Правда уставлена руськои земли...
Русская Правда
ВВЕДЕНИЕ
Русская Правда – важнейший памятник древнерусского права. Она включает в себя нормы различных отраслей права, и в первую очередь уголовного и процессуального.
Русская Правда является официальным актом. В самом ее тексте содержатся указания на князей, принимавших или изменявших закон (Ярослав, его сыновья, Владимир Мономах). Основным источником Русской Правды являлось обычное право. Вместе с тем она обобщила отдельные законы, принимавшиеся князьями, т. е. означала определенную систематизацию права. С течением времени Русская Правда изменялась и. дополнялась.
Русская Правда – памятник феодального права. Она всесторонне защищает интересы господствующего класса, – феодалов, гарантирует эксплуататорам возможность классового угнетения трудящихся, откровенно провозглашает бесправие несвободных тружеников – холопов, челяди.
Русская Правда – светский судебник. Она создана светской, государственной властью и охватывает дела, подведомственные светским, государственным органам, не вторгаясь в церковную юрисдикцию, которая возникла с крещением Руси и была предусмотрена специальными княжескими уставами. Разграничение это, однако, не вполне четкое. В некоторых сферах, например в наследственном праве, Русская Правда соотносится с областью церковной компетенции.
Важность Русской Правды как одного из основных источников для изучения Древней Руси, сложность и разнообразие ее текстов, сохранение их в списках, значительно более поздних, чем время, к которому она принадлежит по своему заглавию («Суд Ярославль Володимерич»), породили обширную литературу, как в нашей стране, так и за рубежом. За два с половиной века появилось более 200 работ, содержащих ее исследования и публикации.
II
Краткая редакция Русской Правды была открыта В. Н. Татищевым в 1738 году и издана впервые А. Шлецером. Пространную редакцию ввел в науку В. В. Крестинин, опубликовав ее в 1788 году. Сокращенная редакция впервые была осмыслена как особая обработка Правды и издана Н. В. Калачовым (1846).
Вслед за указанными первыми публикациями отдельных текстов памятника появилось сводное их издание И. Н. Болтина (1792), первые исследования В.Н.Татищева, считавшего, что нормы Краткой Правды значительно древнее Ярослава; работы Ф. Штрубе де Пирмонта (1756), который, пользуясь текстом, подготовленным В. Н. Татищевым, нашел общее в нормах Правды с датскими законами, и Н. М. Карамзина, открывшего ряд новых ее текстов и тем самым значительно обогатившего возможности исследования памятника. H. М. Карамзин считал краткий текст Правды в новгородских летописях результатом порчи древнего памятника, а в Пространной Правде видел «от начала до конца» законодательство князя Ярослава, введенное согласно «с древними законами скандинавскими»1 [Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. I. Спб., 1842, стб. 144 (первое издание – 1816 года)].
Серьезное исследование памятника связано с именем дерптского ученого И. Ф. Эверса (1826). Он рассматривал нормы Русской Правды как местное, русское право, выросшее на основе «древнего обычая», хотя и видел в основе сходства русского и скандинавского права общий источник – право германское. В истории памятника И.Ф. Эверс выделяет три этапа: первые 18 статей Краткой Правды – законодательство Ярослава; расширение ее сыновьями Ярослава (Правда Ярославичей) – второй этап и Пространная Правда – третий этап, который он связывает с Владимиром Мономахом. Обращая основное внимание на Краткую Правду, И. Ф. Эверс видел в Правде Ярослава «самый древний законодательный памятник, каким только могут хвалиться новейшие народы», ее постановления «восходят к глубочайшей древности, о происхождении коих в других государствах едва можно делать одни слабые гадания»2 [Эверс И. Ф. Древнейшее русское право в историческом его раскрытии. Спб., 1835, с. 337, 338].
Концепция местного, славянского происхождения древних норм Правды была развита польским исследователем И. Раковецким (1820–1822). Этот ученый-публицист обратил внимание также на сходство норм Правды с Литовскими статутами, что привело его к выводу о включении норм Правды, господствовавших, по его мнению, в Литве, в состав этого памятника XVI в.
С Русской Правдой оказалось связанным также имя одного из первых русских историков буржуазного направления – М. Т. Каченовского (1829, 1835). Однако для конкретного изучения памятника его работа практически ничего не могла дать: критик средневекового строя в Западной Европе и в России выбрал популярный уже тогда среди историков памятник древнерусского права в качестве объекта своей полемики. Не отрицая подлинности и ценности Правды, он стремился обосновать несоответствие ее норм и реалий условиям жизни северной Руси XI века.
