Позднетрадиционный фольклор


Позднетрадиционный фольклор — это совокупность произ­ведений разных жанров и различной направленности, создавав­шихся в крестьянской, городской, солдатской, рабочей и другой среде со времени начала развития промышленности, роста го­родов, распада феодальной деревни.

Для позднетрадиционного фольклора характерно меньшее количество произведений и в целом менее высокий художествен­ный уровень по сравнению с фольклором классическим — куль­турой богатой, развитой, многовековой, порожденной феодаль­ным бытом и патриархальным мировоззрением.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПОЗДНЕ­ТРАДИЦИОННОГО ФОЛЬКЛОРА. Позднетрадиционный фольклор отличает сложное перепле­тение нового со старым. В деревенском репертуаре происходила трансформация классических жанров, которые начинали испы­тывать влияние литературной поэтики. Свою жизнеспособность показали пословицы и поговорки, анекдотические сказки, на­родные песни литературного происхождения, детский фольк­лор. Старинная протяжная песня была сильно потеснена город­скими "жестокими романсами", а также быстро и широко рас­пространившейся частушкой. Вместе с тем постепенно забыва­лись былины, старые исторические песни, старые баллады и духовные стихи, волшебные сказки. Народные обряды и сопро­вождавшая их поэзия со временем утратили свое утилитарно-магическое значение, особенно в городских условиях.

С конца XVIII в. в России появились первые государствен­ные заводы и крепостные мануфактуры, на которых трудились вольнонаемные рабочие из обнищавших крестьян, каторжан, беспаспортных бродяг и т. п. В этой пестрой среде возникли произведения, положившие начало новому явлению — фольк­лору рабочих. По мере развития капитализма и роста пролета­риата расширялась тематика, увеличивалось количество произ­ведений устного творчества рабочих, для которого было харак­терно влияние книжной поэзии.

Новым явлением стал городской фольклор — устные произ­ведения "низового" населения городов (оно росло вместе с ростом самих городов, постоянно притекая из обнищавшей дерев­ни). Культурные контакты города и деревни имели в России многовековую историю — достаточно вспомнить роль Киева, Новгорода и других городов в сюжетах русских былин. Однако только во второй половине XIX в. сложились культурные тради­ции собственно городского, оторванного от земли населения. Наряду со старыми формами и жанрами, такими, как площад­ной, ярмарочный фольклор, выкрики разносчиков (мелких тор­говцев), в городе появилась своя песенная культура (романсы), своя несказочная проза, свои обряды; получила новое развитие давняя традиция рукописных сборников (песенники, альбомы со стихами). Все это в тех или иных формах продолжает жить и в наше время.

Как отметил А. С. Каргин, городской фольклор серьезно начал изу­чаться лишь с 1980-х гг. Исследователь писал: "Многие фольклористы только в последнюю четверть XX века интуитивно почувствовали, а за­тем и признали, что во весь голос заявил о себе новый пласт культуры, не вписывающийся в устоявшиеся схемы традиционной фольклористики. Стало очевидно, что город сформировал своеобразную фольклорную культуру, весьма противоречивую, отличающуюся от крестьянской традиции".

В XX в. процесс угасания традиционных обрядов и отмира­ния старых жанров фольклора ускорился. Отчасти этому способ­ствовало то, что в пооктябрьское время официальное отноше­ние ко многим явлениям фольклора было негативным: их объяв­ляли "отжившими" и "реакционными". Это распространялось на аграрные праздники, обрядовые песни, заговоры, духовные стихи, некоторые исторические песни и проч. Вместе с тем воз­никли новые произведения разных жанров, которые отразили новые проблемы и жизненные реалии. Можно выделить ел еду -ющие этапы развития русского фольклора после 1917 г.: граж­данская война; межвоенный период; Великая Отечественная вой­на 1941—1945 гг.; послевоенный период; современный период.

Современный устный репертуар народа и позднетрадицион-ный фольклор — понятия разные. Современный репертуар — это все те произведения, которые помнит или исполняет народ, независимо от времени их создания. В современный репертуар входят некоторые произведения классического фольклора и даже реликтовые элементы фольклора раннетрадиционного. Поздне-традиционный фольклор — составная часть современного репертуара, произведения, созданные после распада феодальной деревни.

