Структурная компонентность целостного текста

1. Множественность функций заголовка можно объяснить тем, что он является актуализатором практически всех текстовых категорий. Заголовок характерен преимущественно для нехудожественных текстов (публицистических, научных), а в художественных имеет факультативное значение: может отсутствовать в поэтических текстах, но является обязательным в больших эпических полотнах, в новеллах, рассказах, повестях, драматических произведениях. Много слов и словосочетаний писатель перебирает, прежде чем найдет заветное слово для названия произведения. В рукописях Е.Золя сохранилось до двадцати вариантов названий романа “Жерминаль”. Известно, что Э.Хемингуэй придумывал около сотни заголовков каждого своего рассказа, а потом вычеркивал их один за одним. Так методом исключения он приходил наконец к оптимальному варианту. По словам Казарина Ю.: «Заголовок – это целый мир, где должны жить твои герои, пусть он не истинный, а лишь порожденный твоим воображением, но это настоящий мир, где есть свои законы, свои противоречия и где существуют свои границы, четко обозначенные именно названием – заголовком». «Писатель имеет право брать название, ориентируясь на побочные линии, второстепенные мотивы сюжета или темы», – считал И. Кочерга. – Начинается очень интересный лабораторный процесс, так сказать, повторного обогащения пьесы через название. Найдя ключ названия в таком второстепенном, побочном мотиве пьесы, драматург начинает развивать и усиливать этот мотив навстречу названию».

Французский литературовед Луи Форест написал исследование о заголовках книг. Он доказывал, что часто успех книги зависит от удачного заголовка: «Хорошая книга с хорошим заголовком может иметь успех; хорошая книга с плохим, неудачным заголовком никогда не будет иметь успеха; плохая книга с хорошим заголовком нередко имеет успех». Поэтому, по его теории, писатель, который хочет привлечь внимание читателей, должен дать своей книге какое-нибудь интригующее название. Свой единственный роман О'Генри назвал «Короли и капуста», честно предупредив, что здесь читатель найдет все, кроме королей и капусты.

Заголовок – это структура, предшествующая тексту, стоит над ним и перед ним. Поэтому заголовок воспринимается как речевой знак, находящийся вне текста и имеющий определенную самостоятельность. В то же время заголовок – полноправный компонент текста, входящий в его структуру и образующий целостность текста. Заголовок, по мнению А.Траченко, проходит три этапа: на первом воспринимается узуальное значение языковых знаков, которые составляют заголовок. Это значение предварительно готовит читателя к восприятию и пониманию текста, что является первым шагом «нулевого цикла» его анализа. На втором этапе воспринимается смысл заголовка, что ложится в основу построения «читательской модели» текста или предварительной гипотезы. Третий этап является завершающим. Это восприятие смысла заголовка на его выходе из текста.

К сожалению, до сих пор среди лингвистов нет единого мнения о статусе заголовка. Кое-кто считает заголовки номинативными предикативными образованиями. Некоторые ученые рассматривают их как предложения только с психологической стороны, иные считают заголовки разными предложными образованиями.

Исследования последних лет дают основание утверждать, что заголовок является равноправной частью текста, как и введение, основная часть, выводы. Как текстовая единица, заголовок – внешний индикатор текста и может осуществлять свои важнейшие функции: текстообразующую и текстооформирующую. Он может быть основным средством включения текста в общеязыковой и внеязыковой контекст и связывать, с одной стороны, текст с экстралингвистической ситуацией, а с другой – адресанта и адресата.

Иногда говорят, что заголовок – это своего рода вывеска, и чем она ярче, тем больше гарантии, что материал будет прочитан. Конечно, яркий, выразительный заголовок привлекает внимание читателей

Заголовки в газетах способствуют:

а) заинтересованности читателя («Человек, который не ест и не пьет», «Женщина, перед которой отступил лев»);

б) передают суть материала («Приговор исполнен», «Снова пикет перед мэрией»);

в) ставят проблему («Куда исчез Бетховен?»);

г) содержат вывод публикации («Алкоголизм – враг государственности»).