Другому дерптскому профессору–юристу Э. С. Тобину - принадлежали важные исследования истории текста Правды (1840, 1844). По мнению этого ученого, Правда, представляющая славянское право, в первоначальном виде возникла до появления на Руси княжеской власти и не имела специфического новгородского характера. Э. С. Тобин считал Древнейшую Правду и Правду Ярославичей, как и Пространную Правду, особыми юридическими памятниками, отражающими последующие этапы развития русского права./Он выделил в составе древнейшей Правды тематические разделы, которые представляют собой «естественную и простую» систему права3 [Tobin E. Sammlung kritisch bearbeitetcr Quellen der Geschichte des Russischen Rechtes. B. I. Die Prawda Russkaja und die altesten Tractate Russlands. Doprat, 1844, S. 20. (см.: Валк С. Н. Русская Правда в изданиях и изучениях 20-40 годов XIX в. – Археографический ежегодник за 1959 год. М., 1960, с. 242)]. Правда Ярославичей была выработана на княжеском съезде с участием «мужей», причем таких съездов было два. Начальные статьи Правды Ярославичей, по Э. С. Тобину, примыкают к Древнейшей Правде, являясь развитием ее норм. Пространную Правду исследователь рассматривал как результат слияния Древнейшей Правды и добавлений к ней с новыми установлениями, в частности сводом законов, принятыми Владимиром Мономахом в связи с восстанием в Киеве. Одна часть Устава Мономаха является развитием и изменением статей Краткой Правды, другая – представляет новое законодательство. В своем издании Э. С. Тобин выделил эти разделы в качестве больших статей: устав о холопстве составляет у него одну статью, содержащую 16 параграфов. В состав Пространной Правды вошли, по Э. С. Тобину, и более поздние статьи, относящиеся к XIII веку. Исследование Н.В.Калачова (1846) подвело к середине XIX в. итог изучению памятника и знаменовало собой новый период его изучения – период буржуазной историографии. Н. В. Калачов объединил списки Правды в четыре «фамилии», соответствующие 1) Краткой и 2) Пространной редакциям, 3) Карамзинскому виду Пространной Правды, включающему статьи с исчислением процентов по займам, и 4) Пространной Правде в соединении с Законом Судным людем. Важным достижением ученого было установление твердой связи редакции или вида Правды с составом рукописи, которая их включала. С именем Н. В. Калачова связано составление программы дальнейшего изучения памятника, которая включала издание его по всем спискам, филологическое и юридическое исследования, реконструкцию первоначального текста XI в. и тех дополнений и поновлений, которые связаны с позднейшим временем. Относительно происхождения Правды Н. В. Калачов писал, что это частный сборник законов, обычаев и судебных решений, размещенных без особой системы4 [Калачов Н. В. Предварительные юридические сведения для полного объяснения Русской Правды. Вып. I, 2-е изд., Спб., 1880, с. 25, 44-55, 72-74].
Н. В. Калачов издал тексты Правды, использовав большое число ставших ему известными рукописей. Важно предложенное им разделение текста на статьи. Вместе с тем, сами тексты Правды даны в его издании не в соответствии с их следованием в списках, а в искусственном порядке, согласно научной систематизации права, отражающей состояние историко-правовой науки того времени.
В дальнейшем новые списки Правды были включены в издания П. Н. Мрочека-Дроздовского (1885) и В. И. Сергеевича (1904). П. Н. Мрочеку-Дроздовскому принадлежат также «Материалы для словаря правовых и бытовых древностей по Русской Правде» (том «А–М», 1917). В. И. Сергеевич следовал в своей классификации текстов за Э. С. Тобиным, выделив, однако, впервые в качестве особой «фамилии» Сокращенную Правду, время создания которой он отнес примерно к XIII в. В. И. Сергеевич предложил свое деление памятника на статьи, меньшие по объему и включающие каждая только один казус, начинающийся словами аже, аще, но и т. д. В I (Правде Ярослава) и во II редакции (Правде Ярославичей) у него оказалось по 25 статей, в III редакции (Пространная Правда) – 155 статей. Это деление не получило, однако, широкого применения.
