Аристотель: реальность состоит из множества индивидуальных субстанций

Аристотель разрабатывает иную версию онтологии. Его теория реальности формировалась в контексте дискуссии с Платоном. По утверждению Аристотеля, Платон учит о существовании идей вне вещей (отдельно от вещей). То есть наряду с конкретным, индивидуальным по Платону реально существует общее, универсальное («быть справедливым», «быть мудрым», «быть красным» и т. д.). Именно это универсальное и составляет истинное бытие по мнению Платона. Аристотель же утверждает, что существуют только отдельные конкретные вещи, а общее существует или (1) в этих конкретных вещах (как их свойства), или (2) как понятия нашего мышления, образованные путем абстрагирования от конкретных и индивидуальных характеристик (понятие справедливости или понятие цвета). Общие свойства могут существовать одновременно во многих отдельных вещах и по своему бытию зависят от отдельных вещей (не могут существовать без них и отдельно от них). В отличие от них отдельные вещи не находятся в чем-то другом и имеют самостоятельное существование.

Если быть кратким, то реальность по Аристотелю состоит из отдельных вещей, их свойств и отношений между ними. Эти отдельные вещи Аристотель называет субстанциями или сущностями в первом и главном значении (по-гречески oysia), а виды и роды (например, «человек» и «живое существо») он называет субстанциями или сущностями во втором значении. Онтологический и познавательный приоритет имеют именно «первые субстанции». О бытии мы говорим в разных смыслах: «человек существует (есть)», «красное существует (есть)», «существует мудрость» или «существует треугольник». Но мудрость и красный цвет (как и множество других свойств) имеют существование только благодаря тому, что существуют субстанции в первом значении (например, вот эта красная роза или мудрый Сократ). Сами по себе «красное» и «мудрый» не существует. В классической формулировке предметом метафизики (онтологии) по Аристотелю есть сущее как таковое (реальность, исследуемая в своих базовых характеристиках).

Философский анализ реальности выявляет первичные (главные, «субстанциальные») и второстепенные (производные, «акцидентальные») характеристики реальности. Первичными характеристиками реальности являются отдельные, индивидуальные субстанции. Все остальное, называемое нами «реальным» или «существующим», онтологически зависит от этих субстанций. Другими словами, только субстанции имеют самостоятельное существование, остальные характеристики реальности имеют не-самостоятельное, онтологически зависимое существование. Красное не существует отдельно от красной розы или иной красной вещи, а мудрость не существует отдельно от конкретного человека, отдельно от Сократа и Платона. А роза может иметь различные цвета или даже изменить цвет (например, когда красная роза увянет, то может приобрести бледно-желтый цвет), да и человек не обязательно является мудрым, но может стать мудрым благодаря учебе и опыту.

Такая теория бытия не избавлена от целого ряда проблем. Отмечу только две из них. Первая проблема имеет познавательный (эпистемологический) характер. Аристотель защищает тезис, что наука имеет дело только с общими и необходимыми характеристикам реальности. Индивидуальное и конкретное мы познаем только с помощью чувств. Получается, что хотя мир и состоит из индивидуальных субстанций, мы можем познавать их только через общие характеристики. То есть мы не имеем прямого доступа к реальности, а познаем ее только в свете общих свойств и отношений. Несмотря на то, что реально существуют только конкретные люди, например, Петр и Мария, знать о них мы можем только благодаря определенным психическим и физическим свойствам (иметь определенный характер, иметь определенные привычки, быть высоким или низким, русым или брюнетом, стройным или толстым и т. п), а также благодаря таким свойствам, как мудрость, справедливость, учтивость, любезность и т. д. Однако все эти свойства могут наличествовать не только у Петра и Марии, но и у других индивидов. Ведь быть стройным, высоким, русым, справедливым, вежливым и мудрым, даже называться «Марией» и «Петром» могут тысячи других людей. То есть Мария и Петр являются уникальными и неповторимыми индивидами, но все, что мы о них можем знать, свойственно и многим другим людям.

