Социальные нормы и контроль. Девиантное поведение.

1. Теории девиантного поведения.

2. Социология и криминология о девиантном поведении.

В период трансформации российского общества были обнаружены тенденции к криминализации общества. По имеющимся данным, к 1995 г. в России имелось 2 млн. бездомных, 5-7 млн. алкоголиков, 2,5-5 млн. наркоманов, 2,5-4 млн. душевнобольных; в 1992-1994 гг. было совершено 160 тыс. самоубийств. 1,5-2 млн. россиян в 1995 г. были связаны с криминальным миром.

В негативных социальных явлениях следует различать социальные девиации и феномены социальной делинквентности. И социальная девиантность, и делинквентное поведение пока не нашли полного всестороннего социологического анализа в отечественной социологии. Составители учебного пособия в связи с этим обращались к зарубежным концепциям социальной девиантности и делинквентности.

1. Нормы – это предписания, служащие общими указаниями для социального действия. Человеческое поведение обнаруживает определенную регулярность, которая является результатом следования общим ожиданиям или нормам. В этом смысле человеческое действие регулируется правилом. Социальная норма – не обязательно реальное поведение, а нормативное поведение. Поскольку этот термин относится к социальным ожиданиям "правильного" или "надлежащего" поведения, нормы предполагают наличие легитимности, согласия и предписания.

У.Г. Самнер в 1906 г. определил нравы как образцы культурного и морального действия, которые способствуют целостности группы. Нравы суть традиционные, основанные на давнем обычае стандарты, которые поддерживают существование социальной группы, регулируя индивидуальное поведение.

Большинство социологов утверждает, что социальный контроль достигается сочетанием уступчивости, принуждения и обращения к социальным ценностям. Т. Парсонс в 1951 г. определял социальный контроль как процесс, посредством которого через наложение санкций оказывается противодействие девиантному поведению и поддерживается социальная стабильность. В современной социологии это понятие встречается, главным образом, в анализе девиантного поведения. Как ни парадоксально, выявлено, что попытка усиления форм принудительного социального контроля посредством, например, большего полицейского надзора за отдельными преступниками или социальными группами, ведет к увеличению, а не уменьшению отклонения. Социальный контроль зависит в большей степени от стабильности социальных групп, отношений общности и разделяемых ценностей, нежели от простого принуждения. Понятие социального контроля является несколько неопределенным и включает в себя ряд других, более точных социологических категорий.

Обычно проводится различие между культурами вины, в которых социальный контроль действует посредством внутренних санкций, и культурами стыда, в которых индивиды контролируются общественными угрозами их личной репутации и чести. Публичный стыд отражается не только на индивиде, но и на его семье и родственниках. Отклонение от коллективных норм, таким образом, влечет за собой строгие семейные санкции. Стыд как механизм социального контроля может действовать только в малых группах, где преобладают видимость и интимность, являясь, таким образом, характеристикой скорее сельского, нежели городского существования.

Санкции могут быть либо позитивными, либо негативными. Позитивные санкции вознаграждают поведение, которое соответствует социальным нормам, тогда как негативные сдерживают девиантное поведение. Санкции неоднородны, могут варьироваться от финансового вознаграждения или правового ограничения до похвалы или устного порицания. Это понятие играет важную роль в объяснении социального порядка. Общества существуют потому, что посредством интернализации санкций люди контролируют свое поведение в ожидании награды или наказания со стороны других социальных субъектов. Теория конфликта в большей степени подчеркивает внешний и принудительный характер санкций; наложение санкций рассматривается как признак социального контроля и власти, а не согласия относительно ценностей.