Старый национальный фольклор выполнял важные функции в поздних исторических и социально-экономических условиях. Известна его консолидирующая роль во время братоубийствен­ной гражданской войны, когда все участники трагических собы­тий исполняли традиционные произведения, осуждавшие зло и насилие. В годы Великой Отечественной войны былины и ста­рые солдатские песни, к которым обратились агитаторы и арти­сты, активизировали патриотическое чувство народа.

В фольклоре, созданном в XX в., исследователи отмечают мо-заичность: разную возрастную, социальную ориентацию и раз­ную идейную направленность. В нем отразилась историческая противоречивость мировоззрения и устремлений населения стра­ны, сельских и городских жителей. Ряд произведений поддер­живал начинания и достижения советской власти: ликвидацию неграмотности, коллективизацию, индустриализацию, разгром немецко-фашистских захватчиков, восстановление разрушенного в годы войны народного хозяйства, комсомольские стройки, освоение космоса и проч. Наряду с ними были созданы произ­ведения, в которых осуждалось раскулачивание и другие реп­рессии. В лагерях среди заключенных возник фольклор ГУЛАГа (ему была посвящена научная конференция в Санкт-Петербур­ге в 1992 г. )[244].

Современный фольклор — это фольклор интеллигенции, сту­денчества, учащейся молодежи, мещан, сельских жителей, учас­тников региональных войн и проч. Фольклор последней четвер­ти XX в. настолько видоизменился по сравнению с более ран­ними формами, что иногда его называют пост-фольклором. Тем не менее позднетрадиционный фольклор сохранил преемствен­ность народных устно-поэтических традиций. Это выразилось в создании новых произведений в форме ранее существовавших жанров, а также в частичном использовании старой фольклор­ной поэтики и стилистики.

В современном фольклорном процессе изменилось соотно­шение коллективного и индивидуального начала, возросла роль отдельной творческой личности. Яркая примета позднетради-ционного фольклора — произведения профессиональных и по­лупрофессиональных авторов, усвоенные народом.

Позднетрадиционный фольклор — сложная, динамичная и не до конца определившаяся система, развитие которой продолжается. Многие явления позднетрадиционного фольклора наука только обозначила или начала разрабатывать. В их числе: городской фольклор; фольклор ГУЛАГа; фольклор участников региональных войн (в Афганистане, в Чечне); фольклор разных социальных групп (например, студенческий); современный дет­ский фольклор; современная несказочная проза; анекдот. Осо­бые темы — взаимосвязь русского фольклора и фольклора тех народов России, среди которых расселены русские; фольклор русских диаспор за рубежом.

Необходимо критически оценивать уже накопленный опыт изучения позднетрадиционного фольклора (например, фольк­лор гражданской войны и в целом 1920-х — 1930-х гг. освещался односторонне и неполно). Обращаясь к опубликованным тек­стам позднетрадиционного фольклора, следует учитывать воз­можность фальсификатов.

Характеризуя жанры и жанровые системы классического фоль­клора, мы уже затрагивали проблему их позднего развития, воп­рос о книжных влияниях. В этой главе будут рассмотрены час­тушки, фольклор рабочих и фольклор периода Великой Отече­ственной войны.

ЧАСТУШКИ. Наиболее развитым жанром позднетрадиционного фолькло­ра являются частушки.

Частушки — короткие рифмованные лирические песенки, которые создавались и исполнялись как живой отклик на разно­образные жизненные явления, выражая ясную положительную или отрицательную оценку. Во многих частушках присутствует шутка или ирония. Наиболее ранние частушки имели шесть строк. Основной тип — четырехстрочный — сформировался во второй половине XIX в., он исполняется под пляску и без нее. Четырехстрочными являются также частушки собственно пля­совые, которые исполняются только под пляску (например, под кадриль). Кроме того, существуют двустрочные частушки: "стра-дания"и "Семеновна" (последняя появилась в 1920-х гг.).

Частушки имеют разнообразные, но повторяющиеся, устой­чивые напевы, как протяжные, так и быстрые. Характерно ис­полнение многих текстов на один напев. В живом бытовании частушкам иногда свойственна речитативность (близость к на­певной декламации). В них сочетаются слово, напев, инструментальное сопровождение (на балалайке, гармошке), движе­ния (жесты, мимика, танец). Все эти слагаемые допускают им­провизацию, занимающую в частушке значительное место.