Заголовки несут в себе определенную модальность, которая отражает мир, увиденный глазами автора, содержат определенную коннотацию и экспрессию. Однако восприятие заголовка в начале, перед прочтением произведения, не равна тем ассоциациям, которые возникают позже, после его прочтения. Заголовок является неотъемлемой частью вертикального контекста.

2. Вертикальную связанность текста поддерживают слова-концепты. Слово «концепт» происходит от латинского conceptus, что в переводе означает «мнение, представление, понятие» и первоначально было термином логики и философии. По другой версии, слово происходит от лат. conceptum, что имеет значение «зародыш», «зернышко».

Концепт – также один из самых распространенных терминов лингвистики текста. Обоснование лингвистического концептуализма были разработаны российским философом С.А.Аскольдовым в статье «Концепт и слово» (1928). Ключевым в его построении выступает слово «концепт», однако корни концептуализма следует искать в развитии зарубежной лингвистики.

История философско-лингвистического понятия относится к эпохе Средневековья, а именно – конец XIX – нач. ХІІ ст., когда перед учеными остро стоял вопрос о природе универсалий и природе наименований. Именно в недрах номиналистической теории зарождается течение «концептуализм», учредителем которой является Пьер Абелляр.

Концептуалисты отрицали реальное существование общего независимо от отдельных вещей, однако признавали существование в уме человека общих понятий (концептов) как особой формы познания объектов.

В современной логике термин «концепт» определяется как целостная совокупность свойств объекта. Исследования в области лингвистики концептуализма относятся к концу 80-х – нач. 90-х годов ХХ века. Над этой проблемой работают А.Вежбицкая, Ю.Степанов, Д.Лихачев, Ю.Караулов и др.

Лингвистический концептуализм как формирующая парадигма на стыке наук о слове, в современном его развитии имеет культурологическое направление и объединяет в себе различные аспекты ряда историко-лингвистических и историко-культурных дисциплин (исторической семантики, этимологии, теории культуры, философии, психологии).

Термин концепт с одной стороны обозначает лингвистическую единицу, а с другой – единицу памяти и языка мозга. А.Вежбицькая и Ю.Степанов считают, что список концептов закрыт. В частности Ю.Степанов считает, что количество концептов достигает всего 4-5 десятков, а духовная культура состоит из операций с этими концептами. Концепты охватывают такие понятия, как ВЕЧНОСТЬ, ЗАКОН, БЕЗЗАКОНИЕ, СЛОВО, ЛЮБОВЬ, ВЕРА.

А.Вежбицкая фундаментальными для русской культуры считает всего 3 концепта: СУДЬБА, ТОСКА, ВОЛЯ.

Понятие концепта отвечает представлению о тех смыслах, которыми оперирует человек в процессе мышления и которые отражают содержание (смысл) опыта и знания, содержание результатов всей человеческой деятельности и процессов познания мира в виде некоторых квантов знания. Концепты возникают в процессе построения информации об объектах и их свойствах, причем эта информация может включать как сведения об объективном положении дел в мире, так и данные о воображаемых мирах.

Концепты сводят разнообразные наблюдательные и мнимые явления к чему-то одному, подводя их под одну рубрику, они позволяют хранить знания о мире и являются составными элементами концептуальной системы.

Существуют концепты, способные вызвать у собеседника безошибочное определение культурологического плана. Имеется в виду та категория концептов, которая составляет характеристику того или иного народа. Напр. валенки и балалайка является признаком русской культуры, кастаньеты и коррида – испанская.

Упорядоченное объединение и совокупность концепты находят на определенном ментальном уровне, что называется концептуальной системой.