Аномия – отсутствие четкой системы социальных норм, разрушение единства культуры, вследствие чего жизненный опыт людей перестает соответствовать идеальным общественным нормам. Это социальное условие, характеризуемое распадом норм, управляющих социальным взаимодействием. Аномия, подобно отчуждению, представляет собой понятие, окращающее разрыв между объяснениями социального действия на уровне индивидов и на уровне социальной структуры. Классическим определением этого понятия является трактовка Э.Дюркгейма, предложенная в его работе о самоубийстве (1897). Дюркгейм утверждает, что люди могут быть счастливы только тогда, когда их желания пропорциональны их средствам. Предоставленные самим себе, человеческие желания не знают пределов, и этот факт человеческой натуры вместе с неизбежно ограниченными ресурсами делает людей в большой степени несчастными или приводит, в конечном счете, к самоубийству. Способ, которым общества справляются с этой проблемой недостижимых целей, заключается в ограничении человеческих желаний и целей посредством навязывания рамок норм, "разрешающих" лишь определенные цели, предоставляющие некоторую возможность достижения. Понятие аномии описывает ситуацию, когда эти рамки распадаются, цели вновь обгоняют средства, и уровень самоубийств растет.

Дюркгейм утверждал, возражая Г.Спенсеру, что социальный порядок в индустриальных обществах невозможно адекватно объяснить как результат договорных соглашений между индивидами, побуждаемыми собственным интересом, поскольку преследование собственного интереса ведет к социальной нестабильности. Последнее проявляется в различных формах социального отклонения, таких, как самоубийство. Дюркгейм различал формы социального порядка, находимые в примитивных и современных обществах. Механическая солидарность в примитивных обществах была основана на общих убеждениях и консенсусе, обнаруживаемых в коллективной совести. Вследствие индустриализации, урбанизации и усложнения обществ, увеличивающееся разделение труда разрушает механическую солидарность и моральную интеграцию, делая, таким образом, проблематичным социальный порядок. Дюркгейм хорошо осознавал, что индустриальные общества обнаруживают множество конфликтов, и что сила является важным фактором в предотвращении социального распада. Он полагал, однако, что новая форма порядка будет возникать в передовых обществах на основе органической солидарности. Последняя будет включать в себя взаимозависимость экономических связей, возникающих в результате дифференциации и специализации в современной экономике, новую сеть профессиональных ассоциаций, таких, как гильдии, которые будут связывать индивидов с государством, и появление в этих ассоциациях коллективно создаваемых моральных ограничений эгоизма.

Дюркгейм рассматривал социальные нормы, а не общество, действующее просто как внешнее ограничение, как то, что регулирует поведение людей посредством воспринятых индивидами институционализированных ценностей. Он утверждал, что примитивные религии воплощали в себе идею общества, и что священные объекты являлись таковыми потому, что символизировали общность. Религиозная культура состояла из коллективных ценностей, охватывающих единство общества и личность. Религиозные церемонии служили укреплению коллективных ценностей. Этот процесс легко мог быть выявлен в примитивных обществах, тем не менее, Дюркгейм признавал, насколько трудно найти подобные священные объекты и коллективные ритуалы в современных органических обществах. Его подход к дихотомии священного и светского представляет главную альтернативу утверждений о секуляризации. Дюркгейм занимался пониманием универсальных функций религиозных систем по отношению к целостности общества как такового.

В своих политических работах Дюркгейм выражал беспокойство по поводу опасностей, грозящих обществу со стороны индивидов, которые не чувствуют, что социальные нормы являются значимыми для них, которые находятся в состоянии аномии.

Девиантность или отклоняющееся поведение - это форма дезорганизации поведения индивида в группе или категории лиц (нарушителей и правонарушителей) в обществе, обнаруживающая несоответствие сложившимся ожиданиям, моральным и правовым нормам, требованиям общества. Делится на слабые и устойчивые формы. Слабые формы связаны с нарушением порядка взаимодействия людей (оплошности, срывы, обман, грубость, бездействие, халатность, болезнь, вынужденная безработица) обычно носят открытый характер и вытекают из ситуации. Устойчивые отклонения (аморальное: алкоголизм, наркомания, бродяжничество и др.; противоправное: коррупция, хулиганство, преступность) в зависимости от социальных последствий вызывают разные меры осуждения, наказания и мобилизации социальных сил для устранения предпосылок дезорганизации в будущем; часто имеют скрытый характер.