Частушки принято называть поэзией малой формы, но час­тушка никогда не поется одна (Я частушку на частушку, как на ниточку, нижу...). При исполнении импровизируются циклы — частушечные спевы, которые могут включать разное количество строф (иногда до 100). Исследователи отмечали, что в процессе исполнения частушек действует кумулятивно-контаминацион-ный порождающий механизм, он и создает частушечный спев по какому-либо признаку, содержательному или формальному. Подобный принцип и ранее использовался в артельных трудо­вых песнях типа дубинушек: песни составлялись из не связанных по сюжету строф с общим припевом.

Спевы могут иметь композиционное обрамление: частушку, которая является сигналом начала пения, и частушку, которая служит сигналом конца. Нередко это обращения певиц к гармо­нисту. Например:

Играй, гармонист.

Играй, не ломайся!

Для кого-нибудь не надо —

Для нас постарайся! (В начале).

Ой, спасибо, гармонист.

За игру отличную!

Я еще тебе желаю

Милку симпатичную! (В конце)[246].

Спевы, построенные на диалоге — перекличке двух певиц, объединяет содержание. Спевы может также создавать игра фор­мой (см., например, в Хрестоматии "перекрестные" частушки, где обыгран композиционный принцип двухчастное™ частушеч­ной строфы). Распространенный тип спевов — частушки, име­ющие общее начало (запев): Эх, яблочко..., Самолет летел..., Не ходите, девки, замуж... и др. Особый способ циклизации имеют частушки "Семеновна": он напоминает цепочную композицию народных лирических песен. Например:

Самовар с трубой начинал кипеть,

А я "Семеновну" начинаю петь.

Я сперва спою, как влюблялися, а потом спою, как расставалися.

Мы влюблялися — кудри вилися,

А расставалися — слезы лилися... И т. д.

Частушки окончательно оформились в последней четверти XIX в. одновременно в разных частях России: в центре, среднем и нижнем Поволжье, в северных, восточных и южных губерни­ях. Каждый регион имел особый характер словесного текста и напева, особую манеру исполнения (хором или в одиночку), а также приплясывания, что породило разные обозначения часту­шек: "саратовские", "тамбовские", "воронежские", "рязаночка", "елецкая". Впоследствии многие из них получили повсеместное признание (см. в Хрестоматии рассказ балалаечника из Нерехт-ского р-на Костромской обл. о частушечных наигрышах). Час­тушки пели во время гуляний, в дороге, в лесу, на посиделках. В народной среде выделялись частушечники — знатоки частушек, их исполнители и создатели, владеющие основным репертуаром своей местности. С начала XX в. русские частушки начали про­никать к соседним народам: украинцам, белорусам, мордве, чу­вашам, татарам и другим. В местах русско-мордовского погра-ничья протяжные двустрочные частушки стали называть по-мор­довски — матани ( в переводе — "песенки").

В разных местах частушки называли по-разному: песни, ко­роткие песни, припевки, пригудки, прибаски, коротушки, собируш-ки и проч. Термин частушка, также народный, был введен в научный обиход в 1889 г., когда в периодической печати по­явился первый очерк об этом новом явлении песенной культу­ры народа. Его автор — писатель-демократ Г. И. Успенский.

В отличие от Г. И. Успенского, проявившего живой интерес к час­тушке, многие находили в ней "упадок истинного творчества". Вот что писал Ф. И. Шаляпин: "Народ, который страдал в темных глубинах жизни, пел страдальческие и до отчаяния веселые песни. Что случилось с ним, что он потерял всякую надежду на лучшее и застрял в промежутке между надеждой и отчаянием на этом проклятом чертовом мосту? Уже не фабрика ли тут виновата, не резиновые ли блестящие калоши, не шерстяной ли шарф, ни с того ни с сего окутывающий шею в яркий летний день, когда так хорошо поют птицы? Не корсет ли, надеваемый поверх платья сельскими модницами? Или это проклятая немецкая гар­моника, которую с такой любовью держит под мышкой человек какого-нибудь цеха в день отдыха? Этого объяснить не берусь. Знаю только, что эта частушка — не песня, а сорока, и даже не натуральная, а похабно озорником раскрашенная. А как хорошо пели! Пели в поле, пели на сеновалах, на речках, у ручьев, в лесах и за лучиной. Одержим был песней русский народ, и великая в нем бродила песенная хмель...".