Если все предшествовавшие исследователи рассматривали Правду как светский, государственный или частный кодекс, то В.О.Ключевский (1904) видел в ней церковный судебник, предназначенный для суда над церковными людьми по делам, не входившим в компетенцию церкви. Он основывался главным образом на таких наблюдениях, как отсутствие среди судебных доказательств поля – судебного поединка, осуждаемого церковью, и сохранение текста Правды в сборниках церковного права – Кормчих и Мериле праведном. В. О. Ключевский также необоснованно связывал нормы Правды в основном с городом, считая, что село в ней остается в тени, и видел в ней «кодекс капитала», в котором все взаимоотношения людей рассматриваются через призму денежных, имущественных отношений. Эти положения В. О. Ключевского не получили поддержки последующих исследователей.
Наиболее крупное по объему исследование Правды принадлежит боннскому профессору Л. Гётцу (4 тома, 1910–1913). Он рассматривал Древнейшую Правду как запись восточнославянского обычного права «доваряжского» времени. II редакция Правды, начинающаяся указанием на законодательство сыновей Ярослава, по Л. Гётцу, возникла при Ярославе также в Киеве, но ее заглавие относится к более позднему периоду. II редакция включает законы князей Владимира и Ярослава. Некоторые нормы I, Древнейшей, редакции – такие, как процедуры установления виновных в похищении имущества (свод) и в драке, вира, штраф за убийство в пользу государственной власти, Л. Гётц считал заимствованными из германских законов, в частности из Салической правды. Однако очевидные различия, существующие между нормами древнерусского и германского варварского права, заставили его в последнем, IV томе исследования говорить лишь о сходстве этих норм5 [Goetz К. L. Das Russische Recht. Stuttgart, 1913, Bd. IV, S. 81 (см.: Филиппов A. H. Русская Правда в исследованиях немецкого ученого. М., 1914, с. 53)].
Дореволюционные исследования Правды основывались на буржуазных идеалистических концепциях истории государства и права Древней Руси. Русская Правда рассматривалась главным образом как источник по истории права, в отрыве от общественного строя страны, и лекции В. О. Ключевского, уделившего большое внимание памятнику, были счастливым исключением. Ученые привлекали Правду для подтверждения своих общих исторических концепций формирования сословного строя в России, истории отдельных институтов, влияния римского, византийского, скандинавского и другого права на русское право и пр.
Марксистско-ленинская методология истории открыла новые большие перспективы изучения Русской Правды как источника по изучению истории общественного и государственного строя Руси. В. И. Ленин в своих работах 1899 и 1907 годов обращался к Русской Правде для характеристики зависимого положения крестьян крепостной России6 [См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 3, с. 199; т. 15, с. 131]. В советской науке, поставившей своей задачей изучение истории трудящихся и эксплуатируемых, внимание к такому памятнику, как Русская Правда, значительно возросло, активизировались ее исследования, в которых приняли участие не только университеты, но и Академии наук СССР и УССР. Русская Правда стала основным источником каждой работы, посвященной истории общественного строя и права Древней Руси. Впервые полное издание Правды по всем выявленным спискам было осуществлено С.В.Юшковым (1935). С. В. Юшков разделил их на пять редакций, в зависимости от содержания и объема, а также от включения в текст Правды дополнительного материала. К I он отнес списки Краткой редакции, к V – Сокращенной, а во II – IV редакциях выделил отдельные группы Пространной Правды: списки в Кормчих и Мериле праведном без объединения их с другими памятниками – II редакция; списки типа Карамзинского, включающие расчеты приплода скота, – III редакция; списки, соединяющие Правду с Законом Судным людем, – IV редакция. В наиболее многочисленной списками II редакции он выделил три извода (группы текста). В исследовании Правды 1950 года С.В.Юшков вынес извод II редакции, включающий Пушкинский и Троицкий IV списки, в особую редакцию, которых, таким образом, стало шесть. Результатом труда коллектива историков и археографов является академическое издание Правды, осуществленное под редакцией Б.Д. Грекова (1940–1963). Этот коллектив впервые смог выполнить определенную часть большой программы изучения памятника, которая была намечена Н. В. Калачовым. Издание Правды было осуществлено в первом томе по всем (88) известным спискам на основе классификации, выработанной В. П. Любимовым. Эта текстологическая классификация отличается от предшествовавших по своему принципу. При объединении списков в группы и расположении одних групп относительно других она учитывает не отражение в тексте этапов развития общественного и государственного строя и права, а взаимоотношения текстов и их развитие, и взаимные влияния. Это выразилось в отсутствии в данной классификации термина «редакция» вообще, в объединении в числе «Пространных списков» Толстовского (сокращенного) вида, за названием которого скрывается Сокращенная Правда, в выделении среди «Пространных списков» трех групп (Синодально-Троицкой, Пушкинской и Карамзинской) и членении их на большое число видов, каждый из которых издан Русская Правда, отдельно. Однако, отвлекаясь от установления каких-либо связей отдельных обработок Правды с развитием права и государственного строя, эта классификация и соответствующее ей издание представляют ценный объективный материал для таких исследований. После выхода первого тома было введено в науку еще 8 списков Пространной Правды, некоторые «неразысканные» списки были опознаны среди известных. Историографические комментарии к текстам Правды – высказывания исследователей XVIII–XX вв., специально занимавшихся памятником, систематизированные по отдельным его статьям и терминам, составляют второй том издания. Он включает также переводы статей, сделанные в свое время, на современный русский и иностранные языки. Наконец, третий том издания включил факсимильное воспроизведение 15 основных списков памятника.
