Универсальная монархия

Идея «универсальности» – одна из осевых идей средневекового сознания. Все общество средних веков пронизано «универсальными» отношениями, т.е. общими для всего культурного пространства западно-христианского мира. «Универсальна» католическая церковь с ее единой догматикой, единой организацией, единой практикой богослужения и единым сакральным языком – латинским. «Универсален» «феод» как тип социальной связи, повсюду воспроизводивший одни и те же иерархические формы господства и подчинения, покровительства и служения.

В самом общем смысле «универсальность» понималась как вселенскость и всеобщность (ср. латин.: universus, древнегреч.: καθωλικος), как единство и сопричастность к одной-единственной истине (unus), воплощенной в католической доктрине. В последнем случае «универсальность» мыслилась как преодоление раздвоенности мира между Добром и Злом, между Богом и Дьяволом, Христом и Антихристом, Раем и Адом, верой и безверием, душой и телом.

В VIII в. Рим вел войны за земли с лангобардамии Равеннскимэкзархатом, распоряжался коронами и осуществлял, по существу, сеньориальные права в отношении Каролингов, требуя служения от Пипина Короткого, а затем – и от Карла Великого. В 756 г. – эту дату считают рождением светского государства пап, прошедшего через все перипетии до XX в. – папа Стефан II(752 – 757 гг.) заключил договор в Креси с Пипином, по которому Риму «возвращались» занятые лангобардами и византийцами земли в Италии. В 774 г. этот договор был подтвержден Карлом Великим. Тогда же был составлен так называемый «Константинов дар», согласно которому императорКонстантинв благодарность за исцеление от смертельной болезни, совершенное папой Сильвестром I (314 – 335 гг.), даровал главе римской церкви земли всей западной части империи. Эта грамота послужила обоснованием теократических притязаний Рима.

Свое первое формулирование теократическая доктрина получила при папе Николае I (858 – 867 гг.), который заявлял, что римский папа обладает всей полнотой власти в христианской церкви и является ее единственным главой. От него исходила власть епископов; он мог судить любое духовное лицо. Власть папы ставилась выше власти светских государей, подлежащих пастырскому поучению и наставлению. Папа Иоанн VIII (872 – 882 гг.), опираясь на учение Гинкмара Реймского, обосновал правомочие римского понтифика объявлять об угодности или неугодности Богу того или иного правителя.

Уже в этом чисто мирском содержании притязаний папства критически мыслившие теологи христианства усматривали признаки раздвоенности церкви, чреватые ее искажением и вырождением. Еще более явными чертами раздвоения были расхождение западной и восточной церквей сначала по вопросу об иконах, а затем – о догмате «filioque», т.е. об исхождении Св. Духа либо только от Бога Отца, как учили на Востоке, либо от Отца и от Сына, как считали на Западе, а также схизмывнутри самой западно-христианской церкви. Как известно, в 858 г. энергичный и амбициозный папа Николай I объявил о низложении константинопольского патриарха Фотия, а тот, нимало не смущаясь словесными проклятиями и оставаясь в сане, анафематствовал, в свою очередь, римского первосвященника. Затянувшийся конфликт закончился в 1054 г. торжественным объявлением об отделении церквей, провозглашенным в РимеЛьвом IX, а в Константинополе– Михаилом Керуларием. Нельзя забывать, что в самом Римев VIII – Х вв. правили одновременно два и более пап.

В условиях, когда каждая из двух христианских церквей объявляла о своей истинности и о своем предпочтительном назначении на объединение всех христиан в универсальную монархию, когда проповедовали папы и лже-папы, с особой остротой актуализировалась проблема спасения. Сильное недовольство вызывало качество духовного наставничества римско-католической церкви, переживавшей в середине IX – X вв. времена глубокой моральной деградации. Дело доходило до того, что на римском престоле в 855 – 858 гг. под видом папы оказалась женщина – «папесса Иоанна». Будучи дочерью англо-саксонского монаха, обладая способностями к интеллектуальным занятиям, она пришла в монастырь, движимая страстной любовью к одному юному монаху, для чего облачилась в мужское платье и приняла мужской образ. Личные дарования выделили ее в настоятели монастыря, а затем, когда Рим был озабочен проблемой избрания папы, выдвинули на это высшее в церковной иерархии место. Став «папой», она не рассталась со своими амурными привязанностями и забеременела. Однажды, во время одного из церковных праздников, с ней случились родовые схватки, она упала посреди процессии и родила в страшных муках, окончившихся смертью и роженицы, и новорожденного.

