И уровнях Древа Сефирот

Таким образом, судьба и воля в категории кармы означают созна­тельное волевое усилие, вытекающее, во-первых, из четкой самоиден­тификации (определение своей варны, своего места, долга и призва­ния), а во-вторых, из структурированной космограммы (определение «правого» и «неправого», последствий и взаимосвязи действий, по­ступков и событий). Нет, видимо, необходимости уточнять значение термина «воля» - подчеркнем лишь его близость термину «свобода»; в этом смысле словосочетание «свободная воля» является, в некоторой степени, тавтологией. Наконец, мы можем соотнести использованные нами термины с зонами Глобального взаимодействия и структурой Древа Сефирот. Такое соотнесение, конечно, будет, по уже упомяну­той причине нечеткости словоупотребления, достаточно условным, но, вместе с тем, весьма показательным в плане модели, образа и базы для дальнейших построений (рис. 37).

Русское слово «воля» недаром имеет двоякий смысл: некоего ду­ховного феномена (воления) и необусловленности (свободы). Именно воля - духовный феномен и глубинный источник структурирующей негэнтропийной активности - является необходимым и достаточным условием необусловленности (свободы). Однако и сама категория «во­ля» имеет определенные смысловые градации, небезразличные для анализа методами структурной психосоматики. Средневековые фило­софы Европы выделяли три разновидности воли:

1. фацера - воля к действию;

2. нон-фацера - воля к не-действию;

3. вати - отстаивание позиции, даже при вынужденном отступлении, подобное упругому сжатию пружины; это качество может быть передано русским термином «стойкость» или финским «сиссу». Имеется в виду, как будет ясно из дальнейшего, некоторая «упругая стойкость», «динамичное терпение», связанные, во-первых, с активным противодействием энтропий­ному прессу, а во-вторых, способных и на отступление с тем, чтобы затем вернуться на оставленную позицию.

Показательным примером воли в модуляции «вати» является исто­рия Отечественной войны 1812 года - отступление русских войск вплоть до Москвы и затем наступление вплоть до Парижа. Поскольку все рассматриваемые нами феномены могут быть интерпретированы и в личном, и в коллективном плане, вати можно рассматривать как суть массовой психологии русской армии в этой кампании. Кульмина­цией, максимальным напряжением «динамичного терпения» мы мо­жем считать события от Бородинского боя и сдачи Москвы до боев за Малоярославец, вынудивших Наполеона отступать по Старой Смолен­ской дороге. Персонализацией вати народа выступает здесь личность Кутузова, продемонстрировавшего, таким образом, волевые качества в их предельном выражении. И очевидно, что не-действие, воздержание от поступка, часто сложнее действия, внешне активного поступка, деяния. Не будем углубляться в эту, достаточно обширную, тему -приведем лишь одну параллель из традиции. Восьмеричный путь йоги Патанджали в качестве первых двух ступеней называет Яму и Нияму - предписанные и запретные действия. Таким образом, во-первых, соз­нательное волевое усилие полагается первым условием пути совер­шенствования йога - без такого усилия выполнение предписаний и запретов просто невозможно, а, во-вторых, воздержание от недолжно­го полагается более сложным, нежели исполнение должного. Но еще сложнее следование волениям вати, а ведь именно о них говорит Лао-цзи: мягкая и податливая ветка крепче сухой и жесткой; под грузом снега первая прогнется, но затем распрямится, а вторая просто сломается.

Между тем источник всех разновидностей воли один - глубинное воление «Я хочу» или, точнее, «Я хочу быть». Это воление зарождает­ся на уровне проекции Абсолюта (седьмой логический уровень созна­ния). Окраску фацера, нон-фацера или вати оно приобретает уже в зо­не шестого логического уровня, уровня самоидентификации, Глобаль­ного взаимодействия.

Возможно ли, что, покидая ядро, волевой импульс уже несет в себе искажения? Да, возможно - ведь самоидентификация безошибочна лишь в том случае, если в ходе «личной истории» развитие индивида прошло без существенных искажений; безупречна же самоидентифи­кация лишь в том случае, если «личная эволюция» отработана до шес­того логического уровня сознания, а значит, реализован, как минимум, феномен этноса. Во всех прочих случаях волевые импульсы ядра лич­ности изначально искажены, поскольку неструктурированный, непроработанный шестой логический уровень «преломляет» в своих дефек­тах изначальное «Я хочу» (восходящее, отметим в скобках, к уже во­все безымянному волевому импульсу сингулярности «+0», о котором в Евангелии сказано: «В начале было Слово...»)[37].

Сказанное не значит, что у человека, чей шестой логический уро­вень не проработан, воление, покидающее ядро личности, всегда ис­кажено, но оно неустойчиво и по-разному проявляется в разных «тема­тических» группах контекстов.

Далее воление пронизывает личность и при ее плохой структури­рованности также претерпевает различные искажения.

Все это, в совокупности, воспринимается нами как «паралич во­ли», «дефекты воли», «безволие».

В зоне второй барьерной мембраны, перехода от ядра личности к собственно личности, воля приобретает окраску дхармы - судьбы-долга, осознанного волевого импульса, согласующегося с парадигмой, в которой существует личность (пятый логический уровень, уровень космограммы). На уровне карт и контекстов она приобретает окраску судьбы-возможности, доли или мин (четвертый логический уровень, уровень убеждений).

