Схема институциональных изменений

Институциональные изменения выражаются в появлении новых правил с соответствующими механизмами их обеспечения и исчезновении старых, действовавших правил. Однако какие глубинные факторы побуждают участников экономической деятельности пытаться изменить сложившуюся институциональную структуру?

I.Вероятно, первой здесь была концепция Харольда Демсетца, объясняющая изменения институтов, – прежде всего, правомочий собственности, – изменениями в относительных ценах экономических ресурсов. Возникновение или не возникновение исключительных прав рассматривалось этой теорией под углом зрения сопоставления издержек и выгод от исключения индивидов из доступа к тому или иному имуществу, с одной стороны, и внутренних издержек совместного управления имуществом группой индивидов, с другой стороны. Государство и политические процессы трактовались в ней как пассивные факторы.

Буржуазные революции, например, следует рассматривать как схватку за изменение политических правил и, соответственно, прав. Как известно, английская буржуазная революция (1640 г.) была реакцией на право королей произвольно определять и взимать налоги. Требованиями по изменению институтов можно рассматривать и лозунги российской революции октября 1917 г., такие как «земля-крестьянам», «фабрики-рабочим».

Примеров подобного рода множество, и все они свидетельствуют о том, что экономические субъекты могут реагировать на изменения в соотношении цен не только непосредственно, т.е. направлять ресурсы на реализацию новых открывшихся выгодных возможностей, но и – если это невозможно сделать в рамках действующих правил – предпринять попытку изменить их.

Ещё одним примером применения характеризуемого подхода к объяснению институциональных изменений может служить объяснение периода в экономической истории, получившего название неолитической революции, суть которой заключается в постепенном переходе от охоты и собирательства к оседлому земледелию. Поскольку такой переход неизбежно сопровождался спецификацией прав собственности на землю, Д. Норт назвал её также первой экономической революцией.

Движущей силой изменений в модели выступает демографическое давление. Пока растения и животные имеются в достаточном числе и сравнительно доступны, издержки установления исключительных прав собственности на эти ресурсы превышают потенциальные выгоды, вследствие чего данные природные ресурсы остаются в общей собственности, доступ к ним является свободным. Однако, по мере роста населения в условиях постоянной ресурсной базы и возникновения конкуренции между его отдельными группами, режим открытого доступа к пищевым ресурсам ведёт к снижению результатов охоты и собирательства. С течением времени оседлое земледелие постепенно становится более привлекательным, чем охота, хотя оно и требует более дорогостоящего установления исключительных прав и их защиты от посягательств со стороны посторонних. Первые сообщества оседлых земледельцев основывались на исключительных правах коммунальной собственности на землю, причём система обычаев и табу ограничивали стимулы к сверхэксплуатации земли внутри каждого сообщества (земледельческой общины).

Первая экономическая революция была революцией не потому, что она перевела основную экономическую деятельность людей из сферы охоты и собирательства в сферу оседлого земледелия. Она была революцией потому, что этот переход обусловил фундаментальное изменение человеческих стимулов. Это изменение стимулов явилось следствием различий в правах собственности, присущих упомянутым двум системам. Когда существуют общие права собственности на ресурсы, нет стимулов к использованию более совершенных технологий и обучению. Напротив, исключительные права собственности, которые вознаграждают их владельцев, обеспечивают прямые стимулы повышать продуктивность и производительность, или, в более общих терминах, приобретать больше знаний и новых технологий. Это те изменения в стимулах, которые объясняют быстрый прогресс человечества в последние десять тысяч лет в противоположность его медленному развитию в течение сотен тысяч лет как сообщества собирателей и охотников.

Отметим, что в рамках современной демократии издержки борьбы за изменение правил уменьшились в том смысле, что в отличие от традиционных обществ с их сакральной природой власти претензия на власть со стороны претендентов не грозит им лишением жизни и свободы. Этот фактор, а также возможности увеличения доходов от их изменения объясняют огромный рост организаций (торговых ассоциаций, различных предпринимательских союзов и лоббирующих групп), создающихся в целях оказания влияния на государство в расчёте на выигрыш от изменения правил.

II.Вторым источником институциональных изменений служатизменения в технологии (устойчивом сочетании факторов производства), которые, в свою очередь, ведут к изменению относительных цен.

Рассмотрим условный пример институциональных изменений в результате появления новых технологических возможностей. Представим себе, что мы можем отапливать дом не масляным или газовым обогревателем, а при помощи установленного на крыше коллектора солнечных лучей. Чтобы принять решение, мы должны сравнить техническую эффективность обогревателей и их цены. Для традиционных видов отопления это сделать нетрудно, но техническая эффективность солнечной батареи в значительной степени зависит от институциональных соглашений, принятых в обществе, ведь ваш сосед может вырастить на своём участке дерево, которое будет препятствовать попаданию солнечных лучей в ваш коллектор, т.е. техническая эффективность новой техники зависит от существующей институциональной среды. Институциональное изменение (принятие закона, запрещающее вашему соседу создавать препятствия для пользования солнечной батареей) станет следствием появления новой технологии. Производители солнечных батарей и те, кто намерен пользоваться ими, предпримут определённые действия, которые приведут к институциональным изменениям.