В Х в., на протяжении более пятидесяти лет, папская тиара была разменной монетой в любовных делах знатных куртизанок – матери и двух дочерей – Феодоры Старшей, Мароции и Феодоры Младшей. Папа Сергий III (904 – 911 гг.) – любовник Феодоры Старшей, отец двух ее дочерей, с которыми он также имел интимные связи – добился власти благодаря деньгам своей возлюбленной и убийству двух пап. «Моментальная смерть менее страшна, чем долгое пожизненное заключение»,– цинично говорил этот папа-убийца. Любовником Феодоры-матери был и Иоанн Х (914 – 928 гг.), который пастырскому посоху предпочитал меч или копье, а кресту – латы. Иоанн XI (931 – 936 гг.) был сыном Мароции и Сергия III. Позднее папская тиара досталась внуку Мароции – 16-летнему юнцу Октавиану, прославившемуся невиданной распущенностью. Боясь дурной славы, он принял имя Иоанна ХII (955 – 964 гг.), и с тех пор возник обычай менять имя, принимая сан папы. При нем Латеранский дворец превратился в публичный дом. На разнузданных оргиях он пил за здоровье Дьявола, играл в карты, беззастенчиво торговал должностями, закладывал папские регалии, участвовал в ночных грабежах, посвящал священников в конюшне. Не уступал ему в черной славе Бенедикт IX (1032 – 1044 гг.), из той же фамилии Феодоры и Мароции. Став папой едва ли не в 12 лет, он был изгнан за разбои, насилия и развращенность. Его обвиняли в чародействе и связях с Дьяволом. В конце своего позорного правления он продал папский престол с аукциона.

Испытываемые «кораблем Св. Петра» бедствия переполняли страхом сердца христиан перед будущим, внушая мысль о скором наказании и Страшном Суде. Распространялось убеждение в том, что церковь в ее подобном состоянии перестала быть истинной и стала дьявольской. В качестве иной опоры, более надежной, и иной силы, способной покарать ставшую Вавилонской блудницей церковь, стала рассматриваться Римская империя, идея которой никогда не исчезала в средние века и была далеко не фикцией, но – одной из доминант средневекового способа мышления, ибо «Римская империя» понималась как последняя «Земная монархия», названная в «Откровении» Иоанна Богослова, которая исчезнет только со Вторым пришествием Христа, Светопреставлением и Страшным Судом, уступив затем место «Божьему Царству».

При Карле Великом, получившем славу спасителя христиан от язычников – данов и авар и иноверцев – сарацин, в первом случае вполне заслуженную, во втором же явно преувеличенную и явившуюся, скорее, запоздалым отблеском успеха деда – Карла Мартелла, сложилось представление о трансцендентном переносе империи и императорской власти на тот народ и того правителя, который предызбран самим Богом и которому, в знак предызбранности, даруется победа над неверными и передаются, в качестве бенефиция, земли, прежде ими занятые. Более того, считалось, что император, как получавший имперские владения непосредственно от Небесного Сеньера, вправе судить земные дела церкви. И тот же Карл Великий, прежде чем короноваться императорской диадемой в Риме, прежде чем восстановить Римскую империю в новом качестве как «Священную Римскую империю», более действительную «универсальную монархию», реально объединявшую всех христиан, взял на себя роль третейского судьи в конфликте папы Льва III (795 – 816 гг.) и верующих, недовольных злоупотреблениями главы римской церкви и поднявших восстание против него. Жизнь папы была под угрозой – он был схвачен и заточен. Если бы не заступничество короля франков, ему бы вырвали язык и выкололи глаза. Защитив Льва III, Карл Великий потребовал от него оправданий и очистительной присяги, снимавшей со святейшего отца обвинения в разврате и клятвопреступничестве. Это был первый случай, когда глава светской власти фактически судил действия наместника Св. Петра, послуживший прецедентом последующих цезарепапистских притязаний «Священной Римской империи».