В своих исследованиях истории Древнерусского государства Б. Д. Греков первостепенное внимание уделял Русской Правде как источнику для характеристики общественного строя, характера верви, организации вотчинного хозяйства (1939, 1944). Его можно считать основателем того историографического направления в изучении Правды в советской науке, которое относит ранние ее нормы ко времени задолго до утверждения феодального способа производства. Б. Д. Греков считал, что Древнейшая Правда была записана и дана в начале XI века Новгороду, но части ее относятся к значительно более раннему времени, во всяком случае к VIII – IX вв. Правда Ярославичей, составленная в Киеве вскоре после 1054 года, отражает дальнейший шаг в развитии общественного строя, однако и в ней представлены отношения не только момента записи, середины XI в., но и более раннего времени. Она содержит сформулированные в виде закона положения, которые не являются новыми для X – XI вв. Правду Ярославичей он характеризует как специальный закон, призванный оберегать интересы княжеского имения от враждебно настроенных соседних крестьянских миров7 [См.: Греков Б. Д. Киевская Русь, с. 82,90]. Пространная Правда, по Б. Д. Грекову, – памятник начала XII в. Исследователь изучал Правду в сравнительно-историческом плане среди других ранних памятников права славянских стран.
Специальное монографическое исследование, посвященное изучению происхождения Правды, ее отдельных редакций и изводов, было написано М. Н. Тихомировым, одним из участников академического издания 1940 г. М. Н. Тихомиров обосновал условия, время и место возникновения отдельных обработок Правды, представленных в этом издании. Он построил свое исследование на изучении как терминологии соответствующих текстов, так и состава рукописей, включающих эти тексты. Тихомиров считал Краткую, Пространную и Сокращенную Правды не редакциями одного памятника, а тремя отдельными памятниками, связанными содержанием и происхождением. Это своеобразная реакция исследователя на отказ от редакций в классификации В. П. Любимова. М. Н. Тихомиров тесно связывает этапы создания Правды с классовыми движениями на Руси. Возникновение и Краткой, и Пространной, и Сокращенной Правды исследователь относит к Новгороду. Краткая была составлена в начале XII века в среде новгородского духовенства на основе новгородской же Древнейшей Правды 1036 г. и киевской Правды Ярославичей, являвшейся ответом феодалов на крестьянские восстания 1068–1071 гг. Пространная Правда является неутвержденным проектом кодекса, возникшим в Новгороде вскоре после восстания 1209 года и основанным на Краткой Правде, Уставе Владимира Мономаха и других источниках. Последний устав, в свою очередь, появился в Киеве в результате восстания 1113 года. В составлении этого кодекса принимали участие церковные круги во главе с архиепископом. Сокращенная Правда, по М. Н. Тихомирову, – судебник, составленный в конце XIV – начале XV века для Пермской земли в результате компиляции нескольких не дошедших до нас текстов Правды. М. Н. Тихомирову принадлежит также учебное издание Правды (1953), снабженное комментариями, терминологическим словарем и вводными статьями, учитывающими литературу 1940 – начала 1950-х гг.
Особое место в литературе о Русской Правде занимают также работы С. В. Юшкова. С. В. Юшков считает возникновение Правды Ярослава (более обширной, чем Древнейшая Правда в составе Краткой редакции) результатом деятельности Ярослава, связанной с необходимостью отбора и утверждения норм, защищавших интересы феодалов. Он датирует ее 30 годами XI в. Правда Ярославичей вводит для охраны жизни администрации княжеского домена новые нормы права – привилегии, которые и были объединены вместе с избранным законодательством Ярослава и отдельными установлениями-новеллами великих князей в Краткую Правду в конце XI в. в Киеве.
