Зарубежный этап творчества

Летом 1922 г. ситуация в стране резко изменяется. В. И. Ле­нин остро ставит вопрос о необходимости коммунистического контроля над программами и содержанием курсов по общественным наукам. Буржуазная профессура постепенно отстраня­ется от преподавания и тем более от руководства наукой. Летом 1922 г. прокатывается волна массовых арестов среди научной и творческой интеллигенции. Для П. А. Сорокина наступает кри­тический час. И поскольку о его отъезде существует много ле­генд, то остановимся на этом вопросе подробнее.

В августе 1922 г. П. А. Сорокин находился в Москве по при­глашению экономиста Н. И. Кондратьева. В день его приезда были арестованы более 100 крупнейших представителей русской творческой мысли. Среди них — Н. А. Бердяев, С. Л. Франк, М. А. Осоргин, А. В. Пешехонов и многие другие. Через пару дней аналогичные аресты были произведены и в Петрограде. Посещали сотрудники ЧК и петроградские апартаменты про­фессора Сорокина, который, по счастью, все еще находился в Москве.

Тем временем «Правда» опубликовала статью Л. Д. Троцко­го, где говорилось о том, что арестованных не собираются каз­нить, а лишь выдворят за пределы страны. Арестованных постепенно начали отпускать домой, предварительно получив от них расписку в том, что они обязуются в течение 10 дней покинуть страну, а в случае неразрешенного возвращения их ждал.) смертная казнь.

В сложившейся обстановке Сорокин принимает решение присоединиться к группе тех, кто подлежит депортации. В бюрократизированной Москве выполнение всех формальностей оказалось делом довольно простым, и уже 23 сентября с небольшим скарбом Сорокин с женой покидают страну навсегда. Та­кова официальная версия, поддерживаемая самим Сорокиным. Насколько она правдива, что осталось за кадром, знал ли Ленин о высылке Сорокина, о чем нередко пишется в литературе, сей­час установить, пожалуй, уже не удастся.

После непродолжительного пребывания в Берлине Сорокин приезжает по приглашению президента Чехословакии Т. Маса­рика в Прагу, где как бы обретает второе дыхание: участвует к организации новых журналов, читает много лекций, со свойст­венной ему творческой энергией подготавливает к печати пять книг. Значительно поправив свое здоровье за год относительно спокойной, даже непривычно для него спокойной, жизни в Праге, он приступает к реализации былых замыслов и садится за написание нового фундаментального труда — «Социологии революции».

Но уже осенью 1923 г. по приглашению видных американ­ских социологов того времени — Э. Хайэса и Э. Росса — про­честь серию лекций о русской революции в некоторых американских университетах П. А. Сорокин окончательно перебирает­ся в Соединенные Штаты Америки, в дальнейшем покидая эту страну крайне редко, и то в качестве визитера. С этого момента начинается новая страница его биографии, и Сорокин-социолог приобретает поистине мировую славу.

Менее года понадобилось Сорокину для языковой адапта­ции. Посещая церковь, публичные собрания и университетские лекции, он довольно быстро обрел свободный разговорный английский язык и уже летним семестром 1924 г. приступил к чтению лекций в Миннесотском университете, сотрудничая при этом и с университетами в Иллинойсе и Висконсине. Пер­вым печатным результатом становится его книга «Листки из русского дневника», где он описывает и анализирует события в 1'оссии с января 1917 по сентябрь 1922 г.

Примечательно, что с первых дней пребывания в Америке П. А. Сорокин сталкивается с оппозицией академических кругов, предпочитавших тогда, по выражению Л. Козера, видеть и нем «рассерженного политического эмигранта, злопамятного и не извлекшего никаких уроков». Лишь после того, как в его защиту выступили Ф. Гиддингс, Ч. Кули, Э. Росс, предвзятость и отношении Сорокина постепенно спадает. Так, случайные лекционные сериалы стали сменяться приглашениями на постоянную работу, хотя его изначальная зарплата в то время ед­ва достигала половины принятых размеров «полного профес­сорства».