Лотарь I (8I7 – 855 гг.), опираясь на достигнутое Карлом Великим, упрочил более высокое положение империи в споре о супрематии между светской и церковной властями. По Конституции 824 г. новоизбранный папа обязывался приносить присягу императору, подобно вассалу; в выборах папы должны были участвовать не только священники, но и светские лица.

Универсальная монархия в виде Священной Римской империи распадалась на королевства, те в свою очередь – на герцогства, графства и баронии, обладавшие сюзеренитетом, или суверенитетом, то есть правами содержать свои войска, объявлять войну и заключать мир, иметь свои законы, вершить суд, собирать налоги, чеканить свою монету, определять свои собственные измерительные стандарты, иметь герб и штандарт. Таким образом, универсальность императорской власти соотносилась с партикулярностью, разделением государственной власти среди той части феодалов, которая обладала статусом сюзеренов (или суверенов).

Императорская власть в этой монархии, согласно Золотой булле1356 г. Карла IV, передавалась лицу, избранному на сеймекурфюрстов. Вслед за этим вновь избранный император должен был совершить коронационный поход в Рими пройти ритуал помазания в соборе Св. апостолов Петра и Павла. Династийная власть в Священной Римской империи не была законодательно закреплена, и сыновья получали императорские полномочия только после одобрения их кандидатуры в ходе голосования. Кроме этого, власть императора ограничивалась съездами сюзеренов, рейхстагами.

Урбанизация

Эмблематическим выражением средневековой цивилизации является город с характерными для него стенами и башнями, гербами и штандартами. Средневековый город представляет собой качественно новое образование по сравнению с древним. Средневековый город отличался прежде всего концентрацией неаграрного населения, именно торгового и ремесленного. Его доходы складывались не от земледельческого хозяйства, как в древности, но от ремесла и торговли. Далее, город только в средние века обрел полный суверенитет, самоуправление и саморегуляцию экономики, расширил права и свободы граждан.

Существуют десятки определений города. Одни определяют город как поселение, отличающееся каменной застройкой, регулярной планировкой, высокой плотностью населения; другие видят в городе центр ремесла и торговли; третьи – сферу действия особого права; четвертые – центр интеллектуального труда. Более перспективным представляется полифункциональное определение средневекового города, предложенное Э. Эннен. Согласно мнению исследовательницы, город представляет собой средоточие политико-административных, военных, правовых, финансово-экономических, религиозно-культовых и образовательно-культурных функций.

Существует множество теорий происхождения средневекового города – романистская, согласно которой все самоуправляющиеся города развились из римских муниципиев (А. Тьерри, Ф. Савиньи, Ф. Гизо); марковая (Г. фон Маурер, О. Гирке, Г. фон Белов), по которой свободные города возникли на месте собраний территориальной общины – марки; вотчинная (К. Эйхгорн), согласно которой города образовались из ремесленных посадов в феодальной вотчине; кроме этого, бурговая (Ф. Кейтген), замковая (Ф. Мэтланд), монастырская, рыночная (Р. Шредер, С. Ричел, Р. Зом) и др.

Каждая из этих теорий отчасти справедлива и обозначает частные случаи возникновения городов от догородских образований. Есть города, которые развились из римских муниципиев – Милан (древний – Mediolanum), Кельн (древнеримская Colonia Agrippina) и др. Есть города, выросшие из общин – Брейсгау, вилл – Альбервилль, бургов – Фрайбург, Гамбург, Страсбург и др.; есть города, образовавшиеся вокруг замков – Гент, Дуэ и др., монастырей – Мюнхен, Мюнстер; абсолютное большинство средневековых городов возникло на местах пересечений важнейших торговых путей.

Муниципий, марка, вилла, бург, замок, монастырь, рынок и другие поселения неаграрного типа выступили в качестве первоначальных ядер урбанизации. Все они представляют собой предгород, или протогород. Они стали конституироваться в города, обладавшие суверенитетом, в XI – XII вв. В это время возникли сотни и тысячи новых городов, нередко не имевших предшественников в античности. Наиболее быстрыми темпами процесс урбанизации протекал на севере Италии и Франции, где к XV в. уровень городского населения составил 50 %. Факторами средневековой урбанизации стали углублявшееся общественное разделение труда, отделение ремесла от земледелия, расширявшийся внутренний и внешний торговый обмен, оформление феодальной государственности, опиравшейся на города и предоставлявшей им свободы.