В составе Пространной Правды С. В. Юшков видит два разновременных памятника, объединенных писцами, – Суд Ярослава Владимировича и Устав Владимира Мономаха. Первый из них был приписан имени Ярослава, но сложился в конце XI –начале XII в. в результате развития норм Краткой Правды и пополнения ее новыми нормами так, что они относились не только к княжескому хозяйству, но и к классу феодалов вообще и отражали развитие гражданского, уголовного и процессуального права. Устав Владимира Мономаха, к которому С. В. Юшков относит всю вторую часть Пространной Правды, он связывает со стремлением этого князя смягчить классовые противоречия в условиях киевского восстания 1113 года. Сокращенную Правду С.В.Юшков относил к XV в., до издания Судебника 1497 г.
С. В. Юшков занимался проблемой характера Правды как официального или частного сборника права. Он пришел к выводу о необходимости отделения вопроса о происхождении первоначальных ее текстов, норм, княжеское, законодательное, т. е. официальное происхождение которых несомненно, и сохранившихся ее текстов – редакций и изводов, возникших позднее и в значительной степени в результате работы частных лиц.
В выпущенной под редакцией С. В. Юшкова серии «Памятники русского права» издание Русской Правды с переводами и комментариями подготовил А. А. Зимин. Он близок к мнению Б. Д. Грекова об отражении в Правде древнерусского права начиная с VIII – IX вв., показывая этапы его эволюции в связи с развитием государственности. А. А. Зимин считает одним из основных источников Правды Ярославичей, Пространной Правды и поздней части Древнейшей Правды не дошедший до нас устав, принятый в последние годы княжения Ярослава его сыновьями. Всю Пространную Правду он связывает с кодификаторской деятельностью Владимира Мономаха, считая, что общерусское значение кодекс мог приобрести в XIII–XV вв. только в том случае, если он был принят в Киеве в пору определенного единства русских земель. Сокращенную Правду он датирует началом XVII в. Наконец, последний значительный опыт изучения текстов Правды принадлежит Л. В. Черепнину (1948, 1965). Исследователь видит в Древнейшей Правде, вызванной к жизни событиями 1015–1016 гг., результат подбора тех норм из существовавших в древнерусском праве, которые могли обеспечить сосуществование в Новгороде двух политических сил. Новгородцам гарантировалась охрана от притеснений со стороны княжеских дружинников и особенно варяжских наемников, а княжеской дружине обеспечивались условия для защиты от выступлений против них новгородцев. Л. В. Черепнин считает, что Древнейшая Правда имеет характер договора между этими социально-политическими силами. Однако возникновение древнерусских кодексов права он связывает с более ранним временем – с «Законом русским» начала X в., «Уставом земленым» конца X в. и другими упоминаемыми в источниках памятниками. Основное внимание Л. В. Черепнин уделяет установлению связи статей и их групп в составе Краткой и Пространной Правды с социальными движениями в различных частях Руси и деятельностью отдельных князей в Киеве, Владимире и Новгороде, выделяя в составе Пространной Правды несколько разновременных кодексов. Таким образом, по Л. В. Черепнину, сложение обеих редакций Правды шло попеременно и параллельно в Киеве и Новгороде, завершившись созданием в Новгороде сохранившегося текста Краткой редакции в 1136 году и Пространной – в 1209 году.
III
.Правда Краткой редакции (сокращенно – Краткая Правда) представляет собой результат деятельности древнерусских князей по систематизации права. В составе ее еще И. Ф. Эверсом выделены древнейшая часть (ст. ст. 1–18), которая носит в науке название Правда Ярослава, или Древнейшая Правда, и Правда Ярославичей с дополнительными статьями (ст. ст. 19–41). Кроме того, в нее входят два самостоятельных установления: Покон вирный (ст. 42) и Урок мостникам (ст. 43).
Нормы Древнейшей Правды, возникшие еще до образования государства, касаются взаимоотношений лично свободных и вооруженных «мужей» внутри «мира», дружины или другого социального коллектива. Они выросли из старинных обычаев, а затем были закреплены в качестве правовых норм раннефеодального государства. В Древнейшей Правде не видно феодально-зависимых крестьян, но вполне определенно фиксируется положение челяди – патриархальных рабов, появившихся на этапе формирования феодального общества. Это, конечно, не означает, что отсутствуют феодально-зависимые крестьяне, живущие в соседской общине, – верви.