Частушка — показатель возросшей связи деревни с городом, она отразила изменение психического уклада деревни, прежде всего деревенской молодежи. Ускорившиеся темпы жизни, посто­янный приток новых впечатлений, частая смена переживаний — все это сделало актуальной короткую подвижную песенку.

Частушки — главный жанр крестьянской лирики в поздне-традиционном фольклоре. Своими истоками он тесно связан с устным творчеством старой русской деревни. Короткие сатири­ческие и плясовые песни создавались еще скоморохами (в Кур­ской и Тамбовской областях частушки называли скоморошника-ми или скоморошными песнями).

Очевидно, что часть скоморошьего репертуара была воспри­нята так называемыми нескладухами — частушками, в которых основную художественную роль играет комический абсурд. На­пример:

Вы послушайте, девчата,

Нескладушу буду петь:

На дубу свинья кладется,

В бане парится медведь.

В песенниках XVIII в. зафиксированы плясовые песни, по размеру напоминающие частушки. Иногда частушки исполня­лись на напевы известных плясовых песен "Камаринская " и "Ба­рыня". Короткие припевки пели на свадьбах и в календарных обрядах, однако у частушек отсутствует свойственная обрядово­му фольклору утилитарная направленность, они — чисто лири­ческий жанр. С другой стороны, частушки окрашены влиянием песен литературного происхождения и книжной поэзии. Для них обязательна рифма, преимущественно неполная перекрестная (abcb), а также полная перекрестная (abab) и парная (aabb). То­нический в своей основе стих частушек приближен к силлабо-тоническому.

Частушки имели сельское происхождение и бытование. От­ветвлением, трансформацией этих деревенских песенок стали частушки, исполнявшиеся на городских окраинах, в городских "низах", в среде рабочих. Свою высокую популярность и про­дуктивность частушки сохраняют и в современном фольклоре (см. в Хрестоматии рассказ частушечника Н. Н. Смирнова из Нерехтского р-на Костромской обл., записанный в 1989 г.).

Частушки проявляют внимание ко всем жизненно важным вопросам, их содержание разнообразно. Однако в огромном боль­шинстве случаев они сочинялись молодежью, поэтому их самой популярной темой стала любовь. Персонажи частушек — де­вушка и парень от подросткового возраста до брака. Частушки передают мечты девушек о замужестве, парней о женитьбе; за­рождение и развитие любовного чувства; любовные пережива­ния разного рода. Молодежь протестует против власти родите­лей, их запрета на свободное чувство; сообщает о своей грамот­ности, позволяющей писать друг другу любовные письма; наи­вно стремится ко внешним формам городской культуры как спо­собу утверждения самостоятельности и привлечения к себе вни­мания со стороны противоположного пола. Частушки предель­но личны, любовное чувство изображается в них во всех оттен­ках, от самого нежного до яростного.

В сборнике, составленном Ф. М. Селивановым (Частушки. — М., 1990), выделены такие основные группы любовных частушек: "Сбывши­еся мечты", "Пересуды, сплетни, 'слава'", "Сомненья и раздумья", "Раз­лука при любви", "Разлука: конец любви", "Измена", "'Повторительная' любовь", "Без взаимности", "Характеры". Внутри каждой группы имеет­ся еще ряд тем. Например, частушки об измене распадаются на темы: "Ревность, упреки, предупреждения", "Измена состоялась", "Пережива­ния при измене", "О сопернице", "Месть изменщику", "Измена нипо­чем", "Ухажер кается", "Девушка изменяет". Тему любовных отношений разрабатывают также частушки из группы "Посиделки и гулянья" и из других групп сборника.

Частушек о семейной жизни создано значительно меньше, и оценивается она с позиций молодежи — чаще всего как несчас­тливая. Исследователи заметили, что вообще ббльшая часть час­тушек, независимо от характера мелодии, имеет грустное, эле-гическое содержание. Герой частушки иногда изображается в разлуке с родными местами (рекрут, солдат, батрак, работающий в чужих людях); для него характерно тяготение к малой родине:

На чужой сторонушке поклонюсь воронушке:

здравствуйте, воронушки.

Не с нашей ли сторонушки?