Вторая проблема еще более существенна. Реальность состоит из отдельных, индивидуальных субстанций, имеющих разнообразное материальное строение. Но означает ли это, что именно материальные вещи или материальные элементы являются фундаментальными структурами реальности? Аристотель отрицательно отвечает на этот вопрос. Во-первых, Аристотелева теория реальности допускает и существование нематериальных субстанций (например, бога, который является абсолютно нематериальным, является чистым сознанием). А, во-вторых, даже материальные вещи существуют только потому, что ту или иную материальную структуру определяет ее форма (так обычно переводят греческие термины eidos и morphȇ, которые употребляет Аристотель в своих текстах). Форма составляет онтологический принцип каждой вещи (т. е. принцип ее существования, то, что делает определенную вещь Х ею самой — в отличие от другой вещи Y). Конкретные субстанции (по крайней мере большинство из них) состоят из формы и материи. Например, медный шар состоит из определенной материи (меди) и формы (в данном случае это форма шара). Скульптурный портрет Сократа может быть из мрамора или бронзы, но скульптор придает материалу определенный образ и этот материал постепенно приобретает конкретную форму (становится портретом Сократа).

Человек по Аристотелю состоит из души и тела (он понимает душу как форму тела). Но давайте подумаем, что именно отличает одного человека (например, Петра) от другого (например, Марии)? Если форма вещи – это то, что делает субстанцию ею самой и отличает ее от другой субстанции, то логично было бы предположить, что Петр от Марии отличается своей формой. Впрочем, Аристотель дает другой ответ: Петр и Мария отличаются друг от друга не формой (форма – «быть человеком» – у них как раз общая), а благодаря различной материальной индивидуализации этой формы. То есть различие между Марией и Петром существует только на материальном уровне. Аристотель отрицает существование индивидуальных форм (например, «формы Петра» и «формы Марии»). Петр и Мария по-разному воплощают форму человека (т. е. сущностные характеристики человеческого бытия) и это отличает их от лошадей или обезьян. Для Аристотеля такой взгляд не кажется проблематичным, ведь он отрицает теорию бессмертия индивидуальной души. Индивидуальные вещи возникают и погибают (например, конкретный человек рождается и умирает), но формы не возникают и не погибают («человеческая природа»). Определенные индивиды, имеющие определенную форму, порождают других индивидов той же формы (так родители рожают детей человеческих, а из семян дуба вырастает другой дуб). Поскольку для Аристотеля мир вечен, то проблема возникновения самих форм не является предметом его главных интересов.

Теперь мы можем сформулировать вторую проблему Аристотелевой онтологии таким образом: несмотря на то, что реальность состоит из индивидуальных субстанций, на фундаментальном уровне эти субстанции определяются не-индивидуальными формами, которые всего лишь индивидуализируются в конкретных субстанциях. А поскольку мир вечен и поскольку именно формы являются главными «экзистенциальными факторами» всех вещей (т. е. принципами бытия субстанций), то с необходимостью встает вопрос о том, чтобы предположить (хотя бы на логическом уровне) какое-то первичное существование форм до их воплощения в отдельных, индивидуальных вещах. Аристотель воздерживается от подобного шага, но очевидно, что он в своей онтологии очень близко подходит к теории идей Платона (при всей своей критике Платоновой онтологии). Поэтому можно назвать его теорию реальности версией платонизма. Формы вечные и неизменные, но они всегда существуют в отдельных индивидах, которые являются смертными и изменчивыми. Вечна также и первоматерия (возможность воплощения разнообразных форм). Аристотель, следуя идее вечности мира, не может допустить появления форм «из ничего». «Первую материю» как фундаментальный принцип возможности следует отличать от «второй материи», которая уже имеет определенную структуру (дерево, камень, железо и т. п.). В каждой субстанции форма сочетается с материей именно во втором значении. Поскольку на уровне языка Аристотель в обоих случаях употребляет тот же термин «материя» (hylȇ), то для удобства иногда можно переводить «вторую материю» словом «материал». Например, мрамор – это материал, входящий в состав такой субстанции, как скульптурный портрет Сократа. Но этот материал является лишь определенным модусом первой материи, которая является вечной (сам же материал не является вечным).