Согласно мнению, высказанному еще В. Н. Татищевым и подкрепленному Л. Гётцем, нормы Древнейшей Правды отражают раннее время истории Руси, еще до установления государственной власти и принятия христианства. В советской науке о сохранении в составе Правды норм VIII – IX вв. писал Б. Д. Греков; о соответствии норм Правды нормам договоров с Византией X в., в которых говорится о «Законе русском» (одном из важнейших источников Древнейшей Правды), писал Л. В. Черепнин. Напротив, М. Н. Тихомиров считает, что Правда знает нормы, несомненно более поздние, чем договор 945 г., он видит даже сходство терминологии Правды Ярослава и договора Новгорода с Готским берегом конца XII в. С. В. Юшков также считал, что многие нормы Древнейшей Правды сложились задолго до ее составления Ярославом, который произвел их отбор, закрепляя те, которые соответствовали интересам класса феодалов и становились новыми нормами права Древнерусского государства. Действительно, в Древнейшей Правде нашли отражение и архаичные нормы права, которые в течение XI –XII вв. отмирали или изменяли свой характер, превращаясь в нормы классового общества, и новые нормы, возникшие только в этом обществе.
Вопрос о времени составления Древнейшей Правды спорен. Важнейшим аргументом в пользу составления ее Ярославом в 1016 г. для Новгорода Б. Д. Греков, Л. В. Черепнин, А. А. Зимин считают то, что вся Краткая Правда включена в состав Новгородской Первой летописи в обработке середины XV в. (в младшем изводе) под 1016 г. В ней говорится, что новгородцы подняли восстание против варягов, находившихся на службе у князя Ярослава, и посекли их; Ярослав в ответ на это самоуправство уничтожил многих новгородцев, виновных в гибели его дружинников, но вскоре получил извещение о смерти отца, князя Владимира, в Киеве и для похода в Киев был вынужден обратиться к новгородцам с просьбой об участии в этом предприятии. После победы над братом Святополком, заняв киевский стол, Ярослав щедро расплатился с новгородскими участниками похода и отпусти их всех домовь, и дав им правду и устав списав, тако рекши (сказав) им: по сей грамоте ходите, якоже списав вам, тако-же держите. А се есть Правда Рускаа: Убиеть муж мужа... Далее следует текст Краткой Правды.
Правда Ярославичей представляет собой отдельный от Древнейшей Правды законодательный акт, принятый князьями Изяславом, Святославом и Всеволодом вместе с боярами. В этом законе значительно сильнее, чем в Древнейшей Правде, выступает нормотворческая деятельность князей, изменявшая традиционные нормы уголовного и процессуального права в интересах феодальных земельных собственников.
Большинство советских исследователей связывают возникновение Правды Ярославичей с подавлением крестьянских и городских восстаний 1068–1071 гг. На время составления закона указывают имена его составителей-князей: Ярослав умер в 1054 г., Святослав умер в 1076 г., но в 1073 г. между Святославом и Изяславом произошел конфликт, который исключает их сотрудничество после этого года. Вслед за М. Н. Тихомировым исследователи считают, что Правда Ярославичей была принята во время съезда князей в Вышгороде в 1072 г. по случаю перенесения мощей Бориса и Глеба в новую церковь. Однако этому противоречат два обстоятельства.
Как известно по источникам, в Вышгород съехались для участия в церковном торжестве не только три князя Ярославича, но и митрополит, четыре епископа и несколько игуменов; среди важных должностных лиц на съезде в Вышгороде указаны не только посадник Чюдин, но и настоятель княжеской церкви Лазорь. Однако в преамбуле закона ни один церковный деятель не упомянут – в утверждении принимали участие только князья и бояре. Неучастие представителей церкви в принятии Правды Ярославичей на съезде подтверждает и ее светский характер. В ее составе нет также норм, которые можно было бы связать с защитой интересов церковной организации, если не считать ст. 41, которая основана на грамоте Владимира. Вероятно, утверждение Правды Ярославичей нужно относить к другой их встрече, не связывая ее обязательно с известным по летописи церковным торжеством.
А. А. Зимин относит составление Устава Ярославичей в составе Краткой Правды ко времени жизни Ярослава, между 1036 (когда Ярослав ездил в Новгород) и 1054 годом.