В терминах «карма» и собственно «судьба» мы можем определить характер волевого импульса в зоне стратегий и перехода личности к проявлениям личности (третий логический уровень, уровень навыков - первая барьерная мембрана - второй логический уровень, уровень по­ведения). Здесь пресс энтропийных тенденций уже заметно преоблада­ет и даже собственно действия и поступки воспринимаются обуслов­ленными, вынужденными, принадлежностью скорее внешнего мира, чем внутренних побуждений. Есть большой соблазн при этом посчи­тать, будто бы такие действия и поступки вообще лишены какой-либо свободы выбора, не зависят от собственного выбора, но уже погруже­ние центра осознания на шаг, а тем более, на два шага вглубь - на чет­вертый логический уровень (доля или судьба-возможность), где ос­новная задача деятельности приобретает характер выбора, и на пятый логический уровень, где выбор следует из общей картины мироздания и определения своего места в нем, - открывает картину с иной точки зре­ния: участие собственной воли в происходящем становится очевидным.

Наконец, на самом краю обозримого «внутреннего» пространства антропосферы мы встречаем такие категории, как «фатум», «ананке», «рок», судьба - неизбежность. Трудно осознать в них собственную волю, результат собственной деятельности, тем более что и на самом деле в этой зоне пресс энтропийных тенденций оказывается опреде­ляющим; но если с глубокого логического уровня проследить всю це­почку превращений, модификаций волевого импульса - через зону самоидентификации, космограммы, карт, стратегий, процессов - вплоть до единичного точечного факта («знака» или «удара» судьбы, «веления» рока и т. д.) - как становится очевидным присутствие изна­чальной, образующей всю ветвь отреагирования воли и здесь.

Описанные нами модификации воли от уровня к уровню нормаль­ны и закономерны, но если уже на уровне самоидентификации (шестой логический уровень) возможны те или иные искажения, то тем более они возможны там, где изначальное воление «Я хочу» как бы размаза­но, ослаблено и скрывается за масками долга, судьбы и предопределе­ния. Это воление чаще всего приобретает ложную формулировку «На­до» или уже вовсе лишенную всякого активного начала «Так вышло», «Так происходит», «Так случилось» - воля уходит в песок и оборачи­вается самым настоящим безволием.

Восприятие собственного действия, собственного волевого акта в ка­честве чего-то абсолютно внешнего, абсолютно обусловленного, тем ост­рее, чем больше модуляция ядерного волевого импульса склоняется от формулировки «фацера» к формулировке «нон-фацера» и далее — к «вати». Искусство «не-действия» и, тем более, искусство «гибкой стойкости» - это качество зрелого, хорошо структурированного сознания, оперирую­щего категориями космограммы и уровня самоидентификации.

Итак, мы видим, что, разделенные непреодолимым барьером с точки зрения линейного мышления, в терминах принципиальной не­линейности «фатум» и «воля» оказываются модификациями единого нераздельного отражения-отреагирования, разными этапами единого акта Активного Сознания, вовлеченного в Глобальное взаимодействие и существующего только в этой неизбежной вовлеченности. Фатум и воля и все их промежуточные формулировки, все названные и не на­званные нами лики, уравновешиваются в зоне четвертого логического уровня, в зоне карт, комплексно моделирующих конкретные жизнен­ные контексты. Таким образом, карты, а также синтезирующая их космограмма и построенные на их базе стратегии играют центральную роль во всем механизме отражения-отреагирования человеческого су­щества, определяют его эффективность или, как предпочитает форму­лировать структурная психосоматика, истинность и сущностность. Для нас важно подчеркнуть при этом, что неуспешность, неистинность, несущностность любой человеческой деятельности, тем более, патоло­гия любого типа[38] суть следствие нарушений структурной организации соответствующих логических уровней сознания, их собственной неис­тинности и несущностности.

Эти дефекты могут быть выявлены, проанализированы и скоррек­тированы - в этом, в частности, структурная психосоматика и видит свою задачу как специальная дисциплина, обладающая собственной концепцией, методологией и техниками воздействия. Проблема «воли» предстает перед нами еще в одной своей важной плоскости - «мотива­ции», когда мы говорим о терапии и ее успешности. Наличие у паци­ента «воли к жизни», «воли к выздоровлению» - важнейшее условие успешности любого лечения. Это хорошо понимали медики традици­онных школ. Вот что, например, говорит И. И. Сипягин, знахарь в восьмом поколении: «... но самое главное и самое сложное - знахарь, применяя, в том числе, и ряд специальных приемов (темп и характер речи, эмоциональную окрашенность слов и т. д.), старался пробудить и освободить волю больного, направить ее в русло выздоровления и от­странить затуманенный схематическим восприятием жизни разум. Здесь он следовал принципу: «тело знает, а разум не дает», т. е. любая терапия рассматривалась как помощь, минимальная коррекция, тол­чок, а исцеление совершалось самим больным, причем через внутрен­нюю духовную работу.» (И. Сипягин, Н. Борисов «Подвижное равно­весие. Очерки русской знахарской традиции» - «Целительные силы», № 3, 1997). Структурная психосоматика в своей практике всегда учи­тывает момент мотивации, стремится опираться на таковую и ориен­тирует свои техники на мобилизацию собственной воли пациента, вы­свобождение волений ядра, разделение сущностных волений и их ис­кажений, вызванных сущностными нарушениями структуры. Заметим в заключение, что «личная эволюция» личности вообще возможна лишь при условии сильной и устойчивой мотивации к развитию.