В XX в. содержание частушек расширилось. В них начали находить отражение исторические и общественные процессы: забастовки и крестьянские волнения, война с Японией 1904-1905 гг., Первая мировая война, Октябрьская революция и граж­данская война, разорение и переустройство деревни. Например:

С неба звездочка упала бригадиру на ремень.

Не пойду в колхоз работать за несчастный трудодень.

Известны частушки о службе в Красной Армии, о Великой Отечественной войне и послевоенных событиях в нашей стра­не. Частушки на общественно-политические темы часто приоб­ретали сатирическую направленность. Однако в общем реперту­аре они занимают незначительное место — всего 5—6%.

В устное бытование реально не входили многочисленные частушечные фальсификаты: сочинявшиеся и публиковавшиеся с пропагандистскими целями плакатно-гимнические подражания народным песенкам, самодея­тельные "агитки" на злобу дня, которым аналогичны современные рек­ламные поделки.

Еще в 1939 г. вопрос о фальсифицированных частушках поставил поэт В.Боков. Он вскрыл и механизм их появления. Так, существовала народная частушка о рекрутах:

Серьг уточки летали,

Над полями крякали.

Как ребята шли в солдаты,

Все девчата плакали.

На ее основе появилась бездарная переделка:

Серы уточки летели,

Над полями крякали.

Комсомольцы шли на фронт,

Девушки не плакали.

Подобно лирическим песням, частушки экономно, ненавяз­чиво пользуются изобразительно-выразительными средствами. Они, как и песни, дорожат своим содержанием — не случайно рифма падает на самые главные в смысловом отношении слова. Частушки предпочитают мужскую или женскую рифму, дакти­лическая встречается реже. Применяется приблизительная риф­ма (приневолили — дролины, ураган — не отдам) и составная (туф­ли — тут ли). Могут появиться внутренние рифмы:

Шел я лесом, видел беса.

Беса в новых сапогах,

сам дубовый, нос вязовый.

Папиросочка в зубах.

Ритмико-мелодическую структуру частушек создают аллите­рации, ассонансы, синтаксический параллелизм и другие по­вторы. Выразительны единоначатия:

Не тобой дорожка мята.

не тебе по ней ходить,

не тобою я занята.

Не тебе меня любить.

Иногда частушка играет ударениями в словах, подчеркивая их смысл:

Редко, редко,

милый, ходишь,

Редко-наредко-редко.

Ты давно другую любишь, (а)говоришь, что далеко.

Интонационное богатство частушке дает ее близость к разго­ворной речи. Чаще всего частушка представляет собой высказы­вание от первого лица и по содержанию обращена к кому-либо: милому, подруге, сопернице, матери... Это позволяет нарисо­вать разнообразные характеры персонажей. Довольно популяр­ны частушки в диалогической форме, реже встречаются в форме высказывания от третьего лица. Повествовательное начало в частушке развито слабо, ее главный смысл — лирический. Опи­раясь на конкретные факты, частушка использует сублимирую­щий метод фольклора, благодаря чему личное чувство отдельно­го человека приобретает в ней универсальный смысл.

Частушка связана со многими фольклорными жанрами: по­словицами и поговорками, плясовыми и хороводными песнями, лирическими песнями. Особенно значительна роль последних: традиционная песенная лирика помогла становлению частушки как лирического жанра. Частушка использовала уже готовую песенную символику. В ней появляются цветущие или увядшие цветы, заросшая дорожка к милой, тоскующая кукушка, горькая осина, белая береза, речка быстрая, калина, малина, месяц ясный, звездочка небесная... Вместе с образами в частушку пришли по­стоянные эпитеты, в том числе выразительные (ретиво сердце). Живая разговорная основа языка частушек сочетается в них с выразительными средствами старинной русской песни. Частушки используют сравнения:

Поедешь, миленький, жениться.

Брось на полюшке платок.

Вся любовь наша завянет,

Как неполитый цветок.

Метафоры:

Я запру свое ретивое

Двенадцати ключам,

чтобы старый ягодиночка

не снился по ночам.

Метонимии:

Забываю, забываю,

Нет, не забывается.

Рубаха бела, чуб налево

Часто вспоминаются.

Олицетворения:

Я от горя убегаю —

Горе все меня найдет.

Я от горя — в сине море, —

Горе лебедью плывет.