До середины 80-х годов это понятие исследовали только за рубежом. Наиболее полно оно охарактеризовано в трудах Г. Павильйониса. В его системе взглядов концептуальная сфера выступает как совокупность знаний и мнений о мире, отражающая познавательный опыт человека.

Сегодня этот термин приобретает все большее распространение. Различают общеязыковые и поэтические концепты, а также индивидуально-авторские, бытовые, религиозные и проч. Хотя связь между общеязыковыми и поэтическим концептами является неоспоримым фактом, названные понятия имеют несколько разную природу. Поэтический концепт – это поэтический образ, вышедший на высший уровень обобщения.

В лингвистической литературе по вопросам поэтики находим термины, которые часто отражают суть рассматриваемого понятия, в частности: мотив, сквозной образ, постоянный образ, образная доминанта, ключевые слова, которые несут в себе идейный смысл произведения. Они являются стержневыми для понимания текста произведения.

Концепт имеет двойственную природу. С одной стороны, концепт является реальным: через денотат он является выразителем реального мира, пребывает во временно-пространственных отношениях. С другой – концепт не относится к реальной действительности, поскольку является проекцией идеального, вечного. Он не просто отражает действительность, а обобщает ее, раскрывает в единичном объекте нечто существенное, нетленное.

Процесс формирования концепта заключается в его трансформации с одного уровня восприятия мира на другой. «Переход чувственного отражения в мысленное обобщение и далее в вымышленную действительность и ее внутреннее воплощение – такова внутренне подвижная сущность образа в его двухсторонней обращенности от реальности к идеальному (в процессе познания) и от идеального к реальному (в процессе творчества)» [Ециклоп. словарь]. То есть переход концепта из естественной сферы в сферу ментальную сопровождается процессом семантического преобразования: лексема теряет черты предметного значения слова, в определенной степени дисемантизтруется, приобретает новые смыслы и функциональные признаки.

Понимание концепта требует выхода за пределы одного текста, подключение екстралингвистических признаков.

Полного списка культурных концептов в лингвистической литературе еще не существует, и дискуссионным является вопрос о том, какими должны быть критерии для составления такого списка. Исследователи выделяют как конкретные, так и абстрактные концепты.

3. Повторение слова в текстовом и понятийном уровне способствует развитию символического значения. Заметим, что не каждая повторяющаяся единица является символом. Сущность последнего определяют подтекстовые смыслы, которые возникают на основе ассоциативных комплексов и обобщений.

Символ как универсальное общефилософское понятие в художественной системе становится фактом соответствующей словесно-художественной реальности, своеобразным конструктом, вне которого нельзя представить конкретной художественной данности как целостности. Человеческое сознание не просто механически воспроизводит в знаковых средствах отраженную реальность, а выделяет значимое для человека, создает своеобразные модели действительности, формируя тем самым систему ценностей того или иного народа.

Одним из определяющих признаков символа следует считать его косвенную соотнесенность с конкретным предметом. То есть символ-номинант всегда указывает на объект. Учитывая факт, что значение символа не тождественно значению общеязыкового слова, можно утверждать о раздвоении денотата слова и о получении последним символического значения. Символ Прометея имеет общечеловеческий, общефилософский контекст. Этот образ проходит через творчество многих писателей и выступает то как символ человеческой цивилизации вообще, то как символ борьбы и непокоренности. Символизм в художественных текстах приобретают и другие библейские образы. Иуда – это предательство, Голгофа – распятие, человеческие муки.

Каждая национальная культура связана с выработкой своей специфически национальной системы культурных символов. Символ имеет тесную связь с национальным видением мира и оказывается в контексте соответствующих культурных, ритуальных художественно-языковых систем. Он связан с мышлением, сознанием, культурой и языком. Символ красной калины – народнопоетический. Он традиционно ассоциируется с девичьей красотой. В современной поэзии подвергается семантизации в нескольких направлениях: это и связь с родной землей, и верность красной крови родителей, ушедших в бессмертие.