III.И наконец, ещё один источник институциональных изменений – это изменения во вкусах и предпочтениях людей.

В качестве примера здесь можно привести серьёзное институциональное изменение, которое само по себе не может быть полностью объяснено изменением соотношения цен, и в котором основную роль сыграли идеи – движение за отмену рабства в Соединённых Штатах. Ведь во времена Гражданской войны в Америке институт рабства все ещё оставался экономически выгодным.

Представления общества о том, какие блага входят в состав полного потребительского набора нации, подвержены изменениям. Рассмотрим следующий пример. В начале XIX в. в Англии стали очевидными бесчеловечные последствия промышленной революции, и в обществе стало расти их неприятие, что привело к принятию законов, серьёзно изменивших институциональную среду. В 1824 г. был принят закон графа Шэфтсбери об угольных шахтах, который запрещал использование женского и детского труда па подземных работах.

IV.Конечно, нельзя отрицать, что одним из источников институциональных изменений является идеология.

Идеология – совокупность субъективных моделей, через призму которых люди воспринимают и оценивают окружающий мир.

Однако и здесь в рамках НИЭТ наблюдается попытка рационализировать поведение людей. Признавая, что вопрос о степени влияния цен на идеи не разработан, тем не менее, Норт пытается связать изменение идеологии с изменениями в ценах, считая, что с течением времени именно они приводят к изменению людьми стереотипов поведения и рационализации того, что образует стандарты поведения. Он отмечает, что идеологические пристрастия также не свободны от влияния экономических расчётов.

Роль идеологии в институциональных преобразованиях не может быть преуменьшена, поскольку именно идеологические системы обеспечивают интеграцию общества и рационализацию действующей экономической и политической структуры. Идеология является своеобразной формой капитала, представляя собой фонд социальных ценностей, который власть, реализуемая через ту или иную систему политических институтов, может увеличить, осуществляя инвестиции в пропаганду или, например, в систему образования. Очевидно, что при отсутствии идеологической поддержки издержки правящей элиты, сопряжённые с надзором за гражданами, и издержки надзора друг за другом устремились бы в бесконечность.

Модификации социальных ценностей (т.е. изменения идеологий) являются одним из главных факторов институциональных изменений. С другой стороны, успешные институциональные изменения, означающие как возникновение новых институтов, так и трансформацию старых, предполагают наличие соответствующей институциональной почвы, которую можно трактовать как готовность общества к одобрению и применению соответствующих институтов.

Отличительной чертой пионерных работ по экономическому объяснению возникновения институциональных изменений было убеждение в том, что вновь возникающие институты обеспечивают большую экономическую эффективность, способствуют созданию стоимости. Второй момент, характерный для этих концепций, заключался в том, что институциональные изменения как бы автоматически следуют за изменениями условий экономической деятельности, не предполагая активных действий государства и других организованных социальных групп.

Легко видеть, что оба указанных момента первоначальных теорий институциональных изменений могут быть опровергнуты примерами из реальной действительности. Такие опровержения и соответствующая критика немедленно последовали после публикации упомянутых работ. Ответом на критику послужила базовая модель институциональных изменений:

1) изменение в уровне знаний ведёт к появлению новых технологий;

2) новые технологии меняют относительные уровни цен на ресурсы;

3) новые уровни цен создают стимулы у владельцев потенциально возрастающих в стоимости ресурсов к трансформации прав собственности на них;

4) новые уровни цен ведут также к появлению правил, позволяющих максимизировать ценность использования таких прав;

5) вместе с тем, ненулевые трансакционные издержки на политическом рынке препятствуют тому, чтобы реализовались все полезные для создания стоимости потенциально возможные институциональные изменения.

Эта базовая схема институциональных изменений была впоследствии дополнена другими исследователями рядом важных моментов. Они не изменили общую её логику, однако позволили более полно объяснять наблюдаемые изменения, а также формировать более надёжные гипотезы относительно возможных направлений будущих институциональных изменений.

К числу наиболее важных из таких дополнений следует отнести:

v указание на возможность возникновения индуцированных институциональных изменений, когда внешние факторы меняются в одной сфере, а институциональные изменения появляются в другой (В. Раттен и Ю. Хайами);

v возможность возникновения в связи с осуществлением институциональных изменений эффекта безбилетника, связанную с тем, что институты во многом схожи с общественными благами (Д. Найт);

v необходимость учёта того обстоятельства, что выгоды от возможного институционального изменения, позитивно влияющего на создание стоимости, будут получать одни экономические агенты, а издержки на его осуществление должны будут нести другие, что может воспрепятствовать его появлению (Г. Лайбкеп).

С учётом этих и других дополнений и уточнений, схема институциональных изменений Д. Норта позволяет связать их не только с внешними шоками, но и с внутренними стимулами к изменению правил, которые возникают у тех заинтересованных групп, которые являются основными получателями выгод от возможного изменения правила. Это означает, что в рамках данной схемы получают объяснения не только те институциональные изменения, которые улучшают условия создания стоимости, но и те, которые эти условия ухудшают.