Объем законодательства Ярославичей исследователи определяют по-разному. М. Н. Тихомиров и С. В. Юшков включают в его состав ст. ст. 19–27, выделяя остальные в качестве добавочных, возникших после съезда Ярославичей. А. А. Зимин считает, что Ярославичами был издан Устав, охватывающий ст. ст. 19–41 Краткой Правды. Л. В. Черепнин также относит к этому закону все статьи между заглавием Правды Ярославичей и Поконом вирным, за исключением ст. ст. 29, 30 и 41. При этом он выделяет в его составе два близких по времени памятника: устав князя Изяслава, посвященный делам об убийствах, разбое, коллективной краже (ст. ст. 19–28, 31, 38–40), и устав князя Святослава, в котором рассматриваются правонарушения, подрывающие различные отрасли княжеского дворцового хозяйства (ст. ст. 32, 34–37, 39 и, вероятно, 33). Последний был включен в устав Изяслава уже во время съезда Ярославичей.
Ил.: Начальные статьи Русской Правды Краткой редакции. Лист 49 Академического списка Новгородской Первой летописи.
Покон вирный и Урок мостникам большая часть советских исследователей (С. В. Юшков, А. А. Зимин, Л. В. Черепнин) связывает с Древнейшей Правдой и датирует временем княжения Ярослава (1020-е или 1030-е гг.). М.Н.Тихомиров видит в ссылке то ти урок Ярославль указание на более позднее время (после 1054 г.), когда имя Ярослава как законодателя сделалось более известным. Юшков и Черепнин связывают с Древнейшей Правдой и предшествующую Покону вирному статью 41.
В целом создание Краткой Правды относится разными исследователями ко времени от середины XI до 30-х годов XII в. Составление ее еще в годы княжения Ярослава (после 1036 и до 1054 г.), как считают Л. Гётц и А. А. Зимин, маловероятно. Учитывая участие Ярослава в законодательстве до последних лет жизни, о чем говорит принятие им совместно с митрополитом Иларионом в 1051–1054 гг. церковного устава, законодательство Ярославичей без самого Ярослава скорее свидетельствует о том, что эта часть закона возникла после его смерти.
Если связывать Краткую Правду с Киевом, как делают большинство исследователей, то время ее возникновения нужно относить к 60–70 гг. XI в., после создания Правды Ярославичей. Л. Гётц обратил внимание на перечисление сыновей Ярослава в заглавии этой части памятника (Изяслав, Всеволод, Святослав) не в порядке их старшинства и наследования киевского стола (Изяслав, Святослав, Всеволод). М. Д. Приселков предположил в связи с этим, что Краткая Правда должна была быть создана после 1076 г., когда, после смерти Святослава и вокняжения Всеволода в Киеве возобладало отрицательное отношение к его предшественнику. Вслед за М. Д. Приселковым к концу XI в. отнес сложение памятника и С. В. Юшков. М. Н. Тихомиров объясняет этот порядок перечисления князей тем, что Краткая Правда возникла в Новгороде, где княжили внук и правнук Всеволода. Однако перестановка имен князей в Краткой Правде в составе новгородского летописного свода XV в. может быть связана с выяснившейся значительно позднее ролью Всеволода как родоначальника княжеской линии, которая получила особое значение в истории Руси XIII – XV вв. и нашла отражение в родословии князей 30-х годов XV в., в Комиссионном списке Новгородской Первой летописи (Ярослав роди Всеволода. Всеволод роди Володимера...). Эту перестановку имен можно связывать, следовательно, с летописными трудами в Новгороде в XV в.
Новгородское происхождение Краткой Правды М. Н. Тихомиров обосновывает принадлежностью ее составителей церковным кругам и времени правления Всеволода Мстиславича (до 1136 г.), издателя двух церковных уставов и трех грамот, новгородским монастырям. Однако составление Краткой Правды церковными деятелями в свете результатов исследований сфер юрисдикции светской (княжеской) и церковной властей и характера памятников древнерусского церковного права, проведенных Я. Н. Щаповым, не может быть принято. Русская Правда – светский памятник, отразивший интересы церкви в ст. 41 только согласно установлению князя Владимира Святославича о десятине от даней и судебных штрафов (см. Устав кн. Владимира о десятинах).