Символическое значение того или иного слова возникает на основе важной социальной роли предмета или явления, обозначенные этим словом, в рамках национальной культуры. При этом социальная значимость референта рассматривается не в субъективном аспекте, а в социально-типизированном, как определенная реакция носителей языка на те или иные явления позаказной действительности.

Сравнение украинских слов-символов с российскими подтверждает их неоднородность по степени национальной специфичности. В украинском и русском фольклоре имеется большое количество одинаковых символических образов. Наличие идентичной символики объясняется тем, что генетически эта символика относится к еще к древнерусскому или еще с общеславянского периода. Исходной реалией здесь есть слова-зоонимы. Напр.: ласточка – жена, сестра, мать; орел – гордый, смелый, доблестный воин, казак; сокол – сильный, умный, красивый человек; славный казак и тому подобное. Конь символизирует неосознанную силу; баран – символ упорства, упрямства, мышь – символизирует бедность и тому подобное.

Но есть символы, которые имеют несколько отличные значения в каждом из языков. В частности, кукушка в русском фольклоре символизирует предвестницу, провидицу, а в украинском – символ бесприютности, одиночества, матери, жены, женщины. Разное значение имеет и символ калина в обоих языках. Если в русском языке в основу знака положен внешнюю красоту ягод и цвета, питательность ягод, и поэтому обозначает красоту, здоровье, девушку. Благодаря такой насыщенной символике калина воспринимается как растение национального культа – это и свадебное дерево, и куст, который сажают на могиле. Мотивацией для русской символики послужили другие квалификационные признаки – вкус ягод, их горечь. Отсюда другая семантическая наполненность знака: калина – это разлука в любви, неудачное замужество.

Сформирована на национальной почве система слов-символов формирует языковую модель национальной картины мира. Слова-символы, в которых воплощается знание народа об окружающем мире, культурный, исторический или языковой опыт, называем традиционными. К ним относятся лексемы дуб – символ силы, молодости, тополь – символ красоты, хорошей осанки, стройности , терен – символ страдания и тому подобное.

Семантика слова-символа в тексте неотделима от содержания текстообразующих элементов, то есть от связи слова-символа с другими языковыми единицами.

Анализ символов обнаруживает, что исходным в формировании символического значения слова, как и метафорического, является семантика слов-несимволов. Развитие символических значений слова-символа осуществляется преимущественно на базе одного из значений отдельных семантических компонентов слова. Это предопределяет значение символа от мировоззренческих традиций, присущих определенной этнической группе или определенному индивидууму. Основа символа мотивируется индивидуальными или характерными для определенной ментальности ассоциациями, которые не вполне соответствуют общепринятой, устоявшейся семантике слова.

Трудно представить себе поэзию без символики. За период длительного исторического развития стихотворного вещания сложилось немало традиционных образов-символов общественной и духовно-эмоциональной жизни человека. Слово-символ имеет способность сохранять в свернутом виде обширные сюжеты, зафиксированные в памяти людей. В семантическом плане это выражается в частичном сохранении уже известной семантики слова-символа и наложении на нее «обновленного» содержания. Здесь обнаруживается определенная смысловая и структурная самостоятельность значений, закрепленных в сознании человека. Поэтому символы, которые характеризуются устойчивым функционированием, приобретают способность входить в контекст, сохраняя сформированное ранее значение.

Некоторые из них составляют творческое достояние поэзии в целом. Скажем, существует устойчивая образная аналогия между дорогой и жизнью, временами года и возрастом человека. В таких традиционных поэтических формул принадлежит и образ реки как символа жизни и органически связанный с ним образ моря житейского, что широко используется в речевой практике поэтов. Смысловое наполнение этих словесных символов служит надежным средством воплощения авторских размышлений над философскими проблемами бытия, тонкой гаммы эстетических чувств. Поэтов всегда волновала мысль о текучести, неумолимое движение вперед человеческой жизни, которое имеет свое начало и свой конец.

