко в своей диссертации, явившейся результатом большой работы в этой области. Она рассматривает женский скифский костюм как знаковую систему, считая, что именно в нем в большей мере, чем в мужском, отражаются нормы социальной и семейной жизни, эстетические, этические и религиозные представления. На материалах костюма автор показала неоднородность социального устройства скифского общества. Установив характерные комплексы костюмов для определенных районов степи и лесостепи, Л.С.Клочко выявила взаимодействие различных этнических групп на обширной территории Скифии.
Интересны разработки автора в области реконструкций скифских костюмов. Исследователь восстановила покрой и декор мужской и женской плечевой одежды, женских головных уборов и обуви (см. [Клочко, 1979; 1982; 1986; 1992а; 19926; Клочко, Гребенников, 1982;К1оско, 1992]).
Попытка обобщения одежды народов Восточной Европы в раннем железном веке предпринята в статье ЭАРикмана, который рассматривает плечевую, поясную одежду, головные уборы и обувь скифов, сарматов и гето-даков (см. [Рикман, 1986]).
Большую работу по изучению кавказской одежды VII-VIIIBB. проделала ААИерусалимская, результатом чего явился ряд статей и монография. В центре внимания исследователя находится ткань как неотъемлемая составная часть всего комплекса костюма. Шелковые ткани являются важным доказательством связей племен Северного Кавказа с населением других стран. Именно с этой позиции подходит к рассмотрению шелков, найденных в средневековых могильниках Северного Кавказа, ААИерусалимская. Целый цикл ее работ посвящен Великому Шелковому пути, проходившему через Северный Кавказ.
В этих работах рассматриваются проблемы транзита восточных и западных тканей через аланские владения.
На основании анализа находок костюмов ААИерусалимская прослеживает все уровни дифференциации аланского общества по социальному признаку, ставя на один полюс вождя, облаченного в кафтан из шелковой ткани с изображениями Сэнмурва, на противоположный — бедняка в латаном холщовом рубище, а между ними — рядовых общинников, использовавших шелк в качестве отделки своих костюмов. При этом автор отмечает, что подобную поляризацию общества не удается проследить ни в одном синхронном могильнике, где шелковые ткани не обнаружены (см. [Иерусалимская, 1963; 1967; 1972а; 19726; 1975; 1983; 1992; lerusalimskaja, Borkopp, 1996;Ierusalimskaja, 1996]).
Интересна работа АЯ.Кузнецовой «Народное искусство карачаевцев и бал-карцев», в которой одна глава посвящена одежде. Автор пытается проследить истоки традиций кавказского костюма еще в скифскую эпоху, проводит некоторые параллели с кобанской культурой, использует археологический материал средневековья и рассматривает женскую и мужскую одежду XIX в. Интересны установленные Кузнецовой параллели между характером украшения вышивкой, аппликациями, металлическими пластинками половецких одежд и этнографических платьев карачаевок и балкарок. В некоторых случаях Кузнецова выясняет семантику отдельных деталей костюма.
В связи с тем, что книга Кузнецовой посвящена народному искусству карачаевцев и балкарцев, исследуемый костюм не связывается со всем регионом в целом. Поэтому общие истоки формирования кавказского костюма не рассматриваются (см. [Кузнецова, 1982]).
Одежда народов Северного Кавказа XVIII-XX вв. освещается в монографии Е.Н.Студенецкой. Эта работа является обобщающей по вопросам этнографического костюма. В ней выявлены общие тенденции и этническое разнообразие его формирования, что наряду с другими источниками представляет важный материал для установления этнографических параллелей археологически засвидетельствованным формам костюмов. Методика систематизации и описания этнографического материала, картографирования и составления сравнительных таблиц наименований мужской и женской одежды у различных народов Кавказа является ценным вкладом исследователя в изучение проблем материальной культуры на примере одного из интереснейших ее проявлений — одежды (см. [Студенецкая, 1989]).
Настоящее исследование построено с учетом накопленной целым рядом авторов информации, касающейся археологических находок комплексов и элементов костюмов. В книге также использованы неопубликованные материалы, предоставленные в наше распоряжение Б.ХАтабиеевым, А.Б.Белинским, И.В.Каминской, ВАКузнецовым и В.Х.Тменовым, за что выражаю им благодарность. Искренне признательна ААИерусалимской, ВАКузнецову, М.В.Горелику, СА.Яценко за ценные консультации в процессе работы над книгой.
Глава 1
Дата добавления: 2016-10-07; просмотров: 2130;