Танец и пантомима Древнего Рима.
Греческая религия всеми своими таинствами, обрядами и божественными образами полностью перешла в Рим. Римляне лишь поменяли имена богов, оставив за ними их прежние функции. Так, верховный бог Зевс стал называться Юпитером, его супруга Гера, покровительница домашнего очага, — Юноной, бог морей Посейдон — Нептуном. Танцевальное искусство древних греков также оказало большое влияние на римлян. Для греков искусство и танец были чем-то священным, что облагораживало душу и приближало человека к богам. Римляне же, более грубые и приземленные, видели в искусстве лишь развлечение. Танцы постепенно утратили первоначальную строгость и чистоту, в них начали все чаще изображать и выражать страсть, что совсем не соответствовало высокому религиозному предназначению пляски в Древней Греции.
Древние римляне знали и чтили имя своего первого танцора, ведь им считался Ромул — один из легендарных основателей Рима. Предание рассказывает, что в племени не было женщин и, чтобы продолжить род, Ромул приказал похитить девушек-сабинянок из соседнего племени в то время, когда те предавались беззаботным танцам на поляне. В память этого события, которое дало начало истории Рима, Ромул приказал ежегодно исполнять воинственные дикие пляски. Эти пляски под звуки оружия, ударов щитов и мечей чаще всего и исполнялись в Древнем Риме. Античный писатель Апулей рассказывал: «Юноши и девушки, прекрасные по внешности, в нарядных костюмах, двигались взад и вперед, исполняя танец. То прекрасными хороводами сплетались они в гибкие крути, то сходились извилистой лентой, то соединялись четырехугольником, то рядами рассыпались, пока звук трубы не известил о конце танца».
Долгое время римляне знали только одни священные пляски в честь божеств. Самыми знаменитыми были пляски салийских жрецов в честь бога войны Марса. Двенадцать жрецов из самых благородных мужей Рима, облаченные в богатые платья, расшитые золотом, вооруженные железными латами с копьем в одной руке и щитом в другой, плясали в храме Марса во время жертвоприношений и в торжественных шествиях.
К танцам обращались и во время страшных событий. Когда Рим настигла ужасная эпидемия чумы, которая почти опустошила великий город, сенаторы, чтобы умилостивить богов и развлечь народ, приказали устраивать на улицах и площадях театральные представления и пригласили бродячих артистов из других стран. Бродячие артисты и познакомили римлян с новым, незнакомым для них искусством — пантомимой.В пантомиме без слов, только с помощью мимики, танца и жеста рассказывалась удивительная история, понятная всем, кто смотрел представление.
Искусство пантомимы у древних римлян достигло высшей степени совершенства. Артисты в живых и выразительных движениях могли передавать и поэзию, и историю, и легенды, и самые сокровенные, глубокие чувства и ощущения. Зрители прекрасно понимали этот немой язык, который являлся для них даже более ясным, чем декламация.
Каждый религиозный и государственный праздник сопровождался театральными представлениями, в том числе и пантомимными, торжественными шествиями, иллюминацией и раздачей подарков. Число праздничных дней в году, отмеченных различными зрелищами, во времена расцвета Римской империи достигало 100. Представления устраивались в огромных амфитеатрах и цирках, вмещавших до 100 тысяч зрителей. Самым знаменитым таким амфитеатром считается Колизей — спектакли могли смотреть одновременно 90 тысяч человек. Арена амфитеатра, с сложными подземными переходами, была оборудована для сложнейших технических эффектов. В этих амфитеатрах и ставились грандиозные пантомимные представления. Сюжетами служили мифологические или аллегорические сюжеты, изображались приключения богов, в иносказательной форме прославлялись деяния императоров. Зачастую один артист играл сразу несколько персонажей, пластически перевоплощаясь то в грозного бога-громовержца Юпитера, то в нежную влюбленную женщину, то в хитрого торговца, то в величественного полководца, то в победоносного Ахилла.
Иногда пантомимы соединялись с цирковыми представлениями и гладиаторскими боями, бывшими излюбленными зрелищами древних римлян. В гладиаторских играх инсценировались исторические или мифологические сюжеты — изображались картины знаменитых боев римского прошлого или легендарные бои эпических поэм. В этих зрелищах дрались сотнями, строй против строя, в исторических и мифологических костюмах; воздвигались крепости, строилась легендарная «Троя», на стенах которой сражались гладиаторы.
Во времена упадка Римской империи пантомимы превратились в безнравственные зрелища. Римляне все больше жаждали острых ощущений — и исполнителей в сценах гибели подменяли настоящими преступниками, осужденными на смерть. Приговоренный, одетый так же, как актер, умирал на театральных подмостках.
Актеров пантомимы почитали не меньше, чем великих полководцев, при жизни им ставили памятники. Самыми известными пантомимными артистами того времени считались Пилад и Бафил. На их совместные представления толпами стекались зрители.
Когда рухнула Римская империя, а с нею и античный театр, мимы расселились по Западной и Восточной Европе. В Византии они продолжали существовать в качестве придворных танцовщиков, акробатов, шутов и музыкантов, выступающих на пышных приемах и пирах императоров. В Западной Европе, после падения Римской империи, танцы и пантомима почти исчезли, а артисты-мимы подвергались жестоким преследованиям со стороны христианской церкви, считавшей танец «дьявольским наваждением», самым греховным и богохульным действием.
Почему же служители церкви так невзлюбили танец? Причины надо искать в разнице между языческой (античной, дохристианской) и христианской идеологией. В христианской религии акцент делается на духовной природе человека, на ее божественной сущности и бессмертии. Тело же человека — «дьявольский сосуд» и его надо усмирять, чтобы душа после смерти получила доступ в царство вечного добра и справедливости. Поэтому танец, тесно связанный с телесным началом как никакое другое искусство, воспевающий радость бытия, не мог приветствоваться церковью, требующей от благочестивых христиан смирения и покаяния. Но как нельзя запретить человеку улыбаться, так нельзя запретить ему танцевать, и без танцев не обходились ни один праздник, ни одно веселье.
Дата добавления: 2016-06-15; просмотров: 9177;