Важным аргументом в пользу создания Краткой Правды в Новгороде в 30-х годах XII в. для М.Н.Тихомирова, А. А. Зимина и Л. В. Черепнина является предполагаемое ими включение ее в состав новгородского летописания уже в XII в. Однако столь раннее объединение этого закона, тогда еще действующего, с летописью основывается на предположениях и не находит подтверждения в известных фактах истории летописания XII – XIV вв. По мнению Я. Н. Щапова, оно противоречит общей тенденции включения памятников права в состав летописей только после того, как они утрачивают свои первоначальные юридические функции, а используются как средство в политической борьбе. По мнению А. А. Шахматова, киевская Краткая Правда была внесена в летопись в XV в. в Москве, что маловероятно; М. Д. Приселков, Д. С. Лихачев, С. В. Юшков и Я. Н. Щапов связывают ее создание с Киевом и считают, что она была включена в свод, источник Археографического и Академического списков, в Новгороде в первой половине XV в. Это соответствует и наблюдениям лингвистов об отражении в Краткой Правде поздних черт языка и вторичности отдельных статей сравнительно с Пространной Правдой, что могло быть связано с сокращением ее текста и поновлением ее языка при включении в летопись.
Пространная Правда представляет собой свод развитого феодального права, в котором нашли отражение нормы уголовного и гражданского права и процесса. Она основана на тексте Краткой Правды, более раннем, чем сохранившийся в списках XV в., и Уставе Владимира Мономаха и других киевских князей конца XI –XII вв.)
Мнению об объединении в составе Пространной Правды двух самостоятельных памятников – Суда Ярослава Владимировича и Устава Владимира Мономаха, которое отстаивал С. В. Юшков, противоречат данные и археографического, и источниковедческого характера. Выделение киноварными заглавиями отдельных частей памятников составителями и переписчиками сборников XIV – XV вв., в которые входят расчлененные на главы и грани кодексы (правила соборов, Эклога, Закон Судный людем, Правило о церковных людях и др.), обычно. Оно отражает стремление облегчить читателю использование ранних памятников права в сложных по составу сборниках. Появление нумерации отдельных таких частей в составе сборников относится к концу XV в., и новейшая нумерация разделяет на части не только Пространную Правду, но и другие цельные памятники (Устав Ярослава о церковных судах и др.). Исследователями установлено, что Краткая Правда была использована при создании Пространной как в части до упоминания в тексте установлений Владимира Мономаха, так и после них, причем одни и те же статьи не заимствованы дважды, что свидетельствует о единовременном обращении составителя Пространной Правды к тексту Краткой.
Вместе с тем исследования 1950–60-х годов позволяют выделить в составе Пространной Правды группы статей, которые есть основания считать заимствованными из законодательства не только Владимира Мономаха, упомянутого в Правде, но и других киевских князей, социальная политика которых известна по источникам. Так, по Л. В. Черепнину, начальные статьи (1–46) Пространной Правды отражают правовой кодекс, который мог быть принят на княжеском съезде в Любече в 1097 г. Следующая группа статей (47–52), по мнению А. А. Зимина и Л. В. Черепнина, является продуктом творчества князя Святополка Изяславича, покровительствовавшего ростовщикам. Особенностью этой группы статей А. А. Зимин считает то, что в ней не встречается обычный для Пространной Правды штраф - продажа. Однако вряд ли это может служить доказательством, поскольку в названных статьях речь идет не о преступлениях, а о гражданских правоотношениях. К Уставу Владимира Мономаха исследователи относят ст. ст. 53–66, трактующие вопросы долговых обязательств и кабальных отношений. Этот устав появился после подавления народного восстания 1113 г. Далее Л. В. Черепнин выделяет Устав черниговского князя Всеволода Ольговича (1138–1146), регулирующий социальные отношения в феодальных вотчинах (ст. ст. 67–73, 75–85) и основанный на домениальном Уставе Святослава Ярославича 1072 г. Цельную группу статей 90–95, 98–106, представляющую собой самостоятельный устав о наследстве, Л. В. Черепнин также связывает с деятельностью князя Всеволода Ольговича. Статьи 74, 86–89, 107–109 объединяются в группу, посвященную связанным с судебным процессом нормам обеспечения судебно-административного аппарата, а ст. ст. 96–97 говорят о денежном довольствии лиц, ведавших некоторыми делами общественного характера. Наконец, последняя часть Пространной Правды (ст. ст. 110–121) представляет собой устав о холопстве, выделенный в самостоятельный раздел еще Н. Л. Дювернуа, что было принято и последующими исследователями, датировавшими его вообще XII в. Л. В. Ч<
Дата добавления: 2016-07-11; просмотров: 2468;