Объект и предмет деятельности судебного эксперта-психолога

Под объектом познания в философии в общем виде понимается элемент реальной действительности, противостоящий субъекту в его познавательной деятельности и существующий независимо от его сознания [12, с. 453; 2, с. 18]. Наиболее распространенным является определение объекта судебно-психологической экспертизы, высказанное М.М. Кононовым в одной из работ, согласно которому им является психическая деятельность психически здорового человека [3, с. 15]. И.А. Кудрявцев также отмечает, что судебно-психологическая экспертиза изучает "полную норму" [5, с.21], а при комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизе психолог должен, по его мнению, исследовать лиц с пограничными психическими расстройствами (в том числе и с крайними индивидуальными вариантами психического здоровья), не исключающими вменяемости [5, с. 19]. Заметим, однако, что И.А. Кудрявцев говорит о "полной норме" как о предмете судебно-психологической экспертизы, а объект экспертизы он отождествляет с источниками информации, в качестве которых могут быть представлены сами подэкспертные и данные о состоянии их психики и поведении, закрепленные в материалах уголовного дела.

Обе точки зрения отражают существующую сегодня практику назначения судебных экспертиз, решающих психологические вопросы, - действительно, на судебно-психологическую экспертизу направляются подэкспертные, чье психическое здоровье либо не вызывает сомнений у правоохранительных органов, либо подтверждено уже проведенной судебно-психиатрической экспертизой, а комплексная экспертиза назначается в основном тогда, когда требуется одновременное решение судебно-психиатрических и судебно-психологических вопросов, и, соответственно, судебный психолог решает психологические вопросы только в случае решения вопроса психиатрами в пользу вменяемости испытуемого, - а ими нередко оказываются лица с пограничными психическими аномалиями.

Но в то же время и в поле внимания судебно-психологической экспертизы, как показывает та же практика, очень часто попадают лица с пограничной патологией психики, и нередки случаи проведения комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы в отношении психически здоровых лиц, т.е. так называемой "полной нормы".

Но точны ли данные определения с теоретической точки зрения? Могут ли быть у психолога разные объекты экспертного исследования в зависимости от того, в рамках какой экспертизы, судебно-психологической или комплексной психолого-психиатрической, он обследует подэкспертное лицо? Верны ли эти определения в свете перспектив участия психолога-эксперта в уголовном процессе при совершенствовании как уголовного и уголовно-процессуального законодательства, так и самого содержания и процесса экспертизы?

Определение объектов судебных экспертиз, имеющих дело со сферой психического в человеке, по критерию наличия или отсутствия психического заболевания (или патологии психики) предполагает и различение объектов базовых научных дисциплин (психологии и психиатрии) по тому же принципу. Но психиатрия отличается от психологии не тем, что она изучает психические болезни, а психология - так называемую "нормальную" психику. Психология имеет одним из своих объектов нервно-психическую патологию психической деятельности. Важнейшей особенностью деятельности судебного психолога-эксперта является применение такой теоретической области психологии, как клиническая психология с ее развитым концептуальным аппаратом анализа патологии познавательной деятельности и личности, со сложившимся психодиагностическим инструментарием, объектом изучения которой и является патология психической сферы человека. И судебный психолог, деятельность которого протекает в рамках судебно-психологической или комплексной психолого-психиатрической экспертизы, сталкивается с подэкспертным лицом, о психическом здоровье которого априори судить невозможно. Следовательно, объектом исследования психолога-эксперта, независимо от вида экспертизы, в которой он участвует, не может быть заведомо "нормальная" или "пограничная" психика. Психолог-эксперт имеет дело с особенностями психической деятельности человека, независимо от того, обусловлены они патологическими или непатологическими факторами. Следует отметить, что в последних работах М.М. Коченов придерживается аналогичной точки зрения и отмечает, что "главным объектом судебно-психологической экспертизы является психика человека как особое свойство его мозга, недоступное непосредственному чувственному познанию" [4, с. 15].

Однако и такое определение объекта судебно-психологической экспертизы неизбежно будет неполным, поскольку оно не выявляет ее специфики, качественного отличия от объекта психологии как теоретической дисциплины. Если рассматривать судебно-психологическую экспертизу в рамках системы судебной экспертологии, то становится ясным, что создание специальной прикладной судебной предметной науки является результатом необходимости трансформации данных базовой науки в качественно иные данные [1, с. 114], в том числе и трансформации объекта науки. Как справедливо указывают Ю.Л. Метелица и С.Н. Шишков, при судебно-экспертном исследовании объектом исследования являются особенности психики человека не вообще, а только в юридически значимых ситуациях [7, с. 149], под которыми понимаются юридически значимые периоды времени или ситуации, в которых разворачивается та или иная психическая деятельность подэкспертного лица, оцениваемая с позиции разных юридических критериев (см. табл. 1). К примеру, при судебно-психологической экспертизе обвиняемого такой значимой ситуацией будет ситуация совершения инкриминируемого ему деяния, при экспертизе свидетелей - предкриминальная, криминальная и посткриминальная ситуации, стадии предварительного следствия, судебного разбирательства.

Таким образом, можно определить объект исследования эксперта-психолога как психическую деятельность подэкспертного лица в юридически значимых ситуациях.

Таблица 1.