Типологизация девиантного поведения, как считает Н.Смелзер, затруднена, так как любые его проявления (аборты, пьянство, употребление в пищу свинины и т.п.) можно считать как девиантными, так и недевиантными – все определяется нормами. Роберт К.Мертон считает, что девиация возникает в результате аномии, разрыва между культурными целями и одобряемыми обществом средствами их достижения.

Схема 1. Типология девиации (по Р.Мертону).

Плюс означает согласие (поддержку), минус – отрицание.

Мертон выделял пять типов личностей: конформисты, согласные и с целями, и со средствами, одобряемыми обществом; инноваторы используют новые, но незаконные средства достижения богатства; ритуалисты, отрицающие цели господствующей культуры, но согласные использовать одобряемые средства; ретреатисты, бегущие от действительности, отвергают и цели, и средства их достижения (маргиналы: бродяги, бомжи, алкоголики, сумасшедшие, наркоманы); бунтари также отвергают и цели, и средства, до того культивировавшиеся, заменяя их на новые, развивая новую идеологию. В классификации Мертона нет соответствующего термина для категории, которая не приемлет одобряемые цели и средства, но не нарушает закон.

Самоубийство – вид девиации. Дюркгейм на основе анализа статистики самоубийств в различных обществах и группах идентифицировал четыре типа самоубийства: "эгоистический", "аномический" (отсутствие норм или нормы находятся в конфликте), "альтруистический" и "фаталистический". Современные теории предполагают, что причиной самоубийства является быстрое изменение социально-экономического статуса, различные психологические факторы.

Э.Дюркгейм утверждал, что уровни самоубийств и различные типы их социального контекста связаны между собой (усиление дезинтеграции ведет к росту числа самоубийств). У Дюркгейма преобладает интерес к совокупному числу самоубийств, а не к индивидуальным действиям и мотивам. Дюркгейм обращается к официальной статистике в качестве источника данных. Существующие вне дюркгеймовской традиции "экологические" концепции (Р.Каван,1928) также сосредоточиваются на социальной дезорганизации (высокие уровни спонтанной мобильности, социальные потрясения и кризисы, ослабляющие влияние социальных ценностей на индивидов и т.п.).

Дюркгеймская и постдюркгеймские теории самоубийств не учитывают возможных искажений (иногда преднамеренных), присущих официальной статистике самоубийств (самоубийства более точно регистрируются в городах, чем в сельской местности; медицинская некомпетентность, проявляющаяся в регистрации причин смерти и т.д.).

2. В целом теорию девиантного поведения можно представить как совокупность идей, описывающих суть этого феномена. Однако, при более близком ее рассмотрении вырисовываются различия в трактовках у современной и традиционной школы социологии. Согласно традиционной школе теория должна объяснять девиантное поведение; согласно современной - находить пути понимания либо интерпретации поведения вообще. Так традиционалисты уделяют, прежде всего, внимание причинам девиантности, в то время как модернисты пытаются понять значение самого явления. Однако, следует отметить, что модернисты, фокусируя свое внимание на сути девиантности, не отвергают полностью ее этиологию. Другими словами, в отличие от традиционалистов, ищущих причины первичной девиантности, модернисты выявляют причины социетальной реакции и вторичной девиантности. Для того чтобы яснее представить различия этих двух школ, приведем наглядный пример с группой гомосексуалистов. Традиционалисты, рассматривая природу гомосексуализма, выделят тяжелое детство как причину этого явления. Модернисты же, не сосредотачиваясь на гомосексуализме как таковом, считая это по большому счету ярлыком, будут исследовать его значение. Так, последователи современной школы постараются понять значение гомосексуализма для тех, кто им занимается и для тех социальных агентов, которые на него непосредственно реагируют, а также, почему и как эти люди ведут себя в зависимости от значения для них этого явления.

В современной социологии существует шесть теорий девиантности. Три из них – аномическая теория, теория дифференциальных связей и теория контроля – могут быть отнесены к традиционалистской школе. Другие три – теория лейблов, теория конфликтов и феноменологическая теория – могут быть классифицированы как модернистские теории.

Аномическая теория была впервые разработана Р.Мертоном. Позднее А.Коэн сформулировал теорию молодежной делинквентности, которая оказалась продолжением идей Мертона.

Еще в 1938 г. Мертон был неудовлетворен фрейдовской теорией девиантного поведения. Согласно психоаналитической теории криминальное, патологическое, или социально опасное поведение представляет собой свободное проявление либидо, биологических импульсов и других животных инстинктов, с которыми рождается человек. Недостаток этой теории Мертон видел в суждении, что "структура общества сдерживает свободное проявление человеческих импульсов". Это означает, что общество отговаривает индивида от девиантных поступков. Мертон назвал это ошибочной предпосылкой. Он считал, что общество поощряет индивида совершать девиантные поступки. Основываясь на этом утверждении, Мертон в дальнейшем разработал свою аномическую теорию, которая и по сей день имеет большое влияние в социологии. С точки зрения Мертона, американское общество слишком сильно акцентирует внимание на культурном значении успеха. С детского сада до колледжа учителя и воспитатели требуют от тебя высоких результатов в учебе и постановки перед собой амбициозных целей. Книги, газеты и журналы, которые вы читаете, содержат истории, которые вдохновляют вас стремиться к успеху. Спортивные состязания, которые вы смотрите на стадионе или по телевизору, поражают вас первостепенным значением победы. Это культурное значение успеха настолько распространено в обществе, что от представителей всех классов ожидается желание быть победителем, быть кем-то. Даже беднякам говорят, что у их детей есть шанс стать президентом США, как в свое время молодой, бедный, но очень амбициозный А. Линкольн. Это означает, что культурная цель успеха доступна всем людям, независимо от их положения на стратификационной лестнице. В противоположность этому институционализированные или законные достижения высоких целей далеко не в равной мере доступны людям, принадлежащих к разным слоям населения. Структура общества такова, что люди из низших слоев общества имеют значительно меньше возможностей реализовать свои амбиции, чем люди, стоящие выше на социальной пирамиде. Так люди низших классов оказываются в своеобразной ловушке - с одной стороны от них ожидают стремление к успеху, а с другой стороны, не предоставляют возможностей достичь его. Чтобы выйти из этого тупика, многие представители низших классов прибегают к незаконным средствам достижения целей, поставленных перед ними обществом: воровству, бандитизму и другим формам девиантного поведения. Причиной девиантного поведения низших классов является социальные условия, характеризующиеся слишком сильным акцентированием на предлагаемых целях (успеха) и недостаточному вниманию к законным средствам их достижения. Многие представители низших классов реагируют на это путем принятия целей (успеха), но отвержения предоставленных средств их достижения. Мертон назвал это девиантное поведение инноваторством. Однако инноваторство не является единственным типом реакции на аномические условия, индивиды, стоящие на разных ступенях социальной стратификации, могут по-разному реагировать на сходные аномические условия. Мертон выделил пять типов такой адаптации: 1) Конформизм является наиболее распространенным типом адаптации. Он характеризуется принятием, как целей, так и средств их достижения, предоставляемых обществом индивиду. Большинство из нас самоопределяется именно таким образом. 2) Инноваторство широко распространено среди низших слоев общества, которые отвергают законные средства в пользу незаконных в своих попытках достичь успеха, к которому их с детства учили стремиться. Эта форма девиантной адаптации является основным предметом изучения аномической теории, которой уделяется гораздо больше внимания, чем другим. 3) Ритуализм распространен среди низшего среднего класса. Эти американцы сознательно умеряют свои амбиции, чтобы легче достичь жизненных целей. Но, в своих попытках реализовать свои скромные жизненные цели, они практически принудительно, а следовательно ритуалистически, придерживаются институциональных норм труда как честные работники. 4) Ретретизм – уход из общества в свою собственную нишу. Ретретистов не волнует успех, как и работа. Примерами таких людей являются психически больные люди, хронические алкоголики, наркоманы и т.д. 5) Ребеленизм – отвержение как целей, предоставляемых обществом, так и доступных средств их достижения. Ребелены пытаются свергнуть существующий режим и заменить старые цели и средства на новые.

Другая версия аномической теории (практически идентичная мертоновской) была предложена в 1955 г. Альбертом Коэном. Как и Мертон, Коэн считал, что американское общество, поощряя все слои общества достичь высокого статуса, в то же время затрудняет процесс его достижения для представителей низших классов. Вследствие этого низшие слои населения вынуждены достигать статуса своими путями – совершая девиантные действия. Единственное отличие теории Коэна от мертоновской лежит в замене слова успех – статусом. Согласно концепции фрустрации статуса Коэна, дети из низшего класса схожи со своими ровесниками из среднего класса в стремлении достичь статуса. Важным местом для достижения статуса является школа, которую они обязаны посещать. Школа - самое неподходящее место для детей низшего класса, так как она обеспечивает их полный провал. Дело в том, что школа рассчитана, прежде всего на детей среднего класса: в ней преподают учителя, принадлежащие среднему классу, в ней культивируется система ценностей среднего класса и, наконец, в ней предъявляются требования, которые могут быть выполнены только ребенком, родившимся в среде среднего класса. В этой школе дети среднего класса действительно имеют неплохие шансы достижения высокого статуса. Молодые же представители низших классов, не будучи социализированными таким же образом как и дети среднего класса, помещаются в систему статуса среднего класса, где они должны на равных конкурировать со своими ровесниками. В результате дети низшего класса выбывают из игры. Коэн так описывает эту проблему: "Различные типы социализации ассоциируются с разными социальными классами, и социализация, характерная для среднего класса, гораздо более эффективна в обучении детей достижения успеха, чем форма социализации низшего класса. Из-за этого и по ряду других причин дети низших классов часто терпят неудачу и испытывают унижение. Вкратце, они насильно вовлекаются в игру, в которой они либо заведомо проигравшие, либо являются аутсайдерами". Тот, кто стал проигравшим или аутсайдером, впадает в фрустрацию. Под воздействием этой фрустрации, которую Коэн называет фрустрацией статуса, дети низшего класса возвращаются в свое родное окружение и создают свою состязательную систему, которую Коэн назвал делинквентной субкультурой. Внутри этой субкультуры они могут на равных соревноваться для получения высокого статуса в соответствии со своими собственными критериями его достижения. Эти критерии прямо противоположны критериям среднего класса и общепринятым критериям. Очевидно, что даже сама попытка достижения определенного статуса в соответствии со своими собственными критериями, согласно общепринятым стандартам, делинквентна. В своих попытках достижения статуса среди своего окружения они будут вовлечены в такие делинквентные действия, как воровство "ради хохмы", драки, террор "хороших" мальчиков, разрушение чьей-либо собственности и нарушение различных запретов. Эта делинквентная активность носит умышленный и негативистский характер. Можно легко заметить некоторые различия в мертоновской и коэновской трактовках аномической теории.

Во-первых, Мертон отмечает корыстный характер девиантного поведения: делинквентная молодежь и взрослые преступники крадут товар с целью его присвоения или продажи. Коэн, напротив, рассматривает неутилитарных личностей, которые украдут только затем, чтобы выбросить награбленное. Во-вторых, в теории Мертона, девиантное поведение среди низшего класса – это индивидуальная попытка решения своих проблем, проистекающих от недостатка возможностей достижения высоких целей. С другой стороны, в теории Коэна дети низших классов работают сообща над решением своих общих проблем фрустрации статуса, создавая делинквентную субкультуру. И, в-третьих, теория Коэна раздвигает границы теории Мертона, о чем сам Коэн даже не догадывался. Теория Мертона предполагает, что разрыв между целями и доступными средствами их достижения непосредственно толкает представителя низшего класса к девиантности. Теория Коэна гласит, что несоответствие целей доступным средствам их достижения косвенно ведет детей низшего класса к совместному созданию делинквентной субкультуры, то есть через социально-психологический механизм фрустрации статуса.

Несмотря на эти различия, теории Мертона и Коэна, в своей основе, идентичны. Во-первых, как Мертон так и Коэн предполагают, что представители низших классов, гораздо чаще вовлекаются в девиантные действия, чем представители более высоких классов. И во-вторых, оба выдвигают одинаковый фактор, определяющий тенденцию направленности низших классов к девиантности. Этим причинным фактором является неспособность общества помочь людям низших классов в достижении высоких целей, которые оно перед ними ставит.

Прямым продолжением теории Мертона явилась концепция дифференциальных незаконных возможностей, разработанная в 1960 г. Ричардом Кловардом и Ллойдом Олином. Вспомним формулировку теории Мертона: низшие классы вовлекаются в девиантное поведение из-за того, что, как и более высокие классы, они были с детства ориентированы на достижение успеха, но, в отличие от высших классов, не имели достаточных возможностей его достижения. Кловард и Олин в целом принимают эту идею. Они указали, что Мертон правильно сосредоточил внимание на том, что низшие классы имеют меньше возможностей достижения успеха законным или конформным путем. Но Мертон ошибочно полагал, что низшие классы, сталкиваясь с проблемой дифференциальных возможностей, автоматически и успешно вовлекаются в девиантные действия. Другими словами, Мертон упустил тот факт, что, сталкиваясь с проблемой дифференциальных законных возможностей, низший класс затем сталкивается с еще одной проблемой – дифференциальных незаконных возможностей. Некоторые представители низших классов имеют меньше возможностей, чем остальные, достичь успеха незаконным или девиантным путем. Кловард и Олин отмечают, что в то время, как представители низшего класса испытывают нехватку возможностей вовлечения в законные или конформные действия, они не имеют одинаковых возможностей принятия участия в незаконных или девиантных действиях. Так, когда человека из низшего класса толкают на совершение девиантных действий, таких, как воровство или грабеж, не существует определенной гарантии того, что он или она действительно их совершат. Степень вероятности совершения девиантных действий в данном случае зависит от доступа к незаконным возможностям. Существует три вида незаконных возможностей, каждая из которых обеспечивается различной девиантной субкультурой.

Криминальная субкультура представляет собой незаконные пути достижения успеха. Если подростки из низшего класса интегрированы в этой субкультуре, то они имеют возможность достичь своих жизненных целей путем воровства, бандитизма и продажи краденного. Это и есть тот тип девиантного поведения, которому, как считал Мертон, обращаются все подростки низшего класса, когда им отказывают в традиционных средствах достижения успеха в жизни. Однако, согласно Кловарду и Олину, многие подростки из низшего класса не интегрированы в эту криминальную субкультуру, а посему и не наслаждаются криминальными возможностями. Несмотря на это, некоторые из этих молодых людей могут попасть в другое окружение, где процветает конфликтная субкультура. В этой субкультуре у подростка есть возможность достичь "репа" или статуса внутри делинквентной банды. Но эта возможность доступна лишь тем подросткам, которые проявили незаурядный талант в драке или бесстрашие в войне банд. Однако всегда существует группа отроков, которые не соответствуют и этим требованиям, а следовательно, и не имеют шансов достичь статуса внутри конфликтной субкультуры. Наконец, существует третий вид субкультуры – ретретистская субкультура, в которой единственное требование, предъявляемое к кандидату – это готовность получать наслаждение от наркотиков. Индивиды, попадающие в эту ретретистскую субкультуру, являются, как правило, теми, кто не смог достичь успеха в криминальной субкультуре. Из-за того, что они не смогли достичь успеха или статуса ни в делинквентном подземном мире, ни в традиционном подлунном мире, ретретистов называют двойными неудачниками. Кловард и Олин попытались расширить мертоновскую аномическую теорию, описав социальный механизм, который, вследствие разрыва между жизненными целями и средствами их достижения, вовлекает представителей низшего класса в три различных типа девиантной активности. Этот социальный механизм является дифференциальной незаконной возможностью. Кроме того, Кловард и Олин, как и Коэн, представляют каждое из своих делинквентных действий как субкультурное или групповое приспособление, в то время как Мертон описывал девиантное поведение как индивидуальную адаптацию. Все же Кловард и Олин в целом согласны с Мертоном. Они полностью поддерживают тезис Мертона о том, что девиантное поведение является следствием несоответствия целей, предлагаемых обществом, и доступных способов их достижения. Они также согласны с выводами Мертона, что низшие классы значительно чаще вовлекаются в девиантные действия, чем высшие.

Не существует достоверных сведений, подтверждающих тезис аномической теории о том, что представителям низшего класса более присуще девиантное поведение, чем другим классам. Это правда, что официальная статистика преступлений и делинквентности, к которой апеллируют аномические теоретики, подтверждают теорию. Но официальная статистика во многом ненадежна и не обоснована. Она ненадежна потому, что представители закона охотнее преследуют преступников и делинквентов из низших классов. Она не обоснована, такт как не отражает всю картину девиантности – измеряется лишь малая часть девиантности, в основном ее относительно тяжкие виды. Если мы слегка переформулируем теорию, сказав, что представители низшего класса больше совершают серьезных преступлений, то она получит адекватную поддержку как со стороны официальных, так и со стороны неофициальных данных по криминалистике и делинквентности.

Не существует также и свидетельств в поддержку утверждения аномической теории, что люди из низших классов имеют такой же уровень притязаний, как и представители среднего и высшего классов. Более того, как теоретический анализ, так и эмпирические данные показывают, что низший слой общества имеет значительно меньший уровень притязаний. Действительно, согласно аномической теории, американское общество поощряет людей низшего класса ставить перед собой высокие жизненные цели. Однако из этого не следует, что представители низшего класса на самом деле их перед собой поставят.

Многие социологи ставят под вопрос мертоновское утверждение, что один и тот же набор культурных целей (например, жизненный успех) руководит различными группами индивидов в обществе. Они указывают, что данное утверждение противоречит плюралистической и конфликтной природе американского общества. Признание плюрализма ценностей обнаруживает ограниченность аномической теории. Так, многие меньшинства в нашем обществе имеют свои собственные культурные ценности, следовательно, они могут быть вовлечены в девиантные действия, не находясь под влиянием культурных целей успеха. Их девиантные действия могут включать с себя: нарушение правил охоты индейцами, ритуальное изнасилование, курение марихуаны и незаконное ношение холодного оружия мексиканскими мигрантами, традиционные мелкие кражи и нападения деревенских негритянских мигрантов; азартные игры и употребление опиума китайцами; неформальное многоженство, ритуальное изнасилование и азартные игры у гавайцев; пьянство среди старых японцев и гавайцев; и петушиные бои у филиппинцев.

Аномическую теорию критикуют за то, что она в слишком мрачных тонах рисует картину делинквентов низшего класса как насильно вовлеченных в делинквентные действия отсутствием возможностей достичь успеха. Несмотря на все эти недостатки, аномическая теория имеет большую ценность для социологии. Основной ее заслугой является то, что она впервые выдвинула идею, что причина девиантного поведения кроется не в самом индивиде, а в обществе, где он проживает.

До 1938 г. (момента появления аномической теории), социологи искали причины преступления и делинквентности в основном в самом индивиде, а не вне его. Тот факт, что сейчас многие социологи принимают, как данное, понятие девиантности, порожденной обществом, полностью является заслугой аномической теории. Кроме того, аномическая теория имеет ценную посылку, что несоответствие целей, предлагаемых обществом индивиду, и доступных способов их достижения подталкивает его к девиантности. Эта посылка сохраняет свою ценность до тех пор, пока мы, подобно Мертону, не делаем поспешных обобщений, что низший класс наиболее сильно подвергается этому воздействию. Вместо этого мы можем использовать эту посылку для предположения, что любой человек, независимо от своей классовой принадлежности, имеет тенденцию к вовлечению в девиантные действия, когда он или она сталкивается с разрывом между целями и средствами их достижения.