Формулу невозможного:

Я не буду больше плакать,

глаза карие мочить, —

Синя моря не наполнить

И любовь не воротить.

Гиперболы:

Шел я полем, торопился.

Из-под ног огонь летел.

На милашку рассердился —

Разорвать ее хотел.

В юмористических и сатирических частушках гипербола со­здает смеховое начало:

Едет милый по базару,

Всем он улыбается.

Оказалось — зубы вставил.

Рот не закрывается.

По композиции частушки делятся на одночастные и двухчас­тные. Одночастные имеют сквозное развитие темы. Например:

На германской на границе.

На высокой горочке

Перевязывает раны

Санитарка дролечке.

В двухчастных строфа отчетливо распадается на две части с резкой паузой между ними. На построение двухчастной часту­шечной строфы воздействовал песенный прием психологичес­кого параллелизма. Иногда это очевидно:

Неужели позавянет

На горе зеленый сад?

Неужели не воротится

Любовь наша назад ?

В двухчастных частушках встречается параллелизм с одним персонажем в обеих частях:

Будет, будет, поносила

Белого и синего.

Будет, будет, полюбила

Милого красивого.

Нередки двухчастные частушки, в которых части противопо­ставлены по смыслу (см. приведенный выше спев "Семеновны"). Исследователи заметили тяготение частушек к формальному параллелизму — когда при сопоставлении частей не требуется устанавливать символическую или логическую связь между ними. Такими, например, являются многие частушки, использующие общий запев "С неба звездочка упала... ".

Происхождение этого образа связано с традиционной свадебной ли­рикой, в которой "упавшая звездочка" символизировала отлучение невес­ты от ее рода. Этот образ (наряду с другим: "Светит месяц, светит ясный...") заимствовали из свадебной поэзии плясовые песни, а поз­же — связанные с народной пляской частушки[252].

В целом можно отметить, что композиция строфы всегда зак­репляет смысловую и формальную законченность частушки.

ФОЛЬКЛОР РАБОЧИХ. Фольклор рабочих (рабочий фольклор) — устные народные произведения, которые были созданы в рабочей среде или усво­ены ею и переработаны настолько, что стали отражать духовные запросы именно этой среды.

Устный репертуар рабочих был значительно шире собствен­но рабочего фольклора. Еще в XIX в., а также позднее, в среде рабочих записывали крестьянские песни, сказки, пословицы и поговорки, обрядовую поэзию. Исследователями было отмече­но, что эти произведения начинали трансформироваться, выра­жать жизненные интересы рабочих, их идеалы. Например, тра­диционный свадебный обряд, записанный от солеваров Прика­мья, содержал величальную песню жениху, в которой тот про­славлялся как мастеровой-умелец[253]. Подобные факты свидетель­ствовали о том, что фольклор рабочих, особенно на ранних эта­пах, формировался на почве культурной традиции, созданной патриархальной деревней.

Однако, в отличие от частушки, фольклор рабочих не пре­вратился в национальное, общерусское явление. Его характер­ная особенность — локальность, замкнутость в пределах той или иной промышленной территории. Рабочие фабрик, заводов и рудников Петрозаводска, Донбасса, Поволжья, Урала, Алтая, Сибири почти не знали устных произведений друг друга.

Процесс создания новых произведений рабочего фольклора также был своеобразным. В большинстве случаев они имели авто­ров — непрофессиональных поэтов-самоучек. Утратив связь с устной народной культурой, эти люди лишь поверхностно приоб­щились к культуре городской, книжной и пытались ей подра­жать, что не могло не сказаться на художественном уровне произ­ведений. Вероятно, потому, что он был невысок, произведения рабочего фольклора не имели большого количества вариантов. К примеру, одна из ранних рабочих песен, созданная сибирски­ми рудокопами близ Барнаула — "О, се горные работы ", в пол­ном виде была записана только трижды (см. в Хрестоматии).

В фольклоре рабочих преобладали песенные жанры. В пес­нях изображались тяжелые условия труда и быта простого рабо­чего, которым контрастно противопоставлялась праздная жизнь Угнетателей — владельцев предприятий, надсмотрщиков. Песни отличались приземленностью, натурализмом, почти документаль­ным описанием процессов труда. Их лексика — бытовая, насы­щенная профессиональными терминами. По форме это моно­логи-жалобы. Песни имели силлабо-тонический стих, литера­турные способы рифмовки и, как правило, четырехстрочные куплеты.

