Понятие о частях речи

Наличие в слове как лексического, так и грамматического значения позволяет классифицировать слова не только по их лексическим и семантическим признакам, но и по их грамма­тическим признакам. С грамматической точки зрения все сло­ва языка делятся на большие группы, классы слов, называе­мые частями речи.

Части речи — одно из важнейших понятий в грамматике, без него невозможно изучение грамматического строя любого языка. Неудивительно поэтому, что первая последовательная классификация слов по частям речи была сделана еще древни­ми греками. Ученые Александрии во II в. до н. э. разработали достаточно стройную схему деления слов греческого языка на части речи. Ими были намечены следующие 8 частей речи: имя, местоимение, глагол, наречие, причастие, союз, предлог и член; пять первых (имя, глагол, местоимение, наречие, причастие) они относили к знаменательным частям речи, а три последних (союз, предлог, член) — к служебным. Как видим, основные классы слов совпадают с нашим привычным делением, только 1) причастие теперь большинство исследователей не считает самостоятельной частью речи, а относит к глаголу; 2) имена стали делить на имя существительное, имя прилагательное и имя числительное. Объединение существительных, прилага­тельных и числительных вместе было не случайным, а отража­ло действительную близость их грамматических признаков в греческом языке. Специфика греческого языка сказалась и в выделении восьмой части речи — члена. Латинские граммати­ки, приняв в основном классификацию александрийской грам­матики, заменили член междометием. Латинская грамматика оказала большое влияние на грамматики последующего вре­мени, что сказалось и в усвоении намеченной системы частей речи.

Вплоть до XVIII—XIX веков ученые полагали, что деление на части речи, выдвинутое в Греции и Риме, может быть при­менено к любым языкам и всюду будет верным. Для XVII— XVIII веков было характерным стремление построить всеоб­щую грамматику на основе общности логических понятий. Та­кая грамматика получила название рациональной (от латин­ского ratio — разум) грамматики. Только постепенно знаком, ство с большим числом новых языков, имеющих своеобразный грамматический строй, отличный от грамматического строя из­вестных ранее европейских языков, показало ученым невоз­можность построения одинаковой для всех языков системы частей речи и одинакового для всех языков определения от­дельных частей речи. Стало ясно, что части речи представля­ют собой сложные грамматические явления, что в разных языках много своеобразия и в делении слов по частям речи, ,и в признаках разных частей речи. Это объясняется тем, что классификация слов по частям речи определяется не только связью с мышлением, но и особенностями языковой системы каждого языка, т. е. к выделению и определению частей ре­чи надо подходить, исходя из самого языка, его системы, его особенностей.

При классификации слов по частям речи решающее зна­чение имеет наличие общего основного грамматического зна­чения. Естественно, что эта общность значения не связана с общностью или сходством лексических значений, последние могут быть у слов, относимых к одной и той же части речи, очень разными. Например, никто не усомнится, что слова стол, белизна, мысль, волнение, пятерка при всей разности; их лексических значений должны быть отнесены к существительным, а слова ходить, думать, стоять, молчать, находить­ся — к глаголам. Относить разные по лексическому значе­нию слова к одной части речи позволяет наличие в них обще­го основного грамматического значения.

Для существительных таким общим значением оказыва­ется понятие предметности. Какое бы конкретное лексическое значение ни имело существительное, оно всегда называет предмет, т. е. общим для всех существительных явля­ется значение предметности. Термин предмет в данном случае не означает просто «вещь», он понимается зна­чительно шире, как обозначение явлений действительности, отраженных, преломленных в нашем сознании. Такие слова, как понятие, представление, сущность, радость, волнение и т. п. также передают значение предметности. Важным приз­наком предметности является независимость, т. е. то, что данное понятие самостоятельно, а не признак какого-то другого. Так, красный, ходить, молчать, знать и т. п. обозна­чают признаки, действия, состояния, связанные с чем-то, ка­ким-то предметом, характеризующие его (красный предпола­гает, что определяется что-то или кто-то; ходит — что кем-то совершается данное действие, и т. д.); они предполагают на­личие соответствующего предмета, но образованные от них краснота, белизна, ходьба, хождение, молчание, знание и т. п. уже независимы от какого-либо предмета, они сами как бы опредмечиваются, т. е. воспринимаются как названия предме­та. Грамматическое значение предметности и позволяет объе­динить такие слова, как дом, высота, веселость, вож­дение, свойство и т. п. в один класс — имена существи­тельные.

Прилагательным свойственно общее значение быть названием признака (белый цвет, каменный дом, веселое настроение), глаголам — выражать процесс (дей­ствие, состояние), наречиям — передавать признак действия и т. д.

Общностью значения всех слов, входящих в данную часть речи, части речи связываются с реальной действительностью. «В основе выделения любой части речи лежит обозначение определенных реальных предметов и явлений самой действи­тельности» т. е. различение предметов, признаков, действий, признаков действий и т. п. в самой действительности и дает основание для выделения соответствующих частей речи в языке.

Но общность основного грамматического значения, явля­ясь ведущим признаком, не устраняет необходимости учи­тывать при классификации слов по частям речи и некоторые другие признаки, возникающие на базе наличия общего грамматического значения. Мы знаем, что в языке, как и всю­ду, значение и форма существуют в единстве, следовательно, при выделении частей речи очень важно учитывать и форму слов, их формальные признаки. Грамматические различия частей речи складываются на базе объективно существующих в природе реальных различий, но оформляются они в каж­дом языке на основе материала самого языка, иод влиянием особенностей его структуры. Отсюда необходимость учета грамматической формы слова. Нельзя забывать также о том, что слова в языке входят в состав предложения — основной коммуникативной единицы языка, что заставляет обращать внимание и на синтаксические функции слова.

Общность основного грамматического значения слов, вхо­дящих в ту или иную часть речи, определяет наличие у них общих морфологических и синтаксических свойств, признаков.

Морфологические свойства частей речи опре­деляются прежде всего двумя моментами: 1) наличием у каж­дой части речи определенных, свойственных ей грамматиче­ских категорий; 2) своеобразием изменений слов, относящих­ся к данной части, речи. Имеется и третий момент (наличие у каждой части речи своих своеобразных аффиксов и других словообразовательных средств), но его роль в выделении частей речи меньшая.

Одна часть речи от другой отличается своими, присущими ей грамматическими категориями. Так, существительным в русском языке свойственны грамматические категории рода, падежа, числа, одушевленности — неодушевленности, кон­кретности, абстрактности, вещественности, собирательности и т. п. Прилагательным свойственна специфическая для них категория степеней сравнения, глаголам — категория залога, вида, времени, наклонения, лица и т. п. Некоторые категории распространяются на ряд частей речи (например, категория числа свойственна существительным, прилагательным, местоимениям, глаголам), но в каждой части речи есть своеобра, зие в проявлении этой категории. Так, если у существительных число — самостоятельная категория, отражающая отно шения, существующие в реальной действительности, то чис­ло у прилагательных зависит от числа существительного, которым данное прилагательное употреблено (большой сто и большие столы).

Отдельные грамматические категории могут охватывать не всё слова, входящие в данную часть речи. Так, не все глаголы имеют лицо, есть даже особая группа безличных; глаголов.

Части речи отличаются и характером морфологически» изменений. Так, в русском языке существительные изменяются по падежам, т. е. склоняются; прилагательные изменяются по числам, родам и падежам; глаголы — по лицам, временам, т. е. спрягаются; наречия не знают ни спряжения, ни склоне-ния. Опять-таки в каждой части речи могут быть слова, выпадающие из системы свойственных этой части речи изменений. Среди существительных есть несклоняемые существи­тельные (но категория падежа у них есть); глаголы прошед­шего времени в русском языке изменяются не по лицам, а по родам и т. д.

Слова, относящиеся к разным частям речи, отличаются и присущими им словообразовательными аффиксами. Так, а английском языке -ness, -trig — специфические суффиксы существительных (business — дело, занятие, building — строительство), -ish — прилагательных (childish — детский), -ate — глаголов (generate — производить, порождать) В китайском языке существительные имеют специфические суффиксы: -цзы (дао-цзы — нож), -р (хиар — цветок), -тоу (ши-тоу — камень), прилагательные —- -жань, -янь, -ху, -эр, -жу. Для глаголов в узбекском языке очень характерен аффикс -ла: (тиш-ла-мок — кусать (от тиш — зуб), арра-ла-мок — пилить (от арра — пила) и т. д.

Синтаксические признаки частей речи также распадаются на две группы: 1) функция слова в предложе­нии, т. е. является ли слово членом предложения, а если является, то каким, и 2) сочетаемость слова с другими частями речи.

Для многих языков синтаксическая функция слова имеет очень большое значение при определении его принадлеж­ности к той или иной части речи. В китайском языке, напри­мер, самый важный функциональный признак существитель­ного — это то, что существительное самостоятельно (без связки) не может быть сказуемым в предложении. В русском языке существительному свойственно быть в предложении подлежащим или дополнением, прилагательному — быть определением, глаголу — сказуемым и т. д.

Очень важна и сочетаемость слов: существительное опре­деляется прилагательным (легкое движение, быстрый бег), глагол — наречием (движется легко, быстро бегает). В английском языке, например, существительное характери­зуется своей сочетаемостью с глаголом, прилагательным и особенно артиклем, но при этом сочетание с прилагатель­ным внешне не выражено (ср.: the red pencil — the red pencils, где форма прилагательного не меняется: красный карандаш — красные карандаши).

Для частей речи очень важны и синтаксические и морфо­логические признаки, но первое место все же принадлежит синтаксическим признакам, так как они связаны с функци­ей слова в предложении, т. е. в высшей единице языка, выполняющей коммуникативную функцию (см. § 4). От синтаксической функции слова часто зависят и его морфоло­гические признаки. Например, сравним в русском языке: Сакля была прилеплена одним боком к скале (Лермонтов), На братца поглядывает боком (Пушкин). В первом предло­жении боком — существительное, так как выступает в пред­ложении в роли дополнения (прилеплен чем?), имеет при себе определение — числительное (одним), являясь сущест­вительным, боком имеет форму единственного числа мужского рода творительного падежа. Во втором предложении боком — наречие, т. к. в предложении это обстоятельство (поглядывает как?), примыкает к глаголу и, выступая как наречие, не имеет ни рода, ни числа, ни падежа. Аналогичное явление в пред. ложениях В дали голубой видны группы деревьев, где в дали— существительное женского рода единственного числа в предложном падеже с предлогом, и Облаком волнистым пыль-встает вдали, где вдали — наречие, не имеющее ни рода, ни числа, ни падежа (см. примеры перехода слов из одной части речи в другую на стр. 201—202).

Таким образом, части речи — большие классы слов, объединенные общим грамматическим значением, что проявляется в относительном единстве свойственных им грамматических признако¹.

Деление слов по частям речи характерно для всех языков, но количество частей речи, признаки их, противопоставлен­ность друг другу в разных языках проявляются по-разному.

§ 58. Части речи и их различия по языкам

Все слова в языке относятся к какому-то определенному грамматическому классу, т. е, к определенной части речи. Признавая наличие частей речи во всех языках, мы, однако, должны отметить следующее: 1) не во всех языках выделяют­ся одни и те же части речи; 2) в разных языках есть суще­ственные различия в характерных признаках одной и той же части речи; 3) отношения между частями речи в разных языках, степень их близости друг к другу — разные; 4) в ис­тории развития любого языка могут произойти существенные изменения в составе частей речи, в их характерных приз­наках.

При описании разных частей речи в разных языках преж­де всего бросается в глаза их функциональная неравноправ­ность. Существительные, прилагательные, глаголы, наречия, местоимения, числительные способны быть членами предло­жения. Они одни, без других вспомогательных слов, могут образовывать предложения (Луг покрыт зеленой травой. Слав­ная осень. Здоровый, ядреный воздух усталые силы бодрит и т. п.). Наоборот, союзы, предлоги, частицы не могут быть членами предложения и не могут самостоятельно образовы­вать предложения. Междометия не могут быть членами пред­ложения, они или образуют самостоятельные эквиваленты предложений или примыкают к другим предложениям.

Наличие таких различий позволяет делить все части речи на два разряда: самостоятельные и служебные. Служебные слова некоторые исследователи называют не частями речи, а частицами, подчеркивая их зависимый характер.

Выделение особых служебных частей речи, по-видимому, свойственно всем языкам. Обычно служебные части речи, кро­ме отличий грамматического порядка, о которых говорилось выше, отличаются и фонетически. Так, во многих языках они не имеют или могут не иметь на себе ударения, примыкая к знаменательному слову (см. § 15); в китайском языке та­кие слова (они называются «пустыми») не имеют тонально­сти, обязательной для каждого знаменательного слова. На­значение служебных слов — выражать отношения между сло­вами в предложении, частями сложных предложений, пере­давать отношение к действительности, характеризовать зна­менательные части речи. Количество частей речи, относи­мых к служебным словам, их типы различны в разных язы­ках. В одних языках — это союзы, предлоги, частицы (в рус­ском), в других к ним прибавляются артикли (в немецком, английском, французском), в третьих — предлоги заменя­ются послелогами (.узбекском, татарском и других тюрк­ских языках).

Междометия во всех языках стоят особняком, их назна­чение — выражать чувства или побуждения, не называя их. Исследователи отдельных языков, например тюркских, рядом с междометиями ставят особые звукоподражательные слова (мимемы), назначение которых образно-звуковое воспроизве­дение окружающей действительности. Примером могут быть узбекские: лип-лип лоп-лоп (образное подражание миганию: Лампа лип-лип лоп-лоп этиди-да, учди — лампа «миг-миг» и потухла), шап-шап — (чмокать), дир-дир — (дрожать) и т. n.

Особое место в классификации слов по частям речи заниЛ мают так называемые модальные слова (от латинского modus — наклонение). Модальные слова выражают отношеЯ ние говорящего к высказываемой мысли (сравнить: он, очевидно, уехал; он, кажется, уехал; он, возможно, уехал; он, несомненно, уехал; он, конечно, уехал и т. д.). Слова такогш типа имеются во многих языках (ср. английское: Timothy, inm deed, was seldom seen — Тимоти, действительно, видели редв ко), но их специфические признаки и отношение к друга Л частям речи изучены слабо. Не решен даже вопрос о правое мерности их выделения в особую часть речи.

Среди самостоятельных (знаменательных) частей речи обычно выделяются более близкие друг другу группы. Поскольку разными исследователями выделение проводится по разным признакам, то и группы намечаются разные. А. А. Шахматов противопоставлял существительные, выражающие «независимые представления», другим частям речи, которые передают «представления зависимые» (см. § 57). О. П. Суник, противопоставляя существительные, передающие обще­грамматическое (основное) значение предметности, осталь­ным частям речи, выделяет среди последних слова-признаки, которые в свою очередь делятся на слова-признаки стати­ческие (прилагательные) и слова-признаки динамические (глаголы), и слова-признаки этих признаков (наречия) (ср-Большой волк высоко подпрыгнул, где большой и подпрыг­нул выражают признаки (статический и динамический) пред­мета, а высоко передает признак динамического признака).

Е. Курилович классифицирует знаменательные части речи, («минимально свободные формы», по его терминологии) по их функции на части речи с экспрессивной функцией (от ла­тинского expressio — выражение), т. е. с функцией выраже­ния (междометия), и части речи с репрезентивной (от французского representant — представитель) функцией, т. е. соотнесенные с действительностью (предметами и признаками) — все остальные части речи, из которых далее выделяются мес­тоимения с дейктической (указательной) функцией.

При учете прежде всего формальных признаков частей ре­чи отчетливо противопоставляются глаголы и имена (суще­ствительные, прилагательные, числительные).Много споров вызывает и определение места в системе та­ких частей речи, как числительные (порядковые числитель­ные иногда относят к прилагательным) и особенно местоиме­ния (выделяют местоименные прилагательные и т. п.).

Трудности, испытываемые при систематизации частей речи, различия в решении этого вопроса зависят не только от на­личия разных подходов к проблеме, но и от разнообразия самих частей речи и их соотношения друг с другом. Вряд ли можно построить единую систему частей речи для всех языков, так как если основное грамматическое значение у них в раз­ных языках одинаково, то формальные признаки и синтакси­ческие функции весьма различны, а не учитывать их, конечно, нельзя. Так, по формальным признакам во многих языках противопоставляются друг другу имена и глаголы. Такое противопоставление характерно для индоевропейских языков, тюркских и ряда других, но оно имеется не во всех языках. В китайском, индонезийском и ряде других языков прилага­тельные ближе к глаголу, чем к существительному. В китай­ском языке прилагательное объединяет с глаголом способность быть сказуемым без помощи связки.

Но различаются языки, как уже говорилось, не только группировкой и соотношением частей речи, но и признаками отдельных частей речи. Эти различия связаны прежде всего с различиями в грамматических признаках частей речи, осо­бенно — в их морфологических признаках. Покажем эти раз­личия на примере грамматических категорий, свойственных существительным в узбекском и китайском языке. Сравнение их с приведенными выше (см. § 57) грамматическими катего­риями существительных в русском языке поможет понять специфику частей речи в разных языках.

В узбекском языке существительным присущи следую­щие грамматические категории: числа, принадлежности, па­дежа, определенности и неопределенности, лица и не-лица; делятся узбекские существительные, как и русские, на соб­ственные и нарицательные. Как видим, в узбекском у суще­ствительных нет рода. Вместо категории одушевленности и не­одушевленности узбекский язык, как и другие тюркские язы­ки, различает категорию лица, куда относятся люди и мифи­ческие существа, наделяемые качествами людей (к ним при­меняется вопросительное местоимение ким — кто: «Бу ким?; Бу укувчи — Кто это? Это ученик; Ким билан? укувчилар билан — С кем? С учениками), и не-лица, куда относятся на­звания неодушевленных предметов и животных (показатель-вопросительное местоимение нима — что: Бу нима? Бу даф-тар, бу от, бу сигир — Что это? Это тетрадь, это лошадь, это корова; Нима билан? Бур билан, сигир билан — С чем? С ме­лом, с коровой и т. п.).

Своеобразна и категория числа в узбекском языке. Узбек­ское существительное не имеет собственно единственного или множественного числа. Называя предмет, существительное представляет его как нечленимое множество: киз — девушки вообще (несколько похоже на русское девчата), куш — пти­ца. Если надо выделить предмет, пользуются местоимениями или числительными (бу куш — эта птица, бир куш — одна птица), или аффиксами принадлежности (см. § 54): кушим — моя птица. Им противостоит форма численного множества: кизлар—девушки, кушлар—птицы, дустлар — друзья. О спе­цифике категории падежа говорилось в § 55, а о катего­рии принадлежности в — § 54. Категория определенности сближает узбекский и другие тюркские языки со мно­гими индоевропейскими языками, например, английским, французским, немецким (ср. узбекское: бир от (какая-то ло­шадь) с английским a horse, французским ип cheval, немец­ким ein Pjerd). Определенность чаще всего выражается аф­фиксами принадлежности: китобим — моя книга, китоби — его книга. Но в узбекском языке есть и нейтральная форма, не содержащая указания на определенность — неопределен­ность: кушлар учадилар — птицы (и определенные и любые) летают.

Самым характерным признаком существительных в ки­тайском языке является отсутствие у них самостоятельной предикативности, т. е. способности быть сказуемым без по­мощи связки. Китайским существительным свойственна ка­тегория лица и не-лица. Существительные, обозначающие лед, могут быть оформлены суффиксом -мынь: гэрмынь — братья, хайцзымынь — дети, для существительных, обозначающих не-лицо, такой суффикс не применим. Различаются они и по вопросительным местоимениям шуй (шэй, сый) — кто и шэм-ма (шымма, ша, са, ма)—что. Китайские существительные не имеют категории числа в привычном нам понимании, но они распадаются на две группы: слова, обозначающие единицы измерения, и слова, не обозначающие единицы измерения. Первые могут непосредственно соединяться с числительными: cam нян — три года, у ли — пять верст, сань цзинь — три фунта; вторые требуют постановки между числительным и существительным специального показателя единицы измере­ния: и цзинь жоу — один фунт мяса, и гэ жень — один (штуха) человек, у пи ма — пять (штук) людей. Происхо­дит это потому, что китайские существительные означают не единичный предмет или расчлененное множество, а целый класс предметов, из которого специально выделяется отдель­ный предмет (ср. русские: жемчуг — жемчужина, дробь — дробина, снег — снежинка и т. д.). Для китайских существи­тельных поэтому очень важно деление на вещественные (не допускают счета) и невещественные (допускают счет).

Специфической особенностью китайских существительных является наличие среди них особого класса слов, выражаю, щих неотчуждаемую принадлежность, куда относятся суще­ствительные, обозначающие части тела, части растений: тоу— голова, бицзы — нос, ецзы — листья, чжыцэы — ветви и т. п. Они имеют особенности и в суффиксальном оформлении и в употреблении в предложении (ср-: га тоу тэн — у него болит голова, а буквально: он голова болит).

Интересно отметить, что, по мнению некоторых исследо­вателей (например, А. В. Исаченко), категория отчуждае­мости и неотчуждаемости есть и в русском языке. Проявле­нием этой категории является, например, употребление при некоторых глаголах творительного падежа существительных, когда имеется в виду предмет, органически связанный с про­изводителем действия (тряхнуть головой, трясти хвостом, по­качать ногой, качал головой и т. п.), и винительного падежа, когда такой связи нет (тряхнуть дерево, качать колыбель, покачал ребенка и т. п.). Аналогичное противопоставление видят и в оборотах: Он стоит ко мне спиной, Он повернулся боком (творительный беспредложный при неотчуждаемости) и Он говорит с волнением, слушал с интересом, прошли с трудом (творительный с предлогом с при выражении обстоя­тельства образа действия существительными со значением отчуждаемых предметов).

В каждом языке части речи подвергаются значительным изменениям в ходе исторического развития языка. Происхо­дит переход слов из одной части речи в другую, например, слова мостовая, портной, насекомое были когда-то прилага­тельными, но затем перешли в разряд существительных (см. § 51). Части речи могут утрачивать свойственные им ранее грамматические категории и приобретать новые категории. Так, существительные в английском языке утратили посте­пенно категорию рода; существительные в русском языке ко­гда-то не различали категорию одушевленности — неоду­шевленности, лишь постепенно эта категория развилась и по­лучила специальное выражение в форме винительного паде­жа, совпадающей с родительным для существительных оду­шевленных (вижу человека) и с именительным — для су­ществительных неодушевленных (вижу стол). Происходят изменения и в способах оформления грамматических катего­рий, например, в русском языке в оформлении падежных форм существительных постепенно предлоги стали играть большую роль, чем раньше (ср. современные: на том месте, идет в Новгород, подошел к Киеву и древнерусские: томь месте, иде Новъгородъ, поиде Кыеву и т. д.).

Все это свидетельствует о том, что части речи, как и дру­гие элементы языка, находятся в состоянии непрерывного раз­вития и изменения.

§ 59. Словосочетание

Нам осталось рассмотреть еще две очень важные едини­цы языка, изучением которых занимается синтаксис, — сло­восочетание и предложение.

В понимании словосочетания в языкознании нет полного единства, поэтому и определения словосочетанию даются очень разные.

Особенно много разногласий вызывает вопрос о границах словосочетания. Некоторые ученые, например А. М. Пешковский, называют словосочетанием всякое сочетание слов, в том числе и сочетание знаменательного и служебного слова (при дороге, около дома), отдельные представители европейского языкознания относят к словосочетаниям даже сочетание су­ществительного с артиклем: das Heft, der Arbeiter, the table. Большинство языковедов признают словосочетанием только сочетание самостоятельных (знаменательных) слов (читаю книгу, книга брата, интересная книга и т. п.).

Признавая словосочетанием только сочетания знамена­тельных слов, некоторые ученые не вносят других ограниче­ний. Словосочетаниями они считают как сочетания равноправ­ных слов, соединенных сочинительной связью, например, со­четание брат и я в пушкинской фразе «Нас было двое: брат и я», так и сочетания неравноправных слов, из которых одно выступает как главное (стержневое), подчиняющее себе другое (ср.: душистое сено, творчество поэта, думает думу, изу­чать математику, гордо росли, где всюду есть главное и зави­симое слово — сено какое? думает что? росли как? и т. д.). Та­кова точка зрения A. H. Гвоздева, П. С. Кузнецова, В. П. Су­хотина . А. Н. Гвоздев, например, считает необходимым раз­граничивать сочинительные (браг и сестра) и подчинительные словосочетания (моя сестра, книга брата).

Другие исследователи к словосочетаниям относят лишь сочетания неравноправных слов, основанные на подчинитель­ной связи, считая, что только они создают особую синтакси­ческую единицу (В. В. Винопрадов, Н. Ю. Шведова и дру­гие). Смысловое единство таких словосочетании создается особыми отношениями между главным (стержневым) и зави­симыми словами. Эти отношения могут быть различными:

1. Зависимое слово может определять главное (стержне­вое), называть какой-то его признак, свойство (радостная весть, чистое небо, поющие птицы, мой брат, поэма Мая­ковского). Такие словосочетания называются атрибутив­ными (от латинского attributum — присовокупление).

2. Зависимое слово может называть какой-то объект, свя­занный с определяемым стержневым словом (пишет письмо, изучает математику, залог успеха), такие словосочетания на­зывают объективными, или объектными (от ла­тинского objectum — предмет).

3. От атрибутивных словосочетаний отличают релятивные (от латинского relativus — относительный), в которых зависимое слово называет признак, но не как свойство пред­мета, а как отношение между признаком предмета и тем, как этот признак относится ж предмету — носителю признака (ср., например: быстрая ходьба, громкое чтение, умелая игра, стре­мительный бег и т. п., где называется признак как качество, свойство определенного предмета, следовательно отношения— атрибутивные, и быстро ходит, громко читает, умело играет, стремительно бежит, пде называется тризнах действия, но са­мо-то действие есть признак, свойство какого-то предмета (ходит кто-то, читает мальчик, девочка, человек и т. д., см. § 57). Такие отношения и называются релятивными.

Некоторые ученые относят к словосочетаниям и сочетания слов, в которых выражены предик атив ные (от латинско­го praedicatum — сказуемое) отношения (напр. П. С. Кузне­цов, В. П. Сухотин, см. указ. работы). Предикативные отношения выражают отношение содержания высказывания к действительности (ср.: трава растет, трава росла, трава не растет, росла бы трава и т. п. — подробнее см. ниже, § 91). Сам характер предикативных отношений — выражение соот­ношения содержания высказывания с действительностью — определяет связь их с основной коммуникативной единицей — предложением и существенно отличает от других типов отно­шений, где нет этого соотношения (ср.: зеленая трава растет, росла, будет расти, не растет и т. п., где атрибутивное слово­сочетание зеленая трава сохраняется неизменно и по форме и то выражаемым отношениям при разной соотнесенности высказывания с действительностью). При предикативных отно­шениях наблюдается иной тип связи между словами, отлич­ный от характера связи три непредикативных отношениях. Сравним, (например, словосочетания с объектными отношения­ми пишешь письмо, пишу письмо, писала письмо, писать письмо и т. tn. и сочетания я пишу, ты пишешь, брат писал, сестра пи­сала и т. и. В первом случае равные формы глагола (подчиняют себе зависимое слово в одной и той же форме, во втором ряду примеров формы слов координируются (от латинского со (п)— вместе и ordinatio — расположение в порядке), т. е. согласу­ются друг с другом (о типах связи см. ниже).

Особенности предикативных отношений существенно отли­чают их от других типов отношений, наблюдающихся в слово­сочетаниях, поэтому большинство современных исследовате­лей сочетании слов, возникшие на основе предикативных отно­шений, не считает словосочетаниями.

Таким образом, под словосочетаниями принято по­нимать сочетания самостоятельных неравно­правных слов, выражающих непред и кати в ные отношения (т. е. атрибутивные, объективные или релятив­ные). Рассмотрим признаки словосочетания как особой син­таксической единицы.

Важным признаком словосочетаний является то, что они выражают единые понятия, но выражают их р а с ч л ене нн о. Это хорошо видно из таких сопоставлений, как бара­нина и мясо барана, китаист и специалист по Китаю, рыба­чить и ловить рыбу (ср.: Он любил рыбачить и Он любил ло­вить рыбу). Эта особенность сближает словосочетания со словами и позволяет говорить о наличии у словосочетания, так же как и у слова, номинативной (назывной) функции.

Вторым важным признаком словосочетания является то, что это грамматическое единство, оформленное по законам и правилам данного языка. Между слонами! словосо­четания всегда имеется четко выраженная подчинительная грамматическая связь, основные виды которой будут рассмот­рены в следующем параграфе.

Третьим очень важным признаком словосочетаний являет­ся то, что это—некоммуникативная единица. Участ­вовать н выполнении коммуникативной функции словосочета­ния могут только в составе предложения (см. § 61).

В любом языке словосочетания очень разнообразны. Классификация словосочетаний проводится на разной основе и в связи с этим выделяются разные типы словосочетаний. Особенно важна классификация словосочетаний по их структуре. В основном выделяется два типа словосоче­таний: простые и сложные. Простые словосочетания обра­зуются непосредственно на основе одного из основных видов связи слов (согласования, управления, примыкания, см. § 60). Такие сочетания обычно двучленны (читать газету, белый платок, чашка чаю; английские: the red pencil — красный карандаш, to make a report — делать доклад; немец­кие sehr gut — очень хороший, die deutsche Sprache — немецкий язык, der bose Lowe — злой лев, die Lust zu arbei-ten — желание работать; узбекские: якгц китоб — новая книга, икки удди — ударил дважды, уйнинг томи — крыша дома, милтикли киши — человек с ружьем; татарские; ааягь усал — очень злой, китап укыдым — читал книгу, ятып, укый — читает лежа.

Сложные словосочетания образуются при соединении двух или более простых словосочетаний с одним и тем же стержне­вым (главным) словом: близкий ему по крови, красивая лампа с абажуром, красивая вышивка крестом по канве. Последнее время стали выделять и третий тип словосочета­ний— комбинированные. Так называют соединение нескольких простых или сложных словосочетаний с разными стержневыми словами: изъявил желание работать на стройке, хороший друг моего отца, неожиданно сильный удар кожа­ного мяча. Сравнение структуры двух словосочетаний хорошо показывает разницу между ними.

Наряду с классификацией словосочетаний по характеру отношений между их членами на атрибутивные, объектные и релятивные (см. выше) иногда проводят классификацию на определяющие (атрибутивные) и дополняющие (комплетивные). Примером первых являются дом отца, удар мяча, роман Тургенева, интересный человек; английские the roof of the house — крыша дома, the red bag — красная сумка и т. п. В таких словосочетаниях зависимое слово опре­деляет, характеризует стержневое. Примером вторых могут быть: любит читать, читать книгу, пойти обедать, вступить в отряд; английские to play the game — соблюдать правила, to save one's face — спасать репутацию, to begin working — начать работать; немецкие Beistand leisten — оказывать содействие, Ball spielen — играть в мяч, eine Brucke schla-gen — строить мост, Freude bereiten — доставлять удоволь­ствие и т. п. Зависимое слово в таких словосочетаниях дополняет значение стержневого слова.

Одним из способов классификации словосочетаний являет­ся деление их на типы по характеру стержневого слова. Прежде всего выделяются именные и глагольные типы словосочетаний. Примерами именных типов, т. е. та­ких, где главное слово—имя, могут быть русские: высокие го­ры, первый снег, близкий к городу, весьма старательный, друг Пушкина, ход конем и т. д.; немецкие: dieses neue Aggregat— этот новый агрегат, unser erster Sputnik — наш первый спут­ник, die Erfolge Pauls — успехи Павла; английские: the brigh sun — яркое солнце, very good — очень хороший, a first step — первый шаг, the boy's book — книга мальчика; узбек­ские: иккинчи стол — второй стол, тош куприк — каменный мост (буквально: камень мост). Примерами глагольных типов являются русские: резать бумагу, изготовил литье, наполнил водой, возвращались с охоты, трижды ходила и т. п.; немецкие: dankte den Kollegen — поблагодарил кол­лег, (er) wandte sick mit einer Bitte — обратился с просьбой, liegt dorf — лежит там, schon schreiben — красиво пишет; английские: to want to say—хотел сказать, making a report— делать доклад; узбекские: яхши гапиради — (он) хорошо говорит, отасини севади — (он) любит своего отца.

Именные словосочетания делят на субстантивные (от латинского substantivus — самостоятельный, существи­тельный), в которых стержневое слово — существительное (размышление о будущем, вечерний закат; английское a good book — хорошая книга) и адъективные (от латинского adjectio — присоединение, прибавление), в которых стержне­вое слово — прилагательное (очень добрый, неуместно гром­кий; немецкое etwas faul — немного ленивый). Иногда особо выделяют словосочетания с числительными: седьмой от угла, первый по списку, обе дочери, трое в шинелях и т. д.

Выделяют также наречные словосочетания, в которых стержневое слово — наречие (немного печально, не очень ласково, весьма искусно, подальше от дома; английское well enough — довольно хорошо; немецкое recht schon — очень красиво), и местоименные, в которых стержневое слово — местоимение (что-то белое, некто из класса, каждый из них; английское all of them — они все).

Приведенные примеры показывают, что в разных языках есть значительная общность в типах словосочетаний, но наряду с такой общностью много и различий, кото<