СРАВНИМЫ ЛИ ФРУСТРАЦИИ И ОСКОРБЛЕНИЯ

Некоторые авторы утверждали, что фрустрации являются лишь слабыми подстрекателями к агрессии и, следовательно, намного менее важными ее источниками, нежели оскорбления и угрозы «я» личности. В поддержку своей позиции они ссылаются на эксперименты, в которых было показано, что испытуемые становятся значительно более агрессивными, подвергаясь оскорблениям, нежели в том случае, когда блокируется достижение ими своих целей (см., например: Buss, 1963, 1966, а также Baron, 1977).

Однако если именно неудовольствие от фрустрации продуцирует агрессивную тенденцию, мы не можем сделать никакого подобного заключения о фрустрации в общем. Некоторые оскорбления могут не вызывать каких-либо серьезных негативных эмоций, некоторые барьеры на пути к цели определенно могут возбуждать негодование, злость и гнев. Значение имеет степень порождаемого негативного аффекта, а не то, чем он обусловлен — оскорблением или фрустрацией. В самом деле, я могу пойти даже дальше и утверждать, что и то и другое — оскорбления и фрустрации — суть подстрекатели к агрессии, ибо возбуждают неприятные переживания.

РЕЗЮМЕ

В главах 1-й части этой книги обсуждаются наиболее важные причины, обусловливающие эмоциональную агрессию, начиная с фрустраций. Доллард и его коллеги предложили наиболее широко известную версию концепции «фрустрация — агрессия», согласно которой фрустрации порождают агрессивные тенденции. Если эту несколько устаревшую концепцию изложить в более современных терминах, то основной ее тезис состоит в том, что барьеры на пути к ожидаемым целям порождают стимуляцию к эмоциональной агрессии. В дальнейшем психологи отмечали, что фрустрации возбуждают различные тенденции, лишь одна из которых является агрессивной. Это предполагает, что люди могут научиться либо тому, что на фрустрации можно реагировать неагрессивным поведением, либо тому, что агрессивные реакции на фрустрации «окупаются» (приносят пользу, какие-то выгоды). Концепция «фрустрация — агрессия» в основном, однако, предполагает, что научение лишь модифицирует связь между фрустрацией и агрессией, но не определяет ее.

Многие из возражений, выдвигавшихся против этой формулировки, могут быть устранены посредством вдумчивого применения анализа, проведенного Доллардом и его коллегами, особенно если мы вспомним, что фрустрация случается, когда предвосхищаемых удовольствий не получают, и интенсивность возникающей стимуляции к агрессии прямо пропорциональна степени удовлетворения, которое ожидалось. Таким образом, в то время как критики доказывали, что только нелегитимные, или «произвольные» (намеренные), фрустрации продуцируют агрессивные реакции, подобные реакции на «непроизвольные» фрустрации могут отсутствовать, по крайней мере частично, потому что фрустрированные люди не предвосхищали удовольствия от достижения своих целей или не рассчитывали на полную их реализацию. Теоретически, следовательно, они не были достаточно сильно фрустрированы. Возможно также, что фрустрированные люди могли подавлять какие-либо агрессивные тенденции в случае «легитимного» блокирования достижения их целей, если они думали, что за агрессивное поведение в этих обстоятельствах они могут подвергнуться наказанию (или, по крайней мере, вызвать социальное неодобрение).

Формулируя тезис, который будет развит более подробно в главе 3, я считаю, что фрустрации порождают агрессивные тенденции лишь в той мере, в которой они переживаются как негативные эмоции. Неожиданная неудача в достижении предвосхищаемых удовольствий переживается как намного более сильная неприятность сравнительно с ожидаемой неудачей в получении вознаграждения. Данное положение может также служить объяснением того, почему атрибуции фрустрированных людей могут влиять на вероятность их агрессивного поведения. Если мы приписываем произвольному поведению фрустратора барьер, который препятствует нам в достижении наших целей, думаем, что это поведение направлено против нас лично, и считаем такое поведение социально нерелевантным, то испытываемые нами эмоции, связанные с невозможностью достижения наших целей, существенно усиливаются. С этой точки зрения, конкуренция может продуцировать агрессивные тенденции; действительно, часто так и бывает, потому что соперничество вызывает неприятные эмоции. В тех случаях, когда агрессия не возникает, другие влияния, такие, как радость победы и/или удовольствие, получаемое от активности требуемого условиями состязания, уменьшают чувство неудовольствия.

В главе 3 будут представлены свидетельства, доказывающие, что люди, как и животные, предрасположены становиться агрессивными, переживая неприятные эмоции.