Образцы песенного творчества рабочих (вместе с деревенскими час­тушками) одним из первых опубликовал и прокомментировал Г. И. Ус­пенский. Он писал: "В руках моих находятся несколько песен рабочих в шахтах, и получены они с Юга и Екатеринославской губернии.

Вот рабочий день шахтера. На Дону открыли знаменитые залежи антрацита и тотчас же принялись за разработку.

Там прорыты ямы, норы.

Там работают шахтеры.

Одна яма там такая,

Огромадная, большая —

Сорок сажен глубины,

Три аршина ширины!

Сверху здания большие.

Там машины паровые

И канаты дротяные.

В них проведен там шнурок,

Наверху висит звонок;

Только дернешь за шнурок,

Сверху вдарит молоток,

Верховой дает свисток.

Не успел он просвистать —

Накопилось — негде, встать!

В шахту всех нас швыронуло!

Не успел сказать и слово.

Уж кричат: "Слезай, готово!"

По продольным разошлись.

За работушку взялись, —

Распроклята жизнь шахтера!

День и ночь мы работаем,

Ровно в каторге сидим,

День и ночь мы со свечами

Смерть таскаем за плечами!

Один Бог небесный с нами.

Никакой нужды не знаем!

По продольным мы гоняем.

Спину все себе сдираем!

Один Бог небесный с нами,

Никакой нужды не знаем!

Вот как описывается гибель шахтера, которого слишком второпях та­щат из шахты. Садясь в бадью,

С белым светом он простился:

"Прощай, солнце, прощай, месяц,

прощай, белая заря!

Все премилые друзья!"

Вдруг бадейка всколыхнулась —

В шахту бедный полетел..

А вот как живут шахтеры:

Что шахтерски жизнь проклята.

не ведает про то?1

В Божью церковь он не ходит,

Он не знает про нее.

День и ночь он работает,

Ровно в каторге всегда!

Придет праздник-воскресенье —

Уж шахтер до свету пьян!

В кабачок бежит детина —

Словно маковка цветет;

С кабака ползет детина —

Как лутошечка гола!

Ой, гола-гола-гола —

В чем мамаша родила!

Кабак и ободрение пропащего житья — единственно вот в чем рус­ский рабочий совершенно справедливо видит облегчение своего каторжного труда. Никаких иных перспектив он и не подозревает даже. Неведомая сила вытаскивает его из дому и тащит его в яму, под землю, на сорок сажен глубины. Он с испугом озирается кругом: "Прощай, солнце! Про­щай, месяц! Прощай, милые друзья!.." Он день и ночь во тьме, с ободран­ной спиной. И что впереди? Так ли будет всегда? Не видно, чтобы он хоть на минуту допустил мысль о каком-нибудь изменении в своей учас­ти. <„> Страшное дело этот "рабочий вопрос" вообще, но наше решение его единственно только при помощи кабака слишком уж просто"[254].

Частушка была популярна в рабочей среде — она живо реаги­ровала на общественно-политические события, нередко приоб­ретая сатирическую окраску:

Сколь народу, сколь народу.

Сколь народу мучится!

А у наших у хозяев с жиру брюхо пучится.

Приемы традиционной народной лирики в рабочих частуш­ках выветривались. Как отмечала Н. П. Колпакова, частушки на острые социальные темы были "построены полностью на самых обычных интонациях разговорной (хотя очень часто и озлоб­ленной) речи, с будничной лексикой, с той системой синтакси­са, которая ничем не отличается от построения прозаических фраз. Это была частушка малопоэтичная, но правдивая и резкая, суровая без прикрас, четкая по мысли и социальной ос­троте, не прикрытой никакими поэтическими уподоблениями и сравнениями".

Прозаические жанры рабочих были представлены предания­ми, легендами, сказками, а также их промежуточными, пере­ходными формами.

