Беспредельная» свобода подзаконного нормотворчества.

Этот коррупционный «беспредел» вытекает из наличия бланкетных
и отсылочных норм, приводящих к принятию подзаконных актов, вторгающихся в компетенцию органа государственной власти или органа местного самоуправления, принявшего первоначальный нормативный правовой акт.

Этими подзаконными актами, передающими действия федеральных законов на региональный и местный уровень, могут воспользоваться чиновники этих уровней для произвольного, самоуправного решения практических вопросов: включать или исключать что-то, вводить какие-то «кошмарящие» бизнес ограничения для получения «откатов» и взяток от тех, кто не может не нарушать этот кошмар, чтобы выжить.

В условиях, когда имеются случаи грубого нарушения исполнительной властью уже принятых законов, опасны случаи и передачи правительству, его ведомствам, и региональным органам власти полномочий по утверждению каких-то «перечней» (перечень допускаемых к делу организаций, перечней должностей, перечней условий работы, перечней подготовительных работ и т.д.), «планов» и т.д.

Эта передача полномочий может создавать ситуацию правовой неопределенности и почву для коррупционных правонарушений. Поэтому в этих случаях органы власти национально-ориентированных государств привлекают к формулированию таких «перечней» и «планов» авторитетных для общества экспертов, специалистов из профессиональных сообществ.

Например, российское общество трясет от реформ системы образования, профессионалы устали доказывать их гибельность для народа и будущего страны… Так кто же от этого выгоду имеет?

2.5. Заполнение законодательных пробелов при помощи подзаконных актов в отсутствие законодательного делегирования соответствующих полномочий.

Речь идет об установление общеобязательных правил поведения в подзаконном акте в условиях отсутствия закона. Как правило, это всегда аргументируется «упрощением процедур» для быстрого начала важных дел (строительства, ввода в эксплуатацию, наведения порядка в деятельности частной охраны и т.д.). И «упрощают» в свой карман, разумеется.

3. Нечеткость, неконкретность и неоднозначность используемых понятий и их юридико-лингвистическая неопределенность. А то и «своеобразное» толкование устоявшихся понятий. Речь идет обупо­требление не устоявшихся, двусмысленных терминов, категорий оценочного ха­рактера, подмена одного понятия другим и т.д. Это тоже прямой путь к коррупции.

Например. «…Требования сотрудника полиции, обращенные к гражданам и должностным лицам, и предпринимаемые им действия считаются законными… пока в предусмотренном законом порядке не будет установлено иное…»: это станет «правом» на изъятия любых документов и проведения проверок финансовой деятельности юридических лиц, право на взлом жилищ и офисов. А уж «право» на использование чужих средств связи в эпоху мобильной связи выглядит не просто «эхом» далекого времени с его недостатками телефонизации страны, а возможностью или изъятия, или порчи этих средств полицейскими, или просто дополнительным устрашением граждан.

Или, например, в законе может наблюдаться весьма «своеобразное» понимание содержание понятий. А иначе как понять, если уже в самой первой статье проекта закона о полиции(«Полиция и ее назначение»), вместо разъяснения целей и назначения полицейской деятельности нашим гражданам, было совсем иное: «… Полиция имеет право применять меры государственного принуждения, в том числе физическую силу, специальные средства и огнестрельное оружие, в пределах, установленных федеральным законом». И тогда возникал вопрос: «А может быть это действительно подлинное назначение планируемой полиции, которое, кстати, прослеживалось и в иных положениях проекта?»

Но, чаще всего, это проявляется следующим образом: