ХОЗЯЙСТВО ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ 10 глава

Превращение Англии в «фабрику мира» привело к коренному изменению внешнеторговой политики. Долгое время страна про­водила политику меркантилизма. Экспансия фабричной системы показала, что принципы этой политики с ее регламентацией про­мышленного производства устарели. Капиталистическая индуст­риализация настолько укрепила английскую промышленность, что система покровительственных пошлин потеряла былое значение. По уровню промышленного развития Англия значительно превос­ходила другие государства и не нуждалась в защите от их конку­ренции. С ростом финансовых ресурсов пошлины потеряли фи­скальное значение. Монополии торговых компаний мешали разви­тию свободного предпринимательства. Анахронизмом стали пош­лины на сырье и продовольствие.

Английское сельское хозяйство не успевало за ростом промыш­ленности. Между тем- страна испытывала нехватку сырья и про­довольствия. Промышленникам было выгодно снижение цен на эти продукты, поскольку они получили бы возможность снижать заработную плату рабочим и соответственно издержки производ­ства. Однако аграрный протекционизм опирался на политическое засилье лендлордов. Ввозные пошлины искусственно поддерживали* высокий уровень земельной ренты аристократов. Это привело к __резкому размежеванию интересов буржуазии и землевладельцев. Переход от протекционизма к свободной торговле становился неизбежным. В 20-е гг. XIX в. произошло снижение пошлин на' промышленные товары с 50 до 20%. Отмена и снижение пошлин происходили и в 30—40-е гг., пока, наконец, в 1853 г. не были отменены все пошлины на сырье, полуфабрикаты и значительно снижена пошлина на готовые изделия. В 1846 г. были кассирова­ны «хлебные законы», ликвидацию которых ускорил неурожай 1845 г. В 1849 г. был отменен Навигационный акт Кромвеля, а в 1851 г. отпали и ограничения каботажной торговли.

Переход к фритредерству вызвал изменение колониальной по­литики, которая стала более гибкой. Так, в 1867 г. Канада, а в 1901 г. Австралия получили статус доминионов, т. е. самоуправ­ляющихся колоний. Но в экономическом отношении они остались колониями Англии. Система доминионов маскировала колониаль­ное господство. Спасая свое колониальное господство на Востоке, Англия встала на путь постепенной ликвидации Ост-Индской ком­пании. В 1813 г. была отменена ее монополия на торговлю с Ин­дией, в 1833 г. — с Китаем. В 1858 г. Ост-Индская компания пре­кратила свое существование.

Победа политики свободной торговли оказала благотворное влияние на развитие английской экономики. Снижение земельной ренты и повышение предпринимательской прибыли ускорили и накопление капиталов и темпы индустриализации. Падение цен на сырье повышало конкурентоспособность английских товаров на мировом рынке. Под влиянием Англии многие страны встали на путь значительного снижения пошлин, что расширяло рынок сбы­та -английской промышленности. Под давлением иностранной кон­куренции происходили прогрессивные сдвиги в сельском хозяйст­ве. Быстро развивалось молочное хозяйство, огородничество и са­доводство.

Переход к свободной торговле отразился на положении англий­ских трудящихся. К. Маркс в «Речи о свободе торговли» (1848 г.) разоблачил все лицемерие фабрикантов, которые пытались изоб­разить свои выступления против хлебных пошлин как борьбу за дешевый хлеб для трудящихся. Но снижение товарных цен на хлеб «вызывает распад прежних национальностей и доводит до крайности антагонизм между пролетариатом и буржуазией», ус­коряя социальную революцию5.

Эпоха свободной конкуренции обнажила все язвы капитали­стического строя. Начиная с 1825 г. капиталистическое производ­ство периодически «сходило с рельсов». Экономические кризисы 1825, 1836, 1847, 1857 и 1866 гг. сопровождались сокращением производства и последующими депрессиями. За период 1825— 1870 гг. в Англии годы кризисов и застоя составили около 21 го­да. Кризисы становились все глубже, а в 50—60-е гг. они в зна­чительной мере парализовали развитие ведущей хлопчатобумаж­ной промышленности Англии. Самым опустошительным был про­мышленный кризис 1866 г:, который развернулся в условиях «хлопкового голода». Он перерос в длительную депрессию и явил­ся симптомом утраты Англией промышленной монополии. 5. Положение рабочего класса. Важнейшим результатом про­мышленной революции было радикальное изменение классовой структуры населения страны. Промышленная революция произве­ла «полный переворот в гражданском обществе»6. Фабричная си­стема усилила поляризацию классов. В условиях завершения аг­рарного переворота, экспроприации, ремесленников и перерожде­ния мануфактур росла численность наемных рабочих и складывал­ся промышленный пролетариат.

Применение машин с самого начала вызвало усиление эксплуа­тации рабочих. К. Маркс подчеркивал, что «машина в руках ка­питала становится объективным и систематически применяемым средством для того, чтобы выжать больше труда в течение дан­ного времени»7. Происходило быстрое обогащение буржуазии и усиливалось обнищание рабочих. Уже в 80-е гг. XVIII в. уровень реальной заработной платы рабочих начал падать. По сравнению с 1780 г. реальная заработная плата в 1799—1808 гг. упала на ' 17%, в 1809—1818 гг. — на 28, в 1820—1826 гг. — на 20%. Ши­роко применялся низкооплачиваемый женский и детский труд, сильно снижали заработную плату штрафы «за нарушение дис­циплины труда» и выдачи значительной части заработка продук­тами из фабричных лавок по завышенным ценам. И хотя в 30— * 40-е гг. под давлением рабочего движения началось постепенное повышение реальной заработной платы, тем не менее за первую половину XIX в. она не достигла даже уровня 1780 г. и сократи­лась па 10%. В первой половине XIX в. происходило удлинение рабочего дня до 14, 16 и даже 18 часов в сутки. Дальнейшая ин­дустриализация Англии вела к повышению интенсивности труда при неизменной продолжительности рабочего дня. Положение анг­лийских рабочих особенно ухудшалось в период кризисов и деп­рессий, сопровождавшихся массовой безработицей. Доля проле­тариата в национальном доходе непрерывно снижалась. Так, в 1860 г. она составила 47%, а в 1870 г. — уже 44,5%.

Ухудшение положения пролетариата обостряло классовые про­тиворечия. Начались революционные выступления рабочих. Но первоначально они носили стихийный характер и сводились к локальным забастовкам, подаче петиций и разрушению машин. Выражая свою ненависть к наемному рабству, пролетарии и ре­месленники ломали машины и поджигали фабрики. Движение луддитов приняло в Ланкашире настолько- большой размах, что в 1779 г. была установлена смертная казнь за разрушение машин.

Однако самым замечательным событием в истории английского рабочего движения стал чартизм. Чартистское движение воз­никло в условиях мощного революционного подъема 30—40-х гг., а его наиболее левые элементы выступали за всеобщую стачку и вооруженное восстание. Чартизм был первым в мире самостоя­тельным и организованным движением пролетариата, сыгравшим огромную роль в подготовке марксистского учения.

После спада чартистского движения в 40-е гг. зарождается профсоюзное движение. Однако вместо борьбы против капитализ­ма профсоюзы встали на путь приспособления к режиму наемно­го рабства. Английский тред-юнионизм стал социальной базой реформизма.

6 Маркс К., Э н г е л ь с Ф. Соч., т. 2, с. 243.

7 Там же, т. 23, с. 423.)

Глава 19

РАЗВИТИЕ ДОМОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО КАПИТАЛИЗМА ВО ФРАНЦИИ

1. Особенности генезиса капитализма. Процесс так называемо­го первоначального накопления капитала во Франции начался в XVI в., но формы его были своеобразны. Для Франции не была характерна столь массовая экспроприация крестьянского населе­ния, как в Англии. Процесс имущественного расслоения и обеззе­меливания французского крестьянства происходил под влиянием роста королевской тальи и других налогов, а также усиления ро­стовщической эксплуатации. Французская буржуазия скупала пра­ва дворян на сбор ренты, брала на откуп косвенные налоги, занималась ипотечным кредитом, покупала землю. Если английские ! буржуа активно занимались торговлей, пиратством, участвовали в колониальных авантюрах и вкладывали умноженные капиталы в промышленность, то во Франции буржуазия предпочитала ро­стовщичество и откупные операции. Большинство французских буржуа предпочитали стать чиновниками огромного администра­тивно-судебного аппарата страны и покупали должности за день­ги. «Французская буржуазия, — отмечал К. Маркс, — стано­вится особенно влиятельной благодаря тому, что организуется в виде парламентов, бюрократии и т. д., а не так, как в Англии, благодаря одной торговле и промышленности» «Люди мантии», скупая земли разорившегося дворянства и титулы, жили за счет доходов от своих земельных владений. В ускорении процессов так называемого первоначального накопления капитала во Франции важную роль играла широко практиковавшаяся система государ­ственных займов.

Накопление капиталов в руках буржуазии толкало некоторые ее слои на путь предпринимательской деятельности. Однако .в ус­ловиях узкого внутреннего рынка и низкой покупательной способ­ности основного, крестьянского сословия Франции мануфактурное строительство имело определенные особенности. Если в Англии развитие мануфактур стало делом самой буржуазии, то во Фран­ции эти предприятия возникали при разной доле участия госу­дарства. Французский абсолютизм поддерживал мануфактуры мо­нопольными правами, привилегиями, субсидиями. Глубоко науч­ное объяснение особенностей мануфактурного периода во Фран­ции дал Ф. Энгельс. Покровительственная политика Кольбера во второй половине XVII в. поставила мануфактуры в благоприят­ные условия, и «стало ясно, что отечественная мануфактурная промышленность при существовавших тогда условиях могла быть создана только за счет крестьянства»2. Субсидирование ману­фактурного строительства за счет увеличения налогов разоряло крестьянство, уменьшало его платежеспособность. В этих усло­виях само существование мануфактур было в некоторой степени искусственным, а их продукция часто предназначалась для внеш­него рынка.

2. Предпосылки антифеодальной революции. Обостряющийся конфликт между ростом производительных сил и феодальными производственными отношениями в XVIII в. составил основу ре­волюционной ситуации во Франции. В структуре французского хо­зяйства происходили важные сдвиги. Значительное место в эко­номике стала занимать промышленность. Сельское хозяйство Франции в 1789 г. имело годовой доход более 1,8 млрд., а про­мышленность — почти 0,6 млрд. ливров. По уровню промышлен­ного развития Франция занимала второе место в мире, отставая только от Англии. Большое развитие во Франции получили шел­ковая, шерстяная, полотняная, стекольная, бумагопрядильная, бу­мажная, фарфоровая, мыловаренная, кожевенная и другие отрас­ли легкой промышленности. Мировую славу завоевали француз­ские мануфактуры, производившие предметы роскоши (модные ткани и одежду, мебель, фарфор и т. д.). Преобладали мелкие централизованные мануфактуры, в которых использовался труд, от 10 до 50 рабочих, а в некоторых случаях — до 100.

Относительная неразвитость французских мануфактур объяс­няется торгово-промышленной политикой абсолютизма. Государ­ство запрещало вывоз хлеба, его перевоз из одной провинции в другую и продажу вне рынка. В торговле существовали моно­польные привилегии отдельных провинций, купеческих компаний и даже мануфактур. Сохранялись внутренние таможни, не было единой системы мер и весов. Специализируясь на производстве предметов роскоши, французская мануфактурная промышлен­ность не смогла приобрести серьезного значения в экономике страны. Многие мануфактуры держались «на костылях» государ­ственных субсидий. Еще при Кольбере абсолютизм начал осуще­ствлять перекачку средств из сельского хозяйства в промышлен­ность. Но это не дало ожидаемых результатов, привело к дегра­дации сельского хозяйства и определенному сужению внутренне то рынка. Регламентация промышленности и торговли приводила к консервации сохранившейся цеховой системы.

Меркантилизм во Франции опирался на налоговое ограбление «третьего сословия», особенно крестьянства, которое отдавало в казну до 2/3 своих доходов. На протяжении XVII в. значение так называемых акцизов (налогов' на предметы массового потребле­ния) возрастало, и в 1786 г. они составили более 57% от всех на­логовых поступлений. Для сбора податей государство использо­вало систему откупов.

Однако главной предпосылкой антифеодальной революции ста­ли аграрные противоречия. Из 26 млн. человек населения Фран­ции 22 млн. принадлежало к крестьянскому сословию. Но в XVIII в. дворянская монополия на землю оставалась нерушимой основой аграрного строя.

Для феодальной деревни Франции XVIII в. была характерна оброчная система эксплуатации. Типичной формой наследственно­го крестьянского держания являлась цензива. Ядро крестьянских повинностей составляли оброки — денежный (ценз) и натураль­ный (шампар), достигавший 20—25% от урожая зерна. Многие сеньоры отдавали ценз на откуп. Сохранялись баналитеты. Кресть­яне произвольно облагались паромными, мостовыми, подымными платежами, сборами за право рыбной ловли, промыслы и т. п. Вплоть до революции во французской деревне существовала по­местная юрисдикция, нещадно штрафовавшая крестьян. Во многих районах Франции в небольших масштабах сохранялась барщи­на — от 5 до 15 дней в году.

Гнет феодальных повинностей в XVIII в1, достигает предела. К мелким крестьянским хозяйствам присасывались ростовщики. Но особенно возросла тяжесть государственных налогов. Кроме огромной королевской тальи, выросшей со времени Кольбера более чем в 2,2 раза, крестьяне платили подушный налог и «двадцатину» — 1/20 своего дохода. Особенно ненавистными для кресть­ян были косвенные налоги, и в первую очередь соляной налог — «габель». Крестьяне платили также церковную десятину.

Часть земли французские дворяне и особенно буржуа сдавали в аренду. Самое широкое распространение получила испольщина. Половники платили землевладельцам оброки, доставляя масло, яйца, дичь и т. д., использовались для обработки господской зем­ли, уборки и ремонта помещичьей усадьбы и т. п. Издольщина па­губно влияла на состояние сельскохозяйственного производства, так как происходило «прогрессивное ухудшение условий произ­водства»3. В неурожайные годы французское земледелие оказы­валось на грани полного краха. В 1700—1790 гг. в стране было 30 неурожайных лет.

Растущие налоги не могли покрыть расходов государства. Меж­ду тем абсолютизм культивировал дворянский паразитизм, раз­давая огромные пенсии и доходные должности — синекуры. В кон­це XVIII" в. феодально-абсолютистский строй Франции находился в состоянии глубокого разложения.

3. Экономическое законодательство Великой французской бур­жуазной революции. Буржуазная революция во Франции началась 14 июля 1789 г. Разгром политической тюрьмы Бастилии послу­жил сигналом к выступлению народных масс в провинциях.

В первый период революции (14 июля 1789 г. — 10 августа 1792 г.) власть принадлежала крупной конституционно-монархи­ческой буржуазии, которая стремилась направить революцию в нужное ей русло и начала за спиной народа переговоры с коро­лем. Но мощный подъем крестьянского движения вынудил Учре­дительное собрание заняться решением аграрного вопроса. 4 ав­густа 1789 г. была принята декларация «О полном уничтожении феодального режима». После этого началась разработка аграрно­го законодательства, причем дворянство настойчиво требовало выкупа за поземельные повинности. Поэтому аграрные законы, принятые 5—11 августа 1789 г., существенно отличались от декла­рации! Были отменены сеньориальные суды и исключительные права дворян на охоту, голубятни и кроличьи садки, всевозмож­ные личные повинности унизительного порядка. Но основные крестьянские повинности — ценз, шампар, барщина — сохраня­лись и подлежали выкупу. Сумма выкупа определялась в разме­ре двадцатикратной годовой ренты. В отношении церковных зе­мель политика крупной буржуазии оказалась более решитель­ной. 2 ноября 1789 г. все церковное имущество было конфискова­но в пользу государства. Секуляризованные земли поступили в продажу крупными участками и стали достоянием буржуазии.

Буржуазные реформы были проведены также в области про­мышленности и торговли. Учредительное собрание упразднило це­ховой строй, ликвидировало всевозможные монополии и привиле­гии, уничтожило внутренние таможни, декларировало свободу хлебной торговли. Была введена единая система налогообложе­ния, но для мелких промышленников были установлены более вы­сокие налоги. Новый таможенный тариф оказался протекциони­стским.

События революции не улучшили состояние экономики Фран­ции. Безудержная спекуляция на свободном рынке привела к бы­строму росту цен, особенно на товары первой необходимости. На­чалось падение реальной заработной платы рабочих. Для борь­бы за свои права они создавали союзы, бастовали. Идя навстре­чу буржуазии, Учредительное собрание приняло 14 июня 1791 г. закон, запрещавший рабочие союзы и забастовки (закон Ле Ша-пелье).

В результате народного восстания 10 августа 1792 г. монар­хический режим был свергнут окончательно. К власти пришли буржуазные республиканцы — жирондисты. Напуганные подъе­мом крестьянского движения, они уже 2 сентября 1792 г. приня­ли закон, разрешавший продавать конфискованные земли эми­грантов небольшими участками за наличные деньги или сдавать их в бессрочное владение за годовую ренту. Однако в ноябре

1792 г. жирондисты приостановили распродажу эмигрантских земель. Тяжелые условия выкупа феодальных повинностей, установленные законами 1789 г., оставались в силе. Жирондисты не хотели таксировать цены на продовольствие и обуздать спекулянтов. Правда, 4 сентября 1792 г. было выделено 12 млн. ливров на
хлебные закупки за границей, а также отдано распоряжение, обязующее торговцев снабжать армию хлебом по нормированным ценам. 4 мая 1793 г. жирондистский Конвент под давлением якобинцев установил первый максимум цен на продовольствие. Однако антинародная попытка жирондистов привела их в лагерь
контрреволюции!

В результате восстания в Париже 31 мая — 2 июня 1793 г. ус­тановилась революционно-демократическая диктатура якобинцев. Наступил третий период революции, ее наивысшая фаза. Якобин­цы, опираясь на трудовые слои города и деревни, сразу присту­пили к разрешению аграрного вопроса. Уже 3 июня 1793 г. яко­бинский Конвент издал декрет, по которому земли эмигрантов дробились на мелкие участки и продавались малоимущим кресть­янам. За участок требовалось заплатить лишь 5% его стоимости; для выплаты основной стоимости предоставлялась рассрочка до 10 лет. В деревнях, где не было общинных земель, безземельным крестьянам разрешалось выделять по 1 арпану (около 0,5 га) земли. Закон 10 июля 1793 г. возвращал крестьянам общинные земли, отнятые у них дворянами. Он обязал общины производить подушный раздел земель, если его требовало не менее 1/3 взрос­лого мужского населения деревни.

Венцом аграрной политики якобинцев стал декрет 17 июля

1793 г., который провозгласил безвозмездное и полное уничтожение феодальных прав дворянства. Наделы крестьян превратились
в их частную собственность, хотя земельные участки были разными. Аграрное законодательство якобинцев создало новые социально-экономические условия во французской деревне. «Действительно революционная расправа с отжившим феодализмом, — отмечал В. И. Ленин,— переход всей страны, и притом с быстротой, решительностью, энергией, беззаветностью поистине революционно-демократическими, к более высокому способу производства, к свободному крестьянскому землевладению — вот те материальные, экономические условия, которые с «чудесной» быстротой спасли Францию, переродив, обновив ее хозяйственную основу»4.

27 июля 1793 г. в Комитет общественного спасения вошел Ро­беспьер. В тот же день был издан декрет о смертной казни за спе­куляцию товарами первой необходимости. Но к осени 1793 г. из-за войны, блокады и летней засухи произошло углубление продо­вольственного кризиса. 9 августа 1793 г. был издан закон о «скла­дах изобилия», которые создавались в каждом районе, а 11 сен­тября был декретирован второй максимум цен на предметы про­довольствия. Якобинцы стремились ликвидировать «черный ры­нок», запрещая внерыночную торговлю хлебом. Наконец, 29 ок­тября 1793 г. Конвент ввел «всеобщий максимум», распространив таксацию цен на все предметы первой необходимости, включая топливо, обувь, ткани, а также сырье — железо, сталь, кожу, шерсть, и т. п. Одновременно якобинцы установили максимум за­работной платы рабочих, который значительно отставал от фак­тического уровня цен. Падение реальной заработной платы выз­вало недовольство рабочих, что сужало социальную базу якобин­ской диктатуры. Поскольку продовольственное положение Фран­ции ухудшалось, а борьба со спекуляцией оказалась крайне труд­ной, якобинцы санкционировали реквизиции хлеба и продовольст­вия у крестьян. Зажиточные слои крестьянства отвернулись от якобинцев. Контрреволюционные настроения в деревне усилились еще больше после принятия 26 июня 1794 г. декрета об учете и общей реквизиции всего хлеба и фуража нового урожая.

Беспощадно борясь со спекуляцией, якобинцы ограничивали буржуазную собственность. В острой борьбе с жирондистами они заставили Конвент 20 марта 1793 г. вынести решение о принуди­тельном займе — своеобразном налоге на роскошь и имущество богачей, а 30 мая он был определен в Гмлрд. ливров. Находясь у власти, якобинцы декретами от 3 и 7 сентября 1793 г. преврати­ли принудительный заем в конфискацию доходов, превышающих 9 тыс. ливров. Революционные кассы распределяли конфискован­ные средства между бедняками. Декрет от 24 июня 1793 г. пре­дусматривал пособие каждому третьему ребенку, подкидышам, сиротам, вдовам и неимущим престарелым за счет врагов рево­люции.

Политика якобинцев в отношении трудящихся масс была не­последовательна. Рабочие требовали повышения оплаты труда, но Конвент объявил их мобилизованными и оставил в силе антира­бочий закон Ле Шапелье. В этом сказывалась мелкобуржуазная природа якобинцев, их боязнь пойти на дальнейшее углубление ре­волюции, санкционировать «аграрный закон» (о переделе земли). Лишившись поддержки широких народных масс, якобинцы были свергнуты в результате контрреволюционного переворота 9 терми­дора (27 июля 1794 г.).

Буржуазная революция во Франции имела всемирно-историче­ское значение. Из оков средневековья была вырвана страна, яв­лявшаяся цитаделью европейского феодализма. Ф. Энгельс отме­чал, что «французская революция положила начало демократии в Европе»5.

4. Экономическая политика Наполеона. Экономическая полити­ка термидорианской реакции была подчинена интересам крупной финансовой буржуазии и спекулянтов разных мастей. Отмена всеобщего максимума (декабрь 1794 г.) развязала буржуазии руки. Хотя сохранились реквизиции продовольствия, но была вве­дена их оплата по рыночным ценам. Появилась биржа, и нача­лась безудержная спекуляция. Цены на товары стремительно рос­ли вверх. Возникла даже «черная биржа». Началось невиданное обесценивание денег. Хаос в денежном обращении стимулировал спекуляцию. Но термидорианский Конвент и в 1795 г. продолжал эмиссию денежных знаков, усиливая их обесценивание. Но то­варные цены росли еще быстрее. Буржуазные правительства сме­нялись одно за другим, пока 10 ноября 1799 г. к власти не при­шел генерал Наполеон Бонапарт, провозгласивший себя в 1804 г. императором Франции.

Наполеон и его министры отражали интересы крупной «новой буржуазии», не заинтересованной в реставрации феодальных от­ношений. Наполеон ввел ряд косвенных налогов (на соль, табак и т. д.) и существенно повысил налоговое бремя, что связано с ростом военного бюджета государства. Это привело к известному ограничению емкости внутреннего рынка, но Наполеон «открывал штыками, посредством ограбления континента»[22] новые рынки. На­полеон облагал побежденные страны особыми поборами. Так, Ита­лия ежегодно платила Франции 36 млн. франков золотом, а Поль­ша — 30—35 млн.

(4 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 34, с. 195)

Наполеон стремился устранить английскую конкуренцию на континенте. 21 ноября 1806 г. он подписал декрет о континенталь­ной блокаде, по которому всем зависимым от Франции государ­ствам запрещалось вести торговлю с Англией. Однако контрабанд­ная торговля с Англией продолжала вестись даже во Франции. Устранение английской конкуренции ускорило развитие некоторых отраслей промышленности, использовавших местное сырье (шерсть, лен, металл и т. д.), но начался упадок хлопчатобумаж­ной, сахарной и других отраслей, работавших на привозном сырье.

Через наполеоновские войны история шла «вперед от феода­лизма — к «свободному» капитализму»[23]. Войны закончились по­ражением Франции. Непрерывные военные действия в сочетании с континентальной блокадой обескровили страну. После падения диктатуры Наполеона во Франции была реставрирована династия Бурбонов (1814 г.).

5. Промышленный переворот. Уже в конце XVIII в. во фран­цузской промышленности находили применение английские маши­ны. В наполеоновский период использование новой техники рас­ширилось, но континентальная блокада приостановила этот про­цесс. Разорение стран Европы снизило их спрос на товары Фран­ции. Непрерывные войны вызвали в 1811 г. депрессию француз­ской экономики.

В период Реставрации Франция продолжала оставаться аг­рарной страной. В 1827 г. на долю сельского хозяйства приходи­лось 5 из 8,7 млрд. франков национального дохода. Дробление мелкой земельной собственности препятствовало быстрому росту населения и задерживало развитие промышленности. Парцелляр­ная система «удерживала значительную часть населения прикреп­ленной к земле и занятой на ней».

Промышленный переворот развивался довольно медленно. Бур­боны оказывали предпочтение аграриям. В 1814 г. был издан за» кон, разрешавший вывоз шерсти из Франции. Начавшееся вздо­рожание шерсти на внутреннем рынке было крайне невыгодно су* конным фабрикам. Но зато в угоду предпринимателям были введены высокие пошлины на импорт железа. Это привело к значительному вздорожанию металла и ограничению его применения в стране. Промышленность оставалась преимущественно ремеслен­ной и мануфактурной, процветало надомничество. В этих услови­ях необыкновенно возросла активность финансистов, биржевиков, коммерсантов, спекулянтов, ростовщиков. Французский капита­лизм стал приобретать ярко выраженные ростовщические черты.

Заняв монопольные позиции на мировом рынке, английская фабричная промышленность тормозила развитие французской ин­дустрии. Франция могла рассчитывать на увеличение своего экс­порта лишь за счет вывоза продукции сельского хозяйства, пред­метов роскоши, шелка, вина и т. п. Но промышленный переворот во Франции постепенно набирал силу. В промышленности наблю­дались существенные технические сдвиги, свидетельствующие о начале широкого использования машин и вытеснении ручного тру­да. Особенно значительным было внедрение машин в текстильной промышленности. К концу 20-х годов в хлопчатобумажном произ­водстве — ведущей отрасли обрабатывающей промышленности—• производилось около 28 млн. кг пряжи. Общая выработка бума­гопрядильных фабрик, на которых работало 200 тыс. рабочих, оценивалась в 144 млн. франков в год. Ткачество же было пре­имущественно ручным, и в нем было занято 450 тыс. рабочих. Бы­стро росла шелковая промышленность.

Развивалась французская металлургия, хотя переход на ми­неральное топливо затянулся. Даже в 1830 г. лишь 29 металлур­гических заводов из 408 применяли уголь. Однако металла не хва­тало и он был дорогим. Недоставало и каменного угля. Для про­мышленного переворота во Франции характерно медленное внед­рение паровых машин. Фабриканты предпочитали использовать дешевые гидравлические двигатели. Начало французскому маши­ностроению было положено в 20-е гг. В целом промышленный пе­реворот в период Реставрации не вышел за рамки подготовитель­ной стадии.

В результате революции 1830 г. во Франции к власти пришел Луи-Филипп, при котором господствовали крупные финансисты и спекулянты. «Июльская монархия, — отмечал К. Маркс, — бы­ла не чем иным, как акционерной компанией для эксплуатации французского национального богатства»[24]. В этих условиях важ­ным источником обогащения финансовой буржуазии стал госу­дарственный дефицит. К 1848 г. государственный долг достиг 5,5 млрд. франков.

Промышленное развитие Франции в 30—40-е гг. XIX в. сдерживали те же условия, что и в период Реставрации. Дробление мелкой земельной собственности продолжалось, экспроприация мелких производителей затягивалась. Емкость внутреннего рынка росла крайне медленно. Протекционистская политика защищала французскую промышленность от конкуренции фабричной Англии, но высокие ввозные пошлины на сырье и топливо существенно тормозили рост обрабатывающей промышленности в стране.

Важным событием экономики Франции 30—40-х гг. стало железнодорожное строительство, которое началось в 1831 г. В 1844 г. правительство издало закон о поощрении железнодорожного строительства, гарантируя держателям железнодорожных акций 4%-ную прибыль. В начале 1848 г. во Франции был построен 1931 км железных дорог. Увеличилось число паровых двигателей, в 1848 г. их было свыше 4,8 тыс. Подавляющая их часть исполь­зовалась в текстильной промышленности.

После 1830 г. в металлургии широкое распространение получи­ло пудлингование, в 1846 г. до 2/3 железа было получено с по* мощью каменного угля.

Заметные успехи сделала текстильная промышленность. В 1847 г. в хлопчатобумажном производстве Франции использовалось 116 тыс. станков, имевших более 3,5 млн. веретен. Шелко­вая промышленность была представлена преимущественно мелки­ми предприятиями, но после 1835 г. развернулось строительство крупных фабрик. В 1847 г. в шелковом производстве работало 90 тыс. станков, 2/3 которых было сосредоточено в Лионе. Почти половина шелковых тканей вывозилась за границу.