С легкой руки писателя П. П. Бажова в фольклористику для опреде­ления рабочей прозы вошел термин "сказ", который, как позже было установлено, не обозначал никакого нового фольклорного явления. По этому поводу С. Н. Азбелев писал следующее: "Некоторые исследовате­ли давно уже утверждали, что новый жанр прозаического фольклора не только возник, но и процветает — это жанр "сказов". Выяснилось, что эти исследователи по существу выдавали желаемое за действительное. "Сказы" оказались преданиями, легендами, сказками, воспоминаниями, т. е. жанрами, которые существуют уже многие сотни лет. Современные исследователи рабочего фольклора пока не привели данных, которые дей­ствительно бы свидетельствовали о возникновении новых жанров"[256].

Среди произведений несказочной прозы рабочих значитель­ное место занимали предания. В них рассказывалось об основате­лях промышленных предприятий (например, о Никите Демидо­ве, построившем в XVIII в. первые заводы на Урале). Сохраня­лись семейные предания о рабочих династиях. В местах, по кото­рым прокатилась крестьянская война под предводительством Пу­гачева (1773—1775 гг.), рассказывали предания об этих событиях..

Рабочие создали социально-утопические легенды о благород­ных разбойниках — народных заступниках (Сороке, братьях Бе-лоусовых и др.). У героев этих легенд, как правило, были реаль­ные жизненные прототипы. Условия Урала, Сибири и других мест, где рабочие жили в окружении суровой и дикой природы, привели к возрождению языческих верований.

Д. К. Зеленин, записывавший сказки в начале XX в. в районе Каш-тымско-Каслинских заводов Екатеринбургского у., в предисловии к сбор­нику "Великорусские сказки Пермской губернии" писал: "Занятая Ураль­ским хребтом, его разветвлениями и отрогами, гористая и лесная мест­ность в громадной своей части необитаема как непригодная для земле­дельческой культуры. Она известна у местных жителей под именем "Ура­ла , и слово это понимается здесь не в смысле определенного горного хребта, а в смысле дикого, необитаемого и малодоступного места. Дрему­чие, необозримые леса в этом "Урале", часто еще и поднесь не тронутые топором дровосека, глубокие долины, каменные вершины и скалы, богат­ство животного царства, особенно же змей, ящериц и насекомых, жизнь коих народу совершенно неведома; наконец, обилие больших и малых озер с их камышистыми берегами и каменными необитаемыми островка­ми, — все это не могло не производить на обитающего тут человека впечатление чего-то таинственного, волшебного; все это должно было направлять воображение местного жителя в таинственный мир неведомо­го и чудесного, усиленно питать веру в близость этого чудесного и таин­ственного".

Среди рабочих возникли мифологические рассказы о хозяе­вах недр (см. в Хрестоматии сибирскую быличку о Горном Ба­тюшке), о природных богатствах и тех умельцах, которые смог­ли их взять из земных недр. Подобными рассказами уральских рабочих воспользовался писатель П. П. Бажов ("Малахитовая шкатулка"). Сказки рабочих, известные в очень небольшом количестве, представляли собой занимательные повествования, близкие анек­доту (см. в Хрестоматии "Кузнец и черт "). Они изображали адс­кую, каторжную жизнь рабочих и сатирически рисовали вла­дельца завода. Чудесное в этих сказках представало как сатири­ческая метафора.

У рабочих бытовали многие общенародные пословицы и по­говорки, которые, как и повсюду в живой речи, приспосаблива­лись к новым условиям. По их образцу создавались собственно рабочие изречения, специфичные по содержанию. В послови­цах рабочих ценилось профессиональное мастерство и умение (Всякая работа мастера хвалит), подчеркивалось, что мастер­ству надо учиться (Кукушка — не ястреб, а неуч не мастер). Пословицы рассказывали о тяжелых условиях жизни рабочего человека (Батюшка Питер бока наши повытер, братцы-заводы унесли годы, а матушка-канава совсем доконала; золото добыва­ем, себе могилу копаем; хлеб и вода — шахтерская еда). Отрица­тельную характеристику получали хозяева (Хозяину чужое горе не горько; кому чай да кофей, а нам чад да копоть).



Дата добавления: 2022-02-05; просмотров: 385;


Поиск по сайту:

Воспользовавшись поиском можно найти нужную информацию на сайте.

Поделитесь с друзьями:

Считаете данную информацию полезной, тогда расскажите друзьям в соц. сетях.
Poznayka.org - Познайка.Орг - 2016-2024 год. Материал предоставляется для ознакомительных и учебных целей.
Генерация страницы за: 0.075 сек.