В народных представлениях вода – одна из первых мировых стихий мироздания. Полный семантический спектр слова-символа включает элементы, связанные как с положительным, и с отрицательным содержанием. В древних славянских верованиях вода часто ассоциировалась с местом пребывания умерших предков. Водяное пространство интерпретировалось как граница между «тем» и «этим» миром, путь в мир мертвых, место обитания нечистой силы и душ умерших.

Как общечеловеческая определяется функция очистки водой, она характерна также для древних и современных славян. Поэтому в семантической структуре слова-символа «вода» могут сосуществовать одновременно сильные компоненты очистки от «грязи», «очищение от болезней», «нравственное очищение».

Среди средств создания связности текста выделяют повторы – многократное воспроизведение различных лингвистических единиц: фонем, морфем, лексем, слов, словосочетаний, предложений. Причем повторы не только средство, но и необходимое условие (хотя и недостаточная) связанность текста. Они участвуют в горизонтальной и вертикальной связанности, способствуя внутренней целостности. Повтор, по мнению исследователей, выполняет две основные функции структурно-организующую (функцию связи) и стилистическую ( эмоционально-экспрессивную функцию). В зависимости от реализации средств выделяют различные виды повторов: звуковые, морфемные, лексические, синтаксические. Некоторые ученые (Гиндин С.И.) вводят понятие семантического повтора, т. е. повтора некоторого значения, некоторой совокупности семантических признаков, что дает возможность проводить анализ семантической связи в тексте, независимо от способа лингвистического выражения повтора. Выделяют такие виды семантического повтора: тождественный (тоже повторяется), синонимический, антонимический, лексико-семантические линии, номинационные цепочки.

4.Вертикальной связности текста способствуют собственные имена. Антропонимы – это особые языковые единицы, которые выделяют, конкретизируют объект, но классифицируют его не относят к разряду идентичных предметов. Собственные имена в изолированном состоянии не имеют денотативного (предметного) значения. Однако в речи антропоним наполняется содержанием, содержит качественную и количественную характеристику-информацию. По мнению ученых, существует три значения собственного имени в обществе:

• доантропонимическое (этимологическое);

• антропонимическое (указывающее);

• отантропонимическое, которое выражает общественную оценку носителя имени, переходящее на само имя.

Имена, которые сегодня существуют, прошли через первую стадию развития. Для многих из них воссоздать свою этимологию даже усилиями крупных специалистов чрезвычайно трудно или невозможно. Некоторые, наоборот, прекрасно сохранили свою внутреннюю форму и их можно легко соотнести с тем исходным понятием, которое легло в основу первого именного обозначения. Например, Марина – «морская», Виктор – «победитель», что известно многим. Но тонкости таких имен, как Клавдия – «хромая», Михаил – «подобный Богу» – только специалистам.

Отантропонимическое значение приобрели такие имена, как Гамлет, Гобсек, Плюшкин и многие другие. В художественном произведении антропонимы играют функцию связанности текста, выявляют особенности творческой манеры автора.

Антропонимика является ярким лексическим компонентом художественного произведения, создает национально-языковую картину его мира.

Ономастическая лексика в художественном тексте выполняет не только номинативную или идентификационную функции, но в основном характеризующую и оценочную функции. Задача таких антропонимов – еще до знакомства с героем направить читательское восприятие в определенном русле. Специфика собственных имен базируется на специфике компонентов, входящих в его состав.

Ономастика художественного текста никогда не отражает имена, которые употребляются в жизни, но является их проекцией, прошедшей сквозь призму авторского творчества. Вследствие специфики своего значения имя собственное имеет достаточно широкие и разнообразные функциональные возможности, которые реализуются не только в семантике собственного имени (внутренняя форма их не всегда понятна), но чаще всего в выборе конкретной формы наименование.