Теория дифференциальных связей разработана Эдвином Сезерлендом. Долгое время после своего появления на свет она не подвергалась никаким изменениям. Рассмотрим ее поподробней.

Более 40 лет тому назад – примерно в то же время, в которое Мертон выдвинул свою аномическую теорию – Э. Сезерленд представил теорию дифференциальных связей. Сейчас эта теория пользуется большой популярностью среди многих социологов.

Теория Сезерленда сделала попытку объяснить два феномена. Во-первых, она хотела объяснить, почему уровень преступности меняется в зависимости от группы людей (например, почему горожане чаще совершают преступления, чем деревенские жители, почему мужчины более делинквентны, чем женщины, почему черные более склонны к преступлениям, чем белые и т.д.). Для определения этих различных уровней преступности Сезерленд предложил идею дифференциальной организации общества или дифференциальной групповой организации. Под дифференциальной групповой организацией он понимал тот факт, что общество состоит из различных групп людей, имеющих либо криминальные, либо антикриминальные традиции. Предполагалось, что у групп с криминальными традициями уровень преступности гораздо выше, чем у групп с антикриминальными традициями. По мнению Сезерленда, высокий уровень преступности в городах является конечным продуктом криминальных традиций. Иными словами, криминальные традиции являются причиной высокого уровня преступности или групповой преступности. Во-вторых, Сезерленд разработал свою теорию для объяснения индивидуальной преступности – почему некоторые люди становятся преступниками, в то время как другие нет. Он считал причиной индивидуальной преступности так называемые дифференциальные связи. Концепция дифференциальных связей была более четче и полнее разработана, чем теория дифференциальной групповой организации. В результате всю теорию Сезерленда стали называть теорией дифференциальных связей, а не теорией дифференциальной групповой организации. Теория дифференциальных связей содержит девять принципов, которые предназначены показать, как отдельно взятый индивид становится на путь преступления: 1) Криминальному поведению обучаются. Это означает, что криминальность не передается по наследству. Индивид учится совершать преступления также, как профессии врача или инженера. 2) Криминальному поведению обучаются во взаимодействии с другими людьми в процессе общения. Обучение криминальному поведению происходит также, как и любое другое обучение – посредством слов и жестов. 3) Основная часть обучения криминальному поведению происходит внутри сплоченных интимных групп. Общение может происходить посредством фильмов, средств массовой информации или между членами тесных компаний – приятелей, друзей, подруг и родителей. Особенно важную роль в обучении криминальному поведению играет общение с родителями. 4) Процесс обучения криминальному поведению включает в себя: а) технику совершения преступления, которая может быть и очень сложной и очень простой; б) специфическую мотивацию, стремления, мнения и оценки. 5) Специфической мотивации и стремлениям обучаются путем выработки либо уважительного, либо неуважительного отношения к существующим законам. Люди могут испытывать отвращение к преступлениям, если все вокруг них уважают законы, либо быть к ним склонными, если все вокруг их нарушают. 6) Человек становится делинквентным из-за преобладания положительного отношения к нарушению закона над отрицательными.

Другими словами, если человек чаще сталкивается с криминальными образцами поведения, чем с антикриминальными, то он более склонен к совершению преступления. Этот принцип является основой теории Сезерленда и социологи неоднократно пытались его опровергнуть. Согласно Дональду Кресси, ученику Сезерленда, криминальный образец поведения - это не обязательно преступник или человек со склонностью к преступлениям. Понятие "криминальный образец поведения" включает в себя также само поведение и положительное отношение к нарушению закона. Если отец говорит сыну: "Если ты бедный, то воровать хорошо", то он тем самым рождает в нем идею совершения преступления или, по Сезерленду, дает криминальный образец поведения. Если же отец говорит своему сыну: "Воровать нехорошо", то он рождает в нем идеи антикриминального характера или показывает образец антикриминального поведения. В дополнение к этому след<