Стоит обратить внимание еще на несколько аспектов онтологии Аристотеля. Он впервые в истории мышления вводит в игру кроме терминологической пары «форма» – «материя» еще ряд концептуальных различений, без которых мы не можем представить даже современную теорию реальности. Это прежде всего различение возможности и действительности. Возможность (греч. dynamis, лат. potentia) – это то, что может быть, что может произойти. Например, сухое дерево может вспыхнуть огнем, а Мария может понять учение Аристотеля. Структуру мира определяет не только множество реально-существующего, но и множество возможностей. Если одна из возможностей реализовалась, то это означает, что возможность стала действительностью. Действительность (греч. energeia, лат. actus) является результатом определенной деятельности, фактической реальностью. Интересно, что сам Аристотель не дает определения этим понятиям, а только объясняет их с помощью примеров (возможность относится к действительности, как сон к бодрствованию). Любое становление или развитие можно описать как переход от возможности к действительности. По Аристотелю материя относится к форме так же, как возможность к действительности. Определенная форма актуализирует определенную материю (сама материя без формы представляет собой всего лишь определенную возможность). Вот эта глыба мрамора может стать скульптурным портретом Сократа. Скульптор, придавая мрамору определенную форму, (1) осуществляет свои возможности (способности) мастера создать портрет и в то же время (2) реализует возможности материала (в данном случае мрамора) воплотить замысел мастера (создать скульптурный портрет Сократа).

Некоторых читателей может удивить, что наше обыденное слово «действительность» имеет философское происхождение и введено в оборот именно Аристотелем. «Быть действительным» означает «находиться в актуальном состоянии» (следствие латинского перевода действительности как «акта», «актуальности») или «быть результатом определенного процесса». Слово «факт» имеет похожее значение. Быть чем-то «фактическим» означает быть «сделанным», «созданным» (от латинского глагола facere – «делать», «действовать»).

Древние философы понимали природные процессы по аналогии с ремесленной деятельностью. Только в природе, в отличие от человеческой деятельности, действуют внутренние закономерности. Поэтому в своей онтологии Аристотель большое внимание уделяет теории причинности (каузальности – от латинского существительного causa, «причина»). В мире действуют разнообразные причины. Падение температуры до нуля градусов является причиной замерзания воды, удар кия приводит в движение шар на бильярдном столе, магнитные бури для некоторых людей являются причинами головной боли. Аристотель пытается сформулировать наиболее универсальные причины, которые можно было положить в основу онтологической теории каузальности (причинности). Он выделяет четыре фундаментальные причины, к которым сводится все многообразие возможных причин, действующих в мире.

Вот мы задаем вопрос: «из чего» сделана та или иная вещь (например, этот скульптурный портрет Сократа)? Ответ будет: из мрамора. Здесь мрамор выступает в роли материальной причины портрета. Но что отличает один кусок мрамора от другого или же одно скульптурное произведение от другого? Здесь мы уже спрашиваем не «из чего» эта вещь, а «что это» за вещь? Ответить на вопрос «что это такое» возможно благодаря форме вещи. В нашем примере – это форма портрета, а именно – образ Сократа. Именно благодаря определенной форме портрет Сократа отличается от портрета Платона, хотя оба портрета могут быть созданы из одного и того же материала, например, из мрамора. Образ Сократа является формальной причиной вот этого портрета (ведь скульптор хочет создать именно образ Сократа и ради этого обрабатывает определенный материал – вот этот кусок мрамора). Но для того чтобы мрамор обрел форму (стал портретом), необходима еще одна причина – производящая (ответ на вопрос «вследствие чего»?). В данном примере производящей причиной есть деятельность скульптора (его мастерство, работа его рук, специальных инструментов и т. п.). Наконец, для Аристотеля важна цель любого процесса или действия. Это ответ на вопрос «для чего»? Для чего скульптор создает портрет Сократа? Чтобы поставить его в одном из домов Академии Платона. Там Сократ будет почитаться наравне с другими богами, перед его бюстом будут молиться или просто углубляться в философские размышления. Этот портрет вдохновит не одно поколение учеников. Таким образом, Аристотель учит о четырех фундаментальных причинах, которые позволяют объяснять все события в мире. Позднее они получат название (1) формальной, (2) материальной, (3) производящей и (4) целевой причин. И несмотря на то, что Аристотель приводит примеры из ремесленной деятельности, он считает, что эти четыре причины позволяют объяснить и все природные события и явления. Ибо каузальные взаимодействия внутренне присущи всем естественным процессам и мы можем их выявить и описать путем философского анализа.

Таким образом, Аристотелева теория реальности является вторым влиятельным онтологическим проектом западной философии. В общих чертах (конечно, за исключением воззрений Аристотеля на природу) этот проект остается актуальным и сегодня. Большинство современных философов, пишущих о проблемах онтологии, придерживаются Аристотелевого подхода, конечно, совершенствуя и развивая позицию Аристотеля с учетом современного состояния науки.