Антропоним в художественном тексте объединяет отдельные художественные смыслы в единый смысл образа.

Начнем от фольклорных произведений. Собственные имена занимают видное место в сказках. Антропонимы сказки можно поделить на несколько групп:

1. Одночленные неканонические имена: Котигорошко, Семилеточка, Соловей, Счастье, Ум и под.

2. Одночленные канонические (христианские) имена: Петр, Григорий, Емельян, Василий, Остап, Андрей, Мирон, Юрий, Настя, Алена, Катя, Маруся, Анна, Аграфена, Меланка, Марина, Евдокия, Кулина, Хивря т.п.

3. Прозвища: Вернигора, Вернидуб, Голопуз, Незнайка, Дюймовочка, Буратино и под.

4. Двучленные имена – имена собственные и прозвища, которые впоследствии закреплялись по роду и становилось фамилией: Иван Богатый, Иван Голый, Иван Вечерний, Иван Полуночный, Иван Несчастный, Василий Безродный, Иван Швец, Кирилл Кожемяка и др.

Чаще всего употребляется в этой группе христианское имя Иван, ведь в святцах, которые в течение многих веков регламентировали предоставление имени, является наиболее часто используемым.

Одночленные неканонические имена, которые не так часто употребляются в сказках, иллюстрируют мировоззрение народа. Все имена в этой группе есть отапеллятивными.

В дохристианскую пору дети имели имена, которые появлялись в связи с различными обстоятельствами их рождения в семье: Котигорошко (катилась горошина, мать съела, и у нее родился ребенок), Семилеточка (семь лет не было у родителей детей), Среда (день, когда ребенок родился); особенностями внешности или внутренних талантов: Соловей (хорошо поет), Ум (умеет логически мыслить, дает ценные советы); связанные с абстрактными понятиями: Счастье, Беда.

Как собственные имена использовались также названия диких и домашних животных, птиц, растений: Баран, Козел, Ворон, Волк, Сосна, Горох и проч., что было связано с верой в необъяснимую родство людей с определенными видами животных, а также поклонение некоторым растениям. Согласно тотемистическим представлениям некоторые животные выступали покровителями племен, поэтому часто родители давали детям их названия, чтобы защитить, оберечь ребенка.

Как видим, в сказках сохранились элементы древнего мышления, религиозные верования, мифологические представления, которые воплотились в антропонимии.

Канонизированные имена вошли в язык вместе с принятием Христианства. Кроме канонизированных форм начали получать народные варианты, что отражалось в создании уменьшительно-ласкательных форм: Меланка (с добавлением суффикса –к-); Маруся, Петрусь (суф. –усь, -ась), Гриц, Кость (безсуфиксный способ создания).

Прозвища, как и канонические имена, отражают национально-языковую картину мира народа. Хотя в системе наименований прозвище занимает периферийное место, разграничить прозвище и фамилию, прозвище и личное имя в сказке довольно сложно, ведь они имеют одинаковые языковые средства выражения.

Все прозвища сказок есть отапеллятивными названиями: Незнайка, Лежебока и т.п. Подавляющее количество прозвищ являются именами-композитами: Вернигора, Прутиус.

В сказках они нередко сочетаются с христианскими именами: Кирилл Кожемяка, Иван Голик и тому подобное.

Незначительная группа в сказках представлена иноязычными именами: Булат, Мурза, Бова, Додон, Зилант и под.

Имя как одна из семантически насыщенных единиц поэтического вещания вносит в художественный текст элемент познания, осмысления, ориентации на энциклопедизм. К энциклопедической информации имени это не только комплекс сведений, который появляется у говорящего в результате знакомства с объектом, но и сумма предварительной информации об объекте, которую говорящий получает, даже никогда не увидев его. Значение имени, особенно ассоциативное, никогда не определено полностью, оно обращено к читателю, к его собственным возможностям толкования, к его образному воображению, а также его интеллекту. Вплетаясь в единую художественную ткань произведения, имена собственные вносят дополнительные сведения, часто недоступные при первом прочтении произведения. Они заставляют читателя проследить особенности развертывания авторской мысли, углубиться в семантическое наполнение имени. В частности, расшифровка символического значения собственного названия требует от читателя определенных интеллектуальных усилий.

Среди антропонимов художественной литературы выделяем отдельную группу имен, оценочный материал которых сформирован в более ранних литературных источниках. Это прежде всего имена общеизвестных библейских персонажей.

Самой высокой частотой употребления характеризуется имя Богоматери – Мария. В литературе она стала символом матери, женщины-страдалицы.

Судьбу несчастных женщин сопровождает имя Екатерина (Катя). Возможно, в сработала греческая семантика этого слова – «чистая», «чистота». Впоследствии это имя стало символом трагической судьбы женщины.

В художественном тексте имена собственные являются важным компонентом текста и одним из способов номинации художественного образа, поскольку создают каркас для действия, сюжета, выступают как тестообразующий фактор. Жанр произведения, его тема, стиль изложения программируют и своеобразие использования антропонимии. Собственные имена как элементы лексической системы служат для создания художественного образа, раскрытие авторского мировоззрения, отражение языковых и литературных традиций.

Средством выразительности и образности художественной речи является характерологические фамилии, образованные, как сложные слова. Комическим и сатирическим эффектом, который вызвали названия-фамилии, удачно пользовались писатели-классики, например: Плюшкин, Держиморда (Н. Гоголь), Алтынников, Грош(Н. Некрасов), Прыщ, Удав (Салтыков-Щедрин) и т. п.

Эти традиции творчески используют и развивают современные писатели. Сложное слово, образованное из словосочетания или описательного оборота, сохраняет более широкую и более точную, чем в обычном слове семантику, например: Старый дуб – Стародуб, тот, что дубы выворачивает – Вернидуб.

Писатель в определенной степени из-за фамилии выражает свое отношение к герою. Семантика и эмоциональная окраска сложных фамилий разнообразны и в каждом конкретном случае подчинены характеристике персонажа. Их можно условно разделить на положительные и негативнооценочные. Первые из них преобладают в драмах, трагедиях, прозе, стихах, а вторые – в улыбках, юморесках; фейлетонах, комедиях, сатирических повестях и романах. Итак, это обусловлено не только индивидуально-авторскими предпочтениями, а в значительной мере и жанрам произведения.

Ономастика является очень сильным средством в юморе и сатире. Однако у разных авторов он реализуется с разной силой.

Итак, фамилии благодаря своей прозрачной строении выполняют важную изобразительную и стилистическую функцию в языке художественной литературы. Художественные функции имен собственных чаще всего связывают с поэтикой подтекста.

Выбор имени для литературного героя не бывает случайным: писатель вкладывает в него определенную оценку, характеристику, то есть использует собственные имена как дополнительное художественное средство для выражения идейно-эстетического замысла. Имя собственное – антропоним – самый лаконичный средство характеристики героя.

Юмористическое произведение характеризуется «значимыми» именами и фамилиями. В сатирических произведениях имена часто шаржируются. Произведения романтического направления содержат имена, принципиально не похожие на обыденные, которые нередко указывают на пространственно-временную удаленность от современности. В реалистических произведениях используются имена, входящие в активного фонда языка. Они играют важную роль ориентира во времени и пространстве. Любое художественное произведение содержит имена героев, которые являются типичными для соответствующей социальной группы определенной эпохи. Агафья, Варенька, Василиса, Лаврентий – имена литературных персонажей XIX века, а Зизи, Елька, Верунька – имена героев повестей и романов ХХ века.

Следовательно современные писатели являются продолжателями традиций фольклора и народной кукольной комедии, которая традиционно использует комические имена, отчества